Принцесса Пограничья. Фея

Собственно говоря, кошка явно была одной из них. Более того, я четко ощутил от находившихся невдалеке двух других женщин эмоции раздражения и разочарования, похоже, оттого что их опередили. Одна, скорее всего, являлась волчицей, затянутой в кожаные ремни, а другая имела человеческий облик и была одета в почти полностью прозрачное короткое платье с тонкими полосками ткани под ним, все-таки закрывающими соответствующие места. Судя по внешнему виду, при необходимости от «работы» они тоже никогда не отказывались.

Ну а пока оглядывался, со мной, так и не дождавшись ответа, заговорили вновь:

— Вижу, ты только сегодня в городе появилась. Устала и хочешь есть. Платье порвалось. Давай я тебя накормлю. Отдохнешь, заодно расскажешь, что случилось. И одежда у меня найдется как раз подходящего размера, причем совершенно ненужная. Отдам просто так. Пошли.

Какой участливый голос. И хорошее внимание к деталям, включая услышанное урчание из живота. Вот так и хочется довериться. Тем более все — почти правда. Да и эмоции говорят, что озвученное собирается выполнить честно, даже готова предоставить ночлег. Только вот прилагаемая ко всему этому ненавязчивая обработка с последующим предложением, от которого «невозможно отказаться» меня совершенно не устраивала.

Конечно, стоило воспользоваться ситуацией, а с утра спокойно уйти. Темных ноток в эмоциях кошки не было и насильно держать девочку связанной в подвале до получения согласия «отработать» проявленную доброту она не собиралась, искренне надеясь на другие способы. Тем более мой внешний растерянный вид прямо кричал об их гарантированной эффективности. То-то две другие «мамочки» так скрипели зубами, переживая, что упустили новую «работницу». Однако…

— Простите, но я, кажется, не туда попала.

Глупая фраза, только лучше не придумал. А теперь развернуться и побыстрее покинуть это место пока не решились остановить. Впрочем, кошка считала себя очень опытной и, кроме разочарованного взгляда в спину, дальнейших действий не последовало. Лишь спокойные слова, догнавшие через несколько шагов убегающую добычу:

— Если передумаешь, возвращайся сюда, я буду тебя ждать.

Ну да, исходя из ее понимания, идти-то мне особо некуда. Однако услышанное чуть в стороне: «Какая милашка, я бы на всю ночь снял» и «Интересно, сколько она стоит, надо подойти спросить», как-то окончательно уничтожили желание здесь находиться. Да и дедуля не обрадуется покалеченным «измененным», особенно учитывая проявляющуюся в волнах направленных на меня эмоций настойчивость в своих намерениях, а очередной вариант начала жизни в городе с отбивания «шариков» у не особо-то и виноватых разумных (сам же сюда пришел) не прельщал.

Чуть позднее…

В общем, через довольно небольшой промежуток времени я снова оказался рядом с тем зданием, где работала Тия. Не то что специально, но логика подсказывала — надо попробовать найти непонятно куда девшихся стражников прямо в противоположном направлении, которое как раз и проходило опять через эту улицу. Правда, именно сейчас я просто стоял и размышлял над новой проблемой. Можно, конечно, еще потерпеть, однако поджимало уже прилично и единственное, что просматривалось на ближайшую перспективу — заглянуть в проходы, которыми мы добирались сюда с Тией. Конечно, так делать нехорошо, но другого варианта, похоже, не было.

Собственно говоря, я уже решился и даже сделал несколько шагов, как неожиданно открылась та самая неприметная дверь в стене и из нее, ойкнув, выпала небольшая фигура, споткнувшись и распластавшись на брусчатке. Следом за ней вылетел явно наспех затянутый узел с какими-то вещами и потом из ярко освещенного проема раздалось:

— Для непонятливых особ повторяю: все — ты уволена! Забирай свои вещи и выметайся. Немедленно! Про расчет даже не заикайся, иначе еще должна останешься. Контракт и договор о съеме жилья завтра с утра закрою. Со стражей, если что, сама разбираться будешь. И если у них возникнут вопросы, вряд ли твоим словам поверят.

Нельзя сказать, что голос уж слишком противный, но какие-то визгливые нотки прослеживались. Обладатель его был также довольно необычен. Толстый мужчина небольшого роста, с пухлыми щеками, губами оладьями и носом пуговкой. Одетый, впрочем, довольно опрятно. Темные брюки, светлая, закатанная до локтей рубашка и белый фартук с такого же цвета колпаком на голове. Но главное — остроконечные уши и… крылышки за спиной, правда, оттенок разобрать было невозможно. М-да, вот уж не думал, что существуют и такие феи. Что же касается той, к кому он обращался…

— Простите! Клянусь, больше не повторится!

Да, это была Тия, всхлипывающая и растерянно шарящая руками по камням в попытке найти вновь слетевшие очки.

— Сколько раз ты это говорила? Я спрашиваю сколько?! И как долго еще мне предстояло ждать выполнения обещаний?

— Простите (хлюп)…

Ну вот, похоже, мазь не помогла и бедолага, попытавшись все же выйти на работу, что-то натворила с соответствующим результатом.

— Господин Бирон! Просим, не увольняйте ее, мы справимся!

О, а это уже голоса сзади туши, застывшей в дверном проеме. Кажется, Лизы и еще одной, уверен, тоже феи.

— Вам самим-то не надоело за нее работать? Или, может, готовы заплатить за сегодняшний ущерб? Я с удовольствием вычту из вашего жалования, только скажите!

— …

— Чего молчите-то? А ну, марш в зал, пока не оштрафовал!

И опять плачущей девушке уже слегка вкрадчивым тоном:

— Ты еще здесь? Ведь знаешь, на какую улицу надо идти пока не поздно. Если поторопишься, то сегодня сможешь даже на работу выйти. Там, больная коленка, чтобы ноги раздвинуть, не помеха!

— А-а-а (хлюп).

…

Конечно, со стороны вся сцена выглядела трагически. И хотя понять работодателя Тии можно, однако девушку было откровенно жаль. Но… существовала пара моментов, резко меняющих всю увиденную картину. Во-первых, удаляющийся шепот голосов (признаюсь, специально стал прислушиваться, использовав немного энергии из Резерва, и на то были причины):

— Какая же она дурочка, Лиза, ну как можно так постоянно подставляться?

— Согласна, Саш. А ведь Бирон снова срежет ей жалование.

— Опять на своих вещах всю ночь перед дверью сидеть будет.

— Надо выбрать момент и хоть одеяло вынести. Под утро прохладно.

— Лучше думай, как мы сможем сегодняшнюю ночь пережить, вряд ли с отдыхающими девочками будет договариваться…

Во-вторых, хотя началось именно с этого, в эмоциях фея, несмотря на присутствующую и, вполне возможно, справедливую злость, желания уволить Тию не наблюдалось. А вот болезненная жадность присутствовала. И еще несколько настораживающих оттенков. Особенно сильно проступивших, когда упоминал стражу. Соответственно, спектакль приобретал пусть своеобразный, но почти однозначный смысл.