Принцесса Сливового Аромата

– Но он уже лучший, даже лучше, чем в Запретном Городе! – возбужденно воскликнула Мей Фэн, и предложила: - Это нужно отметить и выпить за наш сад! Нань у меня припасено отличное персиковое вино, которое я берегла на первую годовщину нашей свадьбы. Однако ты сделал мне такой замечательный подарок, что я хочу выпить его с тобой прямо сейчас!!!

– Э-э, нет, вино мы будем пить только по праздникам, в присутствии многих гостей, - поспешно проговорил Тао Нань, прекрасно помня о склонности своей жены к алкоголизму. Молодой генерал догадывался о том, что если Мей Фэн снова сорвется, вытащить ее из запойного состояния будет намного труднее, чем в первый раз и без раздумия отказывался ради нее от удовольствия употребления любимых винных напитков за столом. И он с тревогой спросил: - Ты ведь послушаешься меня, Мей? Не будешь часто пить вино, а только по праздникам?

– Конечно! Ты – мой муж, и я должна тебя слушаться, - легко ответила Мей Фэн, кокетливо поводя тонким пальчиком по его мощной руке опытного бойца. – К тому же твои поцелуи пьянят меня лучше всякого крепкого вина и моя любовь к тебе гораздо сильнее склонности к выпивке.

– О, Мей Фэн, а моя любовь к тебе будет длиться, пока светит солнце и луна, и великое Восточное море не достигнет Небес, - растроганно произнес Тао Нань. – Наша взаимная любовь преодолеет все невзгоды!

Мей Фэн растерянно заморгала своими длинными ресницами, не зная чем ответить на клятвы мужа в вечной любви. Она жила как в счастливом сне, одним моментом, не задумываясь о далеком будущем, что ее полностью устраивало. Сейчас его слова невольно напомнили ей, что она уже обещала вечную любовь Цай Юню, и это обещание теперь заставляло ее сомневаться в собственном сердце – сможет ли она, в самом деле, вечно любить своего избранника. Лгать мужу молодая женщина не хотела, и одновременно она опасалась обидеть его неуверенностью в собственных чувствах к нему.

– Что ты молчишь, дорогая? Неужели сомневаешься в моих словах? – спросил Тао Нань, устав ждать ее ответа.

– Нет, Нань, я верю тебе, однако я уже давала любовную клятву и теперь задаюсь вопросом, вправе ли я, непостоянная женщина, вновь говорить о вечной любви даже тебе - моему мужу, - поспешно ответила Мей Фэн, и робко спросила: - Ты не обиделся на меня, Нань?

– Нет, моя ненаглядная Мей, - улыбнулся Тао Нань. – Еще древние мудрецы говорили, что нет на свете ничего более непостоянного, чем сердце женщины, и от мужчины зависит, сумеет ли он разжечь в нем пламя истинного чувства и поддерживать это пламя. Это хорошо, что ты сказала правду, в этом случае легче судить, что к чему и решать возникшую задачу. Да, я не обиделся. Скажу больше, даже если твои чувства ко мне когда-нибудь переменятся, я всегда буду на твоей стороне и буду стараться, чтобы ты снова полюбила меня!

Признание мужа, его нежность и ласковые речи развеяли все страхи и опасения Мей Фэн. Она была так тронута его супружеской преданностью, что слезы выступили на ее глазах. Она успокоилась, поняв, что полностью может доверить ему их совместное будущее, и супруги пошли дальше по садовым дорожкам, наслаждаясь красивыми пейзажами сада Обители Великой Чистоты.

С каждым днем их обоюдная привязанность росла. Тао Нань думать забыл обо всех делах, наслаждаясь обществом любимой жены, но действительность напомнила ему о себе в виде послания его зятя, Джучи-хана, которому срочно понадобился сильный союзник в виде генерала Тао и военная поддержка от него. Полгода назад умер каган Арвай, завещавший свой трон любимому внуку Джучи, и у Джучи появились открытые противники в виде знатных ханов, тоже претендовавших на власть во Внутренней Монголии. Муж Ксяолян описал в письме свое нелегкое положение и выразил надежду, что шурин сможет помочь ему в затруднительной ситуации.

– Конечно, поезжай, Нань, - живо сказала Мей Фэн, узнав от него об этом письме, и улыбнулась: – Ты же места себе не найдешь от беспокойства за сестру Ксяолян, и к тому же давно хотел посмотреть на своего племянника Джагатая, которого она родила год назад.

Тао Нань обнял и благодарно поцеловал свою милую супругу, которая с пониманием отнеслась к его беспокойству за безопасность кровных родственников, и через день после сборов отправился с небольшой армией наемников на север.

Спустя несколько дней после его отъезда Мей Фэн приснился удивительный сон, будто в ее теле расцвела чудесной красоты орхидея, озарившая всю ее темную опочивальню ослепительно ярким светом.

– Руолан, ты вернулась? – счастливо прошептала в полусне Мей Фэн, оберегающим движением положив правую руку на свой живот.

В ответ, как от дуновения легкого ветерка, протяжно прозвучал нежный звон серебряных колокольчиков, которые по поверьям передавали утвердительные ответы от ушедших в иной мир людей. Супруга Тао Наня окончательно проснулась и радостно захлопала в ладоши. Ее любимая маленькая сестричка Руолан дала знать, что она снова появилась в ее жизни, и Мей Фэн с нетерпением начала ожидать следующего появления своей любимицы.

Скоро дворцовые лекари сообщили ей, что она понесла ребенка, и дали ряд советов будущей матери какие нужно принять меры предосторожности, чтобы сохранить целым и здоровым дитя. Когда беременность сделалась явной, Мей Фэн покинула шумный Запретный Город и перехала жить в загородный дворец своего мужа Тайцин. Гао Чжи и Сянцзян изъявили желание прислуживать ей, даже когда она перестала быть Императрицей, и были с нею до тех пор, пока не пришло время родов.

В День зимнего солнцестояния – Дунчжи – Мей Фэн благополучно родила своего ребенка. Как она и догадывалась – это была долгожданная девочка, и счастливая мать, ни на миг не задумываясь, назвала ее Руолан. Чем больше проходило времени, тем больше Мей Фэн узнавала в повороте головки малышки, в ее готовности улыбаться, в прелестных ямочках возле щечек маленькую участницу своих детских игр. Жизнь Мей Фэн полностью посвятила этому маленькому чуду, но также она часто ездила в Запретный Город к приемному сыну и поддерживала Юнли во всех его начинаниях.

Спустя три года генерал Тао тоже получил возможность увидеть свою дочь. Он сокрушил всех мятежных монгольских ханов, которые пытались свергнуть его зятя Джучи, тем самым укрепив и обезопасив положение семьи своей замужней сестры, и отбил на западе нашествие тангутов. Только после того, как на границах Поднебесной снова стало спокойно, Тао Нань мог позволить себе вернуться домой, к семье.

Взволнованная сверх меры Сянцзян прибежала на большую террасу дворца Тайцин, где Мей Фэн играла с Руолан, и поспешно проговорила:

– Ваше Высочество, Ваш супруг, генерал Тао, подъезжает к Обители Великой Чистоты вместе с большим воинским отрядом.

– Как, уже?! – радостно воскликнула Мей Фэн, проворно поднимаясь со своего сидения. – Судя по письмам моего супруга, он должен был приехать в конце этого месяца!

– Эта так, госпожа, - согласно кивнула головой молодая придворная дама. – Насколько я поняла из слов стражников, генерал поехал прямым путем через горы, чтобы поскорее увидеться с вами и потому прибыл не к главным воротам, а намеревается пройти к дворцу Тайцин через сад.

– Поняла! Сянцзян, вели няням переодеть Руолан в праздничное платье, - быстро распорядилась Мей Фэн. Сама она не захотела откладывать встречу с любимым мужем после долгой томительной разлуки и побежала к боковым садовым воротам, напрочь забыв о своем достоинстве титулованной китайской принцессы.

Тао Нань к тому времени успел соскочить со своего высокого вороного коня, пройти половину пути и спешащие друг к другу супруги встретились возле большого озера. К тому времени грянул внезапный летний дождь и они, смеясь, укрылись в беседке на берегу. Молодой генерал чувствовал, как от счастья готово было выскочить его сердце из груди. Без Мей Фэн он чувствовал себя как рыба, вытащенная из воды, и теперь жизнь снова заиграла для него всеми красками. Мей Фэн после родов немного пополнела, но по-прежнему оставалась юркой и проворной даже в многочисленных одеяниях дворцового платья, и прославленный Бог Войны порой не мог поспевать за ее движениями. Они засыпали друг друга рядом вопросов и ответов, стремясь узнать все, что случилось с ними за время долгой разлуки. Мей Фэн исправно отвечала супругу на каждое его письмо, но переписка все же не могла в полной мере заменить живого общения.

После того, как они вдоволь наговорились, подошла высокая няня с Руолан на руках, и Мей Фэн радостно воскликнула:

– Нань, посмотри на нашу дочку! Правда, она настоящая красавица и вылитая Руолан!!!

Тао Нань с замиранием сердца посмотрел на двухлетнюю девчушку. Мей Фэн писала ему о своих догадках, что это ее маленькая сестра вернулась к ней по таинственным путям перерождения души, но он не слишком верил ей и думал, что она выдает желаемое за действительное. Но стоило ему взглянуть на ребенка, как он понял, что его жена не ошиблась. Девочка была точно такой, какой он запомнил ее перед тем, как снести ей головку с плеч своим мечом – те же черты лица, любопытство в глазах и понимание больше того, чем она больше может выразить словами. Он тогда поступил с нею неоправданно жестоко, но малышка не затаила на него зла, а выбрала его своим отцом в своем последующем перерождении. Прав был его наставник-даос Горный Старец, призывая его отказаться от мести и не творить зла. Те, кого он раньше считал своими злейшими врагами, теперь стали для него самыми близкими и дорогими людьми. Небо смилостивилось над ним и позволило ему очистить свою карму от детоубийства рождением этой девочки. И он дрожащими руками взял этот самый драгоценный для него в мире дар, который только его жена могла дать ему.