Принцесса морей

– Вы танцуете, капитан?

Произнося эти слова, она обворожительно улыбнулась.

– Вообще-то я сам хотел пригласить вас на танец, – признался Блэйк. – Нам с вами определенно есть о чем поговорить, Габриэль.

– Тогда идемте, – с восхитительной беспечностью отозвалась девушка, складывая веер. – Кажется, музыканты скоро начнут играть контрданс.

Блэйк улыбнулся.

– Вы танцуете контрданс?

– Да.

– А я думал, при французском дворе танцуют только менуэт. [30]

30

Менуэт – чрезвычайно популярный в ту эпоху танец, который около 1670 года стал официальным танцем французского двора.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – безмятежно ответила Габриэль, приседая. – Ну так как?

Артур протянул руку и взял ее тонкие холодные пальчики. Капитан был почти уверен, что в следующее мгновение она воткнет в него какой-нибудь заостренный предмет, плохо совместимый с жизнью, но ничего подобного не произошло. Они вошли в танцевальный зал – прелестная молодая женщина в платье из золотистой тафты и мужчина с шрамом на виске, в сиреневом камзоле, лиловых панталонах и белых чулках, – церемонно поклонились друг другу и разошлись для первой фигуры танца.

Музыканты в париках и розовых камзолах, обливаясь потом, заиграли мелодию, которая на наш, людей двадцать первого века, вкус, вероятно, показалась бы излишне прихотливой и раздражающей слух. Повинуясь ей, Блэйк и Габриэль одновременно сделали по три шага вперед и оказались лицом к лицу. Снаружи в небе по-прежнему грохотал и неистовствовал фейерверк.

Примерно в то же время трое солдат в красных мундирах грубо постучали в массивные ворота крепости. За собой они тащили бесчувственные тела двух подозрительных оборванцев.

– Кто? – спросил часовой с той стороны двери.

– Не видишь, что ли? – рявкнул голос снаружи. – Открывай скорей! Какие-то сволочи хотели напасть на нас, но, слава богу, мы им достойно ответили. Сейчас посмотрим, что это за птицы!

Загрохотали отпираемые засовы, дверь с ужасающим скрежетом повернулась на заржавленных петлях. Внезапно оборванцы ожили, как по волшебству, и в грудь часового уперлось пистолетное дуло.

– Молчать, и сохраним тебе жизнь! Ясно?

Еще двое часовых спускались по ступеням, но переодетые пираты подскочили к ним и, прежде чем охранники крепости успели что-либо понять, вырубили их ударами по голове. Анри широко распахнул ворота, и мулы в сопровождении остальных пиратов вскоре оказались во дворе крепости. Все флибустьеры старались держаться в тени стен, чтобы их не заметил с башни часовой, и пока им везло – человек наверху ничего не заподозрил.

– Вот он где, – прошептал Анри, указывая на высокую башню в углу крепости, на самом верху которой виднелось нечто вроде колокольни. – Боб!

– Да, сэр!

– Давай сюда «кошку».

Данное приспособление на самом деле было обыкновенным абордажным крюком с привязанной к нему веревкой. Дождавшись очередного залпа фейерверка, Анри забросил «кошку» на верх стены, примыкавшей к колокольне, но крюк сорвался, только слегка царапнув камни.

– А, дья… – вырвалось у Боба.

– Тихо! – цыкнул на него священник.

До сих пор все шло без сучка без задоринки главным образом потому, что они вошли в форт без лишнего шума. Теперь нужно было во что бы то ни стало обезвредить часового возле колокола, чтобы он не успел поднять тревогу; но пока не удавалось даже подобраться близко к башне.

– Может, мне стоит попробовать? – спросил один из погонщиков, сопровождавших мулов.

Анри удивленно обернулся.

– Мадемуазель Мэнсфилд! – вырвалось у него. – Какого черта, почему вы не на корабле?

– Мне кажется, здесь я нужнее, – обидчиво возразила Луиза.

Не отвечая, Анри попробовал снова забросить крюк, и снова безуспешно. Стена находилась слишком высоко.

– Проклятье! – воскликнул вполголоса Анри. – Он не держится.

Пираты молча наблюдали за его манипуляциями. Оглядевшись, Анри заметил бочки, которые везли на себе некоторые из мулов.

– Тащите их сюда, – распорядился Анри.

Несколько бочек поставили друг на друга, Анри забрался на самый верх и отсюда уже беспрепятственно забросил «кошку». Повиснув на веревке, он кивнул головой стоящим внизу, и пираты, согнувшись в три погибели, побежали через двор к входу в порт-ройялскую сокровищницу. Трое пиратов, которые шли последними, разобрали пирамиду из бочек и поволокли их за собой. Остальные ограничились тем, что засунули за пазуху пустые мешки, снятые с мулов. Большинство пиратов продвигалось, держа в левой руке пистолет, а в правой – шпагу. Первым шел боцман Фергюсон.

Пока в форте происходили столь примечательные события, капитан Блэйк и Габриэль самым непринужденным образом танцевали контрданс, и, глядя на них, только человек с извращенным умом мог предположить, что до сегодняшнего бала они встречались почти исключительно на дуэлях и в вооруженных стычках. Капитан Блэйк первым нарушил молчание, когда очередная фигура прихотливого танца вновь свела их.

– Должен признаться, я восхищаюсь вами, – сказал он.

– Должна признаться, я восхищаюсь вами тоже, – искренне ответила Габриэль. – Как вам удалось выбраться из железной клетки?

– С божьей помощью, – скромно отвечал Артур Блэйк. Но все же пояснил: – От взрыва дверь слетела с петель. Хорошо, что я успел отскочить в угол, иначе бы не разговаривал теперь с вами.

– Ах, какая была бы потеря! – тоном фальшивого сожаления промолвила Габриэль.

– А потом я оказался в воде, потому что корабль затонул очень быстро, – продолжал Блэйк беззаботно. – Вокруг меня плавали трупы и куски тел, а потом появились акулы. Это было отвратительно.

– О боже! – воскликнула Габриэль. – Я надеюсь, вы никого из акул не укусили?

Блэйк усмехнулся.

– Вы неисправимы, честное слово. – И танцующие разошлись.

В данной фигуре контрданса дамы стояли, а кавалеры, взявшись за руки, обходили дам. Габриэль разглядела в череде танцующих кавалеров Джека во всем белом и, когда он поравнялся с ней, сделала ему знак глазами. Джек в удивлении обернулся, но цепь кавалеров увлекла его дальше. Он успел лишь заметить счастливое лицо Джоанны, которая не отрываясь смотрела на него. Габриэль поняла, что он не видел Блэйка, который находился от его места довольно далеко. Прежде чем она успела сообразить, как можно привлечь внимание Джека, Блэйк снова оказался напротив нее.

– Забыл вам сказать, – небрежно уронил он, – что среди погибших был и племянник адмирала Меридора. Я видел его тело.

– Этьен де Круа не племянник Меридора, а сын, – равнодушно поясняла Габриэль. – У Себастьена был когда-то роман с его матерью, но жениться на ней он не пожелал. Дама вышла замуж за его младшего брата и через семь месяцев после свадьбы умерла в родах.

– Вот как? – задумчиво промолвил Блэйк. – Ну что ж, это многое объясняет. Признаться, я был сильно удивлен, что Меридор доверил своему племяннику половину карты, прекрасно зная, чего она стоит.