Принцесса Сливового Аромата

Мей Фэн поникла. Втайне она надеялась, что ее заботливое лечение сможет смягчить Тао Наня, и он перестанет враждовать с нею, но его последние слова ясно обнаружили всю тщету ее чаяний. Ее великодушное отношение к нему оказалось чудовищной ошибкой: по всей видимости спасенный генерал Тао будет продолжать чинить зло не только ей, но и ее приемному сыну и преданным слугам. Она должна исправить эту ошибку даже ценой своей жизни!!!

– Генерал, если вы так непримиримо настроены по отношению ко мне, тогда я прошу выполнить одно мое желание в уплату за мое благодеяние, оказанное вам, - мужественно произнесла Мей Фэн.

– Ну, вот мы добрались до сути, что я и ожидал, - искривил губы в насмешливой улыбке молодой генерал, и небрежно добавил: - Говорите, что вам нужно от меня!

– Прошу оказать мне честь сойтись в поединке со мною, - ответила Мей Фэн. – В нашу смертельную вражду оказалось вовлеченным слишком много людей. Одни уже погибли, другим грозит погибель из-за наших непримиримых отношений, что несправедливо. Этому нужно положить конец, и пусть наше единоборство решит, кому из нас жить, а кому умереть!

Неожиданная просьба молодой императрицы застала генерала Тао врасплох. Некоторое время он молчал, обдумывая ее слова, затем глухо спросил:

– Вы в самом деле надеетесь победить меня, Ваше Величество?

– Пусть Небеса решают, кому из нас жить, а кому умереть. Во всяком случае больше не будут гибнуть невиновные люди, - непоколебимо произнесла Мей Фэн.

– Пусть будет по-вашему. Встретимся завтра в рассветный час возле пещеры Дракона Лохэ горы Сяншань. Только самое меньшее, чем отделывались мои враги после поединка со мной – это сломанными по всему телу костями! – с угрозой в голосе проговорил Тао Нань и покинул флигель Дворца Ослепительного Счастья.

Мей Фэн смотрела, как он идет по садовой дорожке, еле сдерживая слезы. Как она была глупа, мечтая победить прежнюю вражду с сыном губернатора Тао Пинем своей добротой. Тао Нань просто посмеялся над ней. А она, глупышка, даже привязалась к нему за то время, что его лечила. Нет, ей нужно забыть неблагодарного генерала, и если о чем думать, то это о завтрашнем смертельном поединке с Богом Войны, не знающем поражений. И, сознавая, как малы ее шансы на победу и выживание, позволить себе провести последний вечер жизни с приемным сыном.

Дворец Летящей Ласточки встретил ее непривычной тишиной. Расспросив евнухов, Мей Фэн выяснила, что маленький император находится со своими слугами в саду, и направилась в окружении дворцовых прислужниц к бамбуковой беседке, которую Юнли часто выбирал в качестве места своего досуга.

Маленький император играл внутри беседки с прелестной белой кошкой, которая охотно ловила кончик павлиньего пера, находящегося в руке мальчика.

– Матушка, посмотрите, какую чудесную кошечку подарил мне Его Святейшество Далай-Лама, - оживленно произнес Юнли, когда она села рядом с ним. – Его посланец сказал мне, что это мой живой оберег, и пока она рядом, со мной ничего плохого не случится.

– Надо обязательно выразить Его Святейшеству благодарность за этот бесценный дар, - высказала свое мнение Мей Фэн, глядя на кошку. Ничего не было удивительного в том, что Далай-Лама обеспокоился рядом трагических событий в Лояне и слишком частой сменой императоров на Нефритовом Троне за короткое время. По этой причине он послал маленькому императору чудесное животное, которое могло мистическим образом оберегать его от смерти и происков врагов. Умная кошка внимательным взглядом посмотрела на Мей Фэн, и прыгнула к ней на колени, явно признавая ее за хозяйку. Молодая императрица ласково погладила ее и велела императорскому секретарю написать благодарственное письмо к первосвященнику Тибета.

Когда все дела оказались улаженными и был выпит вечерний чай, Мей Фэн притянула к себе приемного сына и мягко произнесла:

– Юнли, ты уже достаточно вырос, чтобы узнать правду, какой бы горькой она не была?

– Да, матушка, я уже взрослый, - с готовностью сказал маленький император, и тут же настороженно спросил:

– Какую горькую правду ты мне хочешь рассказать?

– Сын мой, я совершила ошибку, сохранив жизнь генералу Тао, и слишком поздно поняла, что мой непримиримый враг может угрожать безопасности близких мне людей, - с сокрушением вздохнула молодая императрица. – Поэтому я должна исправить свою ошибку, и сойтись завтра с генералом в смертельном поединке. Однако у меня мало шансов победить Бога Войны, не ведающего поражений, и вполне возможно, что завтра ты останешься круглым сиротой. Прошу тебя достойно принять это событие!

– Но разве нельзя послать против генерала Тао самого умелого нашего воина, чтобы не подвергать тебя смертельному риску, матушка, - взволнованно спросил мальчик.

– Нет, нельзя, - отрицательно покачала голвой Мей Фэн. – Я послала вызов генералу на смертельный поединок и это дело чести лично завершить кровную вражду моей семьи с родом Тао.

– В таком случае, я подчиняюсь Вашей воле и буду усиленно молить Небеса сохранить Вашу драгоценную жизнь, матушка, - еле сдерживая слезы, сказал Юнли.

– Благодарю тебя, мой мальчик, - растроганно проговорила Мей Фэн. Она нежно попрощалась с ним и пошла в свой дворец, жалея, что не может больше побыть со своим любимым ребенком. Но ей еще нужно было совершить медитацию, способствующей концентрации всех ее сил перед боем. Оставалось только надеяться на то, что Небеса все же пошлют ей шанс выстоять против опасного врага.

» Глава 25

Веки глаз Мей Фэн нехотя раскрылись, когда утренний рассвет с робкой осторожностью осветил полог ее великолепной большой кровати, шитый из золотого шелка и дальний угол со стоящей в ней ширмой с изображением важных цапель, шагающих по берегу озера. Некоторое время девушка лежала, не понимая, где она находится и как очутилась в такой большой и убранной с пугающей роскошью опочивальне. Воспитанница императрицы Тинг так и не смогла привыкнуть к богатым покоям своей старой покровительницы-императрицы, которые она всегда воспринимала как место обитания матери покойного императора. Не ее было это место сосредоточия царственного величия, а старшей сестры ее родной бабушки Жоу, ставшей много лет назад повелительницей Поднебесной!!!

Затем, при воспоминании о генерале Тао и предстоящем поединке с ним Мей Фэн вскочила как ужаленная. От пережитого накануне сильного волнения, вызванного объяснением с давним врагом, она заснула мертвым сном и проспала ночное время, когда могла сделать необходимую медитацию перед смертельным поединком.

Мей Фэн заметалась по спальне, собираясь в дорогу к горной пещере Дракона Лохэ. Какой теперь маячил позор для нее – она сама вызвала Тао Наня на бой и сама же опоздала на поединок! Ее служанок тоже сморил крепкий сон, и молодая императрица по своей доброте решила их не будить – пусть отсыпаются вволю после своих ночных любовных свиданий. Так ей меньше придется отвечать на вопросы придворных дам о ее намерениях, тогда как нужно во весь опор скакать к горе Сяншань, чтобы не опоздать безнадежно на условленную встречу с Тао Нанем. Девушка быстро надела свой костюм для верховой езды и прикрепила к поясу меч «Лунный Луч». Ее верный чалый конь Мин тут же подбежал к террасе, услышав приглушенный свист любимой хозяйки, и Мей Фэн, вскочив на его спину, во весь опор поскакала к горам.

В пути молодая императрица явственно ощущала, насколько она не готова к решающему поединку. Привычка сладко спать в это утро сыграла с нею злую шутку. «Не попросить ли мне генерала отложить наше единоборство, - начала размышлять Мей Фэн, и тут же с грустью подумала: - Нет, этого не следует делать, иначе Тао Нань сочтет это проявлением неуважения к нему и разозлится на меня еще больше. Применю тактику концентрации своих сил прямо во время боя».

Так, не придумав подходящего повода для отказа от схватки с генералом Тао, Мей Фэн доскакала до подножия горы Сяншань и отпустила Мина пастись по сочной травке. Тао Нань, как и полагается воину перед важным боем, сидел возле края пещеры в позе лотоса и медитировал, концентрируя свои силы под еле слышимый шелест летней листвы горных деревьев. Он с удивлением посмотрел на покрасневшую от быстрого бега торопившуюся к нему девушку, но ничего не сказал, а отправился на горную площадку, залитую алым светом рассветного солнца.