Принцесса на грани

Но неважно. Мы будем делать Это.

Кажется, меня сейчас вырвет.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Домашняя комната: не задано.

Введение в писательское мастерство: какое-то идиотское задание, которое я не могу запомнить.

Английский: сочинение на 1000 слов по книге «Выше стропила, плотники».

Французский: еще decrier un soir amusant avec les amis.

Ланч.

ТО: не задано.

Физ-ра: не задано.

Химия: откуда я знаю?

Математика: какая разница?

До того как мы с Майклом Это сделаем, осталось всего шесть часов!!!!!

9 сентября, четверг, «Четыре сезона»

В последние дни мне становится все труднее и труднее найти бабушку, чтобы прийти к ней на урок принцессы. В конце концов мы отыскали ее в пентхаусе « Четырех сезонов», но когда я вошла, меня ждал обычный бедлам.

– Эти занавески никуда не годятся, – говорила бабушка какому-то мужчине в деловом костюме, к которому была приколота металлическая табличка с именем: Джонатан Грир.

– Я немедленно позабочусь, чтобы их заменили, – сказал Джонатан Грир.

Казалось, бабушка удивилась, что он не стал спорить. Она сказала:

– Они должны быть в цветочек. А НЕ в полоску.

– Непременно, мадам, – сказал Джонатан Грир. – Их немедленно заменят на занавески с цветочным рисунком.

Бабушка посмотрела на него с некоторым испугом. Она привыкла, что гостиничные консьержи, с которыми она последнее время имела дело, оказывают ей больше сопротивления.

– И я не потерплю кожаную мебель. – Бабушка показала на симпатичное клубное кресло в углу, – Оно слишком скользкое и не нравится Роммелю. Запах кожи его нервирует, однажды его лягнула корова и попала ему по голове.

– Мадам, я немедленно распоряжусь, чтобы обивку заменили, – сказал консьерж. Перехватив мой взгляд, он вежливо кивнул в мою сторону, но потом снова повернулся к бабушке. – Может, на такую же ткань, как на занавесках?

Бабушка еще больше опешила.

– Э-э… да, это было бы неплохо,

– Не желает ли Ваше Высочество чаю? – поинтересовался Джонатан Грир. – Как вижу, прибыла ваша внучка? Я немедленно прикажу подать чай на двоих. Сэндвичи, булочки или и то и другое?

У бабушки был такой вид, будто она вот-вот грохнется в обморок, настолько она была ошеломлена.

– Конечно, и то и другое. А чай чтобы был «Ерл Грей».

– Разумеется, мадам, – сказал Джонатан Грир таким тоном, будто другого чая вообще не существовало. – И, возможно, коктейль для Вашего Высочества? «Сайдкар», я полагаю? В коктейльном стакане на ножке, без сахара на ободке – если не ошибаюсь, вы предпочитаете именно так?

Бабушке пришлось сесть. Она сделала это довольно грациозно, если не считать того, что она всегда садится на Роммеля. Но тот в последний момент успел отскочить. Еще бы, у него по этой части большая практика.

– Это было бы неплохо, – обессиленно проговорила она.

– Ваше Высочество, мы сделаем все, чтобы ванте пребывание в королевском люксе было приятным, – сказал Джонатан Грир, почтительно кивая. – Вам достаточно только позвонить.

С этими словами он проворно вышел из номера в коридор, где – вне поля зрения бабушки – стоял мой папа, который сунул ему в руку свернутую банкноту и шепотом поблагодарил.

Вот это да! Иногда папа умеет быть очень ловким,

– Ну, – сказал папа, входя в номер, – устраивает тебя этот номер?

– Он называется королевский люкс, – уточнила бабушка все еще немного растерянно.

– Действительно королевский, – сказал папа. – Роскошные спальни для тебя, Роммеля и горничной. Надеюсь, ты довольна. Смотри-ка, тут есть даже пепельница.

Папа поднял хрустальную пепельницу, бабушка уставилась на нее и оторопело заморгала.

– Здесь повсюду розы в вазах, белые и красные.

– Ну что же, – сказал папа, – значит, розы. Как думаешь, ты сможешь продержаться здесь, пока не отремонтируют твою квартиру в «Плазе»?

Бабушка выпрямилась.

– Здесь довольно сносно, – сказала она. – Хотя, конечно, это не совсем то, к чему я привыкла.

– Конечно, – согласился папа. – Но так уж складывается жизнь, что иногда нам приходится страдать. Миа, как твои дела?

Я отскочила от окна, в которое смотрела. Номер был на тридцать втором этаже, и вид из окна, хотя и красивый, не очень-то помогал от неприятного, похожего на тошноту ощущения, с которым я боролась.

Но мне не только казалось, что меня вы рвет, в животе происходило еще что-то странное. Такое ощущение, будто у меня в желудке трепыхались колибри вроде тех, которых я видела за окном моей комнаты в Дженовии.

Уверена, это было всего лишь радостное волнение в предвкушении экстаза, который я должна испытать сегодня вечером в объятиях Майкла.

– У меня все хорошо, – сказала я.

Наверное, я ответила слишком быстро, потому что папа посмотрел на меня как-то странно.

– Уверена? – спросил он. – Что-то ты бледная.

– Я правда нормально себя чувствую. Просто я приготовилась к сегодняшнему уроку принцессы.

Папа удивился еще больше. Потому что я НИКОГДА не бываю готова к урокам принцессы. Вообще никогда.

– Ах, Амелия, – бабушка со вздохом встала с дивана. – Сегодня у меня нет на это ни времени, ни терпения. Нам с Жанной нужно распаковать очень много вещей.

В переводе с языка моей бабушки это означало : « Моей горничной Жанне нужно распаковать очень много вещей, а я, вдовствующая принцесса, буду ею командовать».

– Чтобы я могла продумать, чему еще тебя нужно научить, мне необходимо сначала устроиться. Эти постоянные переезды очень утомляют. И не только меня, но и Роммеля.

Мы все посмотрели на Роммеля, который вовсю храпел, свернувшись клубочком на краешке дивана. Наверное, ему снился сладкий сон, будто он находится где-то далеко, далеко от бабушки.

– Что ж, мама, – сказал папа, – поскольку теперь есть мистер Грир, который обо всем позаботится, полагаю, я могу на какое-то время вас оставить…

Бабушка только фыркнула.

– Кого из моделей «Секрета Виктории» ты сегодня осчастливишь, Филипп? – полюбопытствовала она. Не дав папе времени ответить, она продолжила: – Амелия, вся эта беготня по городу очень плохо отразилась на моей коже, мне нужно сделать массаж лица. На сегодня уроки принцессы отменяются.

– Э-э… хорошо, бабушка. – Мне было очень трудно скрыть, что я испытала облегчение. У меня тоже не было времени: мне предстояло еще ОЧЕНЬ много чего побрить.