Принцесса самозванец и целебная маска

Наконец он понял. Его мозг работал в изоляции. Он почувствовал себя тем вирусом, который запер в свою мышеловку Назир. А что такое Назир? А что такое мышеловка? А что такое такое?

— Я вспомнил! — без слов сказал себе Джомни.

Мысль о памяти зарядила его энергией, и Джомни увидел собственный свет, проистекавший из центра его бытия. Он закрыл воображаемые глаза, и использовал всю полученную от озарения энергию, чтобы броситься вперёд. В пустоту.

Но чем больше энергии он отчаянно тратил, тем больше её получал от набегающего навстречу пространства, он вновь её тратил и разгонялся ещё сильнее. Он разогнался так сильно, что стал догонять свой собственный свет, который возвращал его силы и делал его тяжелее. Он ощутил себя плотным, чувствовал инерцию своего воображаемого тела, пространство начало искривляться, и черная пустота стала неохотно двигаться ему навстречу.

Последний рывок, и он догнал пустоту. Врезался в неё своим телом и ощутил сопротивление. Сопротивление только обрадовало его, и дало ему ещё больше энергии, а вместе с ней и массы. Ещё одна граница реальности преодолена. Впереди новая пустота. Джомни собрал все свои силы и разогнался так, что пустота перед ним уплотнилась, и как порыв ветра ударила его тело, разбросав в стороны мелкие искры.

Еще разгон ещё искры. Снова, и снова. Наконец он разогнался изо всех сил и сделал столько ярких искр, что две из них столкнулись и потеряли свою скорость, медленно откатываясь как два мячика на плоскости. Джомни придлизился к самой маленькой из них, и стал с интересом рассматривать её сияние. Но чем дольше он на неё смотрел тем больше она становилась.

Вот оно. Это путь в бытие. Джомни почувствовал себя настолько весомым, что ему открылись ещё два измерения, теперь он мог кружить вокруг искры, заглядывать в неё и думать. Искра вот-вот исчезнет, но Джомни не боялся. Как дерзкий бандит держит гранату в руке до последнего, так и он, не моргнув воображаемым глазом отвернулся от искры и вальяжно и самоуверенно взял мощный разгон.

Он был зол на эту искру. Злость придавала ему силы а сила давала скорость, скорость злила ещё сильнее и придавала силы для нового ускорения. И когда гнев перешёл в злорадное ликование, Джомни разбился о собственное отражение. Яркая вспышка ударила его по лицу, и он в шоке вскочил с постели.

— Сиди, сиди. — беззвучно сказал ему доктор.

И Джомни, тяжело дыша, опустился обратно на постель. Теперь он по-настоящему вспоминал, чего именно был лишен так долго. Масса его рук была для него почти в новинку. Кожа полностью онемела, а мышцами как будто управлял другой человек, неохотно подчинявшийся его воле. Глаза болели от яркого света, но чёрное пространство под веками казалось ему ещё ярче. Джомни мысленно попросил того кто управляет его мышцами повернуть его голову, и он осторожно повиновался.

Джомни не был уверен что он жив, но это уже и не было так важно. Онемевшее тело больше не подчинялось ему напрямую, но и боль диктовать не моголо. Джомни приказал оператору его тела повернуть его голову на врача и тот неумолимо повиновался.

Доктор сильно похудел, лицо его изменилось, он едва переставлял ноги в нелепо сморщенных туфлях и ставил перед собой тросточку. Доктор с невероятным усилием подвинул к себе стул, совершил подвиг водрузившись на него и едва слышным шепотом начал.

— Теперь ты больше чем Джонни, Джомни. — Мы с тобой круче чем третий и четвёртый человек на луне.

— Как первый и второй? — беззвучно прошептал Джомни.

Доктор посмеялся и сказал:

— Дары Нимхэ, Джомни, у тебя теперь мозговой файервол, а у меня, хэх, потом расскажу. — сказал Доктор и потрепал свои далеко не чёрные волосы. — Ты пережил несколько клинических смертей подряд. Но это было необходимо. Необходимо для того, чтобы вирус смог просканировать твои синапсы, и адаптироваться к ним.

— Пускай засунет свои подарки себе в … — Джомни потребовал повернуть его голову обратно к стене, но доктор погладил его по щеке и Джомни ощутил приятное покалывание в том месте, где по его смутной памяти когда-то давно была его щека.

Доктор растянул рот в улыбке и на его похудевшем лице появились очень знакомые ямочки:

— Ты ведь сам просил духов о том, над чем я работал более восьми лет. И твои духи дали тебе это. Оно уже у тебя в голове. Тебе осталось его только осмыслить.

— Он теперь стоит между тобой, и твоим телом. Не пугайся его. Он даст тебе то, что ты просил. И уйдёт. — Сказал доктор, ещё пару раз похлопал его по щеке и тяжело вздыхая, оставил Джомни приходить в себя.

Глава 15 Тайна Нимхэ.

Несколько дней Джомни восстанавливал контроль над своим телом. Ноги и руки слушались его безупречно, глаза видели яснее и точнее чем раньше, а отдохнувшее во время бесконечных реанимаций сердце, стучало как часы. Но слух и аппетит никак не хотели приходить в норму.

Джомни вполне уже мог бы приступать к работе, но слух постоянно пропадал. Он пропускал отдельные слова, и выполнение команд в таком состоянии было невозможно, нечего и говорить про работу со звуковыми локаторами. Джомни лёг на постель, и во что бы то ни стало вознамерился отоспаться, твердо уверившись, что когда он проснется, то будет как огурчик.

Но как только он начал засыпать, что-то ударило его несколько раз, как будто воздушная яма в самолёте. Джомни изо всех сил зажмурил глаза и старался перебороть очередные трипы, но как только он начал засыпать, в его голове прозвучал юношеский голос, одновременно знакомый и незнакомый.

— Имя.— сказал он.

— Опять эти дурацкие глюки! — раздосадованно сказал Джомни и повернулся на другой бок, раздраженно накрывшись одеялом.

— Имя. — повторил голос.

— Та дайте мне спокойно поспать! — рассерженно процедил сквозь зубы Джомни.

— Имя? — продолжал голос.

— Джомни! Джомни меня зовут. А теперь оставь меня в покое.

— Джомни. — проговорил голос. — Джомни. Джомни-Джомни. Джомни Абэба. — проговорил голос на разные интонации.

Джомни почувствовал доброту в этом голосе. Он как будто засыпал в компании своих старших братьев, которых он одновременно побаивался, но и мог на них положится. Голос ещё несколько раз поздоровался с Джомни, но так что было непонятно, был это сон, был это реальный человек, или просто звуки прокрученные в памяти. Джомни заснул, и провёл ещё несколько часов, восстанавливая силы. Он хорошо спал, но сон постепенно становился всё менее крепким, и когда Джомни уже почти открыл глаза и был готов проснуться голос вновь пробудил его.

— Проснись Джомни. — ласково сказал голос.

— Вот только шизофрении мне и не хватало. Сначала утонул на пароме, потом меня чуть не зарезали, теперь это! — возмущался Джомни раздраженно разводя руками.

Джомни посмеялся, присел на кровать и обхватил лицо руками.

— Проваливай из моей височной доли, и из зоны Брока и зоны Вернике тоже! — сказал Джомни и растерянно опустил руки.

— Здравствуй Джомни. — Ехидно произнёс голос.

Интонация голоса казалась очень знакомой. Он не часто её слышал но запомнил очень хорошо. Доброжелательное ехидство и нежная подколка звучала так, как будто его только что разыграли, и вот вот выскочат из-за двери и радостно рассмеются.