Принцесса-служанка для лорда Валтора

— Ох, Древние, как же ты меня напугал! Что ты здесь делаешь?!

Гном, потирая голову, сердито смотрит на меня, шмыгая красным носиком.

— Противная девчонка! Грубая до невозможности! Смотреть надо, куда идешь! Ладно, обо всем после — Пиру надо с тобой поговорить. А ты — иди! — с последними словами он тыкает узловатым пальцем в Лали, и пыхтя, заталкивает меня обратно в комнату.

— Эм… я, пожалуй, отнесу пока посуду на кухню. Буду ждать тебя у лестницы, хорошо? — едва сдерживая смех, Лали берет со стола тарелки и кубки, и быстро уходит.

— Что случилось, Пир? — я сажусь на край постели, чинно сложив руки на коленях.

Гном, все еще сердито шмыгая носом, плюхается в кресло.

— Хочу с тобой поговорить кое о чем. О чем-то важном, если ты понимаешь.

— Ну так говори, я слушаю.

Он некоторое время молчит, словно раздумывая, точно ли стоит начинать этот разговор.

— Это про Валтора. И про Иветт. Взбалмошная, грубая, бестолковая — сама же видишь, она ему не пара. И что бы он там ни говорил, я не верю, что от этого брака будет толк. Есть кандидатуры и получше…

Я слушаю гнома, стараясь, чтобы мое лицо не отражало никаких эмоций. Интересно, к чему он клонит?

— Скажи-ка мне, Высшая — неужели за время, проведенное здесь, ты не поняла, что он не совсем человек?

Не отвечая, я смотрю на Пира, стараясь понять, зачем вообще он задает мне эти вопросы. Может, это какая-то проверка?

И что будет, если я расскажу, что знаю, кем была его мать?..

Решившись, я все же говорю правду. В конце концов, Пира сложно обмануть, особенно если учесть, что у него куча опасных артефактов, о большей части которых я вообще ничего не знаю.

— Не поняла. Но узнала. Видела портрет его матери, и, честно говоря, была в шоке. Значит, это правда — лорд Валтор полукровка?

Гном сопит, разглядывая покрывало.

— Да. Правда. Его отец был человеком, а мать — эльфом. И не простым эльфом, а из древнего, знатного рода. Сам он тебе не скажет, и ты не должна проболтаться, что Пир тебе сообщил. Поняла?

— Поняла. И что же за род был у его матери?

В глазах гнома вспыхивают веселые огоньки. Он тихо смеется, слегка раскачиваясь из стороны в сторону.

— Да уж не хуже твоего. Его мать была последней из клана Арэл-нор. Сильная девушка… очень сильная. Ее магия поражала воображение — два потока слились в один, породив нечто новое, и очень опасное. Жаль только, до добра ее это не довело. Бедняжка сошла с ума, не справившись с собственным даром. Но Валтор — другое дело. Людская кровь защищает его, разбавляет поток магии. Только вот учится он медленно — эльфов, равных ему, рядом не было. А его отец, рано потеряв любимую жену, тронулся умом. И всю свою боль решил перенести на сына, словно тот был в чем-то виноват.

— Арэл-нор? Да быть этого не может. Они же считались последними из выживших Древних, нашедших способ избежать превращения в лед и камень… Пир, если ты шутишь — это совершенно не смешно!

Гном, спрыгнув с кресла, подходит ко мне и протягивает небольшую книгу в переплете из тонкой кожи. Открыв ее, я сразу понимаю, что это эльфийская рукопись. В книге представлено древо рода Арэл-нор, и множество искусно выполненных, магических портретов. В самом конце я вижу ту самую девушку с картины из спальни Валтора — только здесь она немного моложе. На ее голове сияет драгоценная тиара — одна из утраченных эльфийских реликвий, о которых слагали легенды. Как и на украшения моей матери, на эту тиару были наложены чары — надевший ее всегда знал, говорят ли ему правду, или бесчестно лгут.

Не успеваю я задать следующий вопрос, как Пир щелкает пальцами, и в воздухе появляется изящная шкатулка. Открыв ее, Пир подносит шкатулку поближе ко мне, и я замираю, онемев от суеверного страха — на подложке из черного бархата лежит та самая тиара из книги, «Венец правды».

— Надень да проверь, лгу я или нет. — голос Пира становится тихим, но зловещим.

Словно во сне, я протягиваю руку к шкатулке, все еще не веря своим глазам…

С трудом отведя глаза от тиары, я отдергиваю руку.

— Не стоит. Я и так верю тебе, Пир. Артефакты эльфов капризны, и могут быть защищены опасной магией, особенно, если этого хотел предыдущий владелец. Лучше не рисковать.

Гном закрывает шкатулку, и она снова исчезает, растворившись в воздухе.

— Я многое могу рассказать тебе, Высшая. Про лорда, его мать и отца, и даже про себя. И, конечно, про то, как именно бедный дворянин стал мужем Древней и правителем небольшого королевства на границе с землями твоего клана. Но для начала мне нужно знать — что ты чувствуешь к Валтору?

Услышав этот вопрос, я некоторое время молчу, не зная, что ответить. Действительно, а что я чувствую к лорду Валтору? Моя ненависть и злость давно кончились, и, наверное, он даже мне нравится, но… может ли идти речь о чем-то большем?

— Не знаю. Я и сама еще не разобралась в своих чувствах. Мы не друзья, но и не враги. Есть интерес, но это — не любовь. С самого начала мы с ним как-то неправильно общались, Пир. К тому же… он пугает меня.

Тяжело вздохнув, гном осторожно гладит меня по руке и улыбается, так, что морщины вокруг его глаз становятся похожи на лучики.

— Ну, значит поговорим, когда разберешься. Надеюсь, тебе не потребуется на это слишком много времени. Хотя, поверь моему опыту — все ты знаешь. И про себя, и про него, и про свои чувства. Я живу на этом свете с тех пор, как появился из камня шестьсот лет назад, и многое повидал. Вам суждено быть вместе, сколько бы вы оба с этим ни спорили.

Я вскидываю голову, с подозрением посмотрев на Пира.

— А ну-ка, стоп. Что значит «оба»? Ты и к Валтору уже подходил со своими разговорами? И что он сказал по поводу меня — неужели он посмел ляпнуть, что я нисколько его не интересую?!

Гном, хитро подмигнув, направляется к двери.

— Хорошего тебе дня, Ниа.

Оставшись одна, я хватаю с кровати подушку и в бессильной злости кидаю ее в дверь. Нет, да что вообще он себе позволяет?! Мерзкий человечий сын, как он смеет столь нагло врать, да еще и отказываться от меня?! Я — принцесса эльфов, и кем бы ни была его мать, мой род ничуть не хуже! Ну, все, терпение мое кончилось, так что держись, лорд Валтор!

— Ниа, Пир сказал, чтобы я зашла за тобой. Что случилось, ты в порядке? — Лали, стоя у двери, с любопытством смотрит на меня, держа в руках подушку.