Принцесса Теней

— Спасибо, — сказал я, оглядывая своих братьев, и мое сердце замирало от умиления, когда я видел в их глазах непоколебимую преданность и любовь.

Я смотрел между ними, гадая, кто из них раскроет свой секрет следующим, пока поток нашей магии продолжал проноситься между нами.

Дариус, казалось, хотел заговорить, но колебался, и Калеб вмешался, чтобы не дать ему высказать то, что его преследовало, прежде чем он был готов.

— Я чуть не убил девушку через несколько месяцев после Пробуждения, — сказал он, пожевав нижнюю губу. — Я позволил себе слишком мало магии, и мы пили… она была вся во мне, умоляла меня укусить ее, и я укусил. Но, наверное, я был слишком пьян, потому что я слишком сильно порвал ее кожу, и она начала кровоточить повсюду. Я тогда не знал, как исцелить кого-то магически, поэтому мне пришлось бежать к маме… — Он прочистил горло, прежде чем продолжить. — Она подоспела как раз вовремя. Спасла девочку, а потом расплатилась с ее семьей. Она подарила им огромное поместье на другом конце страны и все скрыла, чтобы не было скандала. Вот почему она заставила меня вернуться домой на время Затмения, на всякий случай… Но я бы больше так не поступил, — добавил он защищаясь. — Теперь я осторожен. Я знаю, что это никогда не повторится, но иногда мне все еще снится, как она лежит там, истекая кровью…

Сет сочувственно захныкал, и Дариус протянул свободную руку, чтобы похлопать его по плечу.

— Мы знаем, что ты не причинишь никому такой боли нарочно, — твердо сказал он.

— Я никогда не беспокоился о том, что ты причинишь мне боль, когда укусишь меня, — добавил Сет, по-волчьи ухмыляясь и разрывая напряжение, когда Калеб улыбнулся в ответ.

— Хорошо.

— Ксавьер проявился в Ордене Пегаса, — вздохнул Дариус, прежде чем Сет успел раскрыть свой секрет.

Мы все уставились на него на долгую минуту, шок лишил нас дара речи.

— Бляяяя, — сказал Калеб.

— Я поддерживаю, — согласился я.

Сет на самом деле завыл, а Дариус со стоном откинул голову назад.

— Я не знаю, что делать. Отец запер его в своей комнате, как гребаного пленника. Он не выпускает его, не позволяет ему присоединиться к стаду или вообще трансформироваться. И каждый раз, когда он теряет контроль над своей формой Ордена и превращается в чертова сиреневого пегаса, его… наказывают.

Последнее слово, казалось, застряло у него в горле, и у меня возникло ощущение, что это одна из тех вещей, которые ему не разрешалось говорить.

— Ты имеешь в виду, что Лайонел бьет его? — прорычал я, потому что мне чертовски надоело, что нам приходится притворяться, что мы не знаем об этом дерьме.

Дариус закрыл челюсть, но эмоции, которые я уловил от него, подтвердили это.

— Раньше он не обращал на Ксавьера особого внимания, но с тех пор, как он проявился…

— Черт, — сказал Калеб, хотя в этом не было необходимости.

— Мы разберемся с этим, — поклялся Сет. — Как-нибудь.

— Он скорее убьет его, чем мир узнает, кто он такой, — сказал Дариус, и его безнадежность сломала во мне что-то.

— Этого не случится, — прорычал я. — Я клянусь.

— Я тоже, — пообещал Калеб.

— Мы вчетвером можем сделать все, что угодно, если зададимся целью, — уверенно сказал Сет. — Мы — самая сильная стая, которую когда-либо видела Солярия. Самые могущественные альфы нашего поколения, связанные любовью и братством.

Тяжесть на плечах Дариуса, казалось, немного ослабла в ответ на это, и он вздохнул.

— Хорошо. Мы разберемся в этом вместе.

— Тогда давай, Сет, — призвал Калеб. — В чем твой секрет?

— О… ну, я всегда рассказываю вам, ребята, важные вещи, так что мой не очень масштабный…

— Выкладывай, — потребовал я, чувствуя его смущение, когда улыбка натянула уголок моего рта.

— Ладно– Сет посмотрел между нами тремя и выдохнул. — Так что я… возможно, попробую еще раз попробовать с сосками после всего…

— Я не хочу это слышать! — Дариус рассмеялся и с отвращением отпрянул назад.

— Я застрял между болезненным восхищением и полным отвращением, — признался Калеб.

— Нет. Нахрен нет, мне не нужно больше ничего слышать о тебе и этой странной штуке с сосками. Этот секретный сеанс официально закончен, — сказал я.

Сет усмехнулся, и мы все отступили назад, ослабив хватку друг друга и втягивая свою магию обратно в тело.

Моя кожа была мокрой, когда магия вернулась в мое тело, сила внутри меня была знакомой и глубокой, но уже не всепоглощающей.

Я посмотрел на своих братьев, когда после наших откровений между нами наступило молчание, и почувствовал себя в этот момент ближе к ним, чем когда-либо прежде.

— Нам нужно сосредоточиться на укреплении нашей силы, — медленно сказал я, перебирая в памяти различные проблемы, с которыми мы сталкивались. — Лайонел, безусловно, самая большая проблема, которая у нас есть.

— Я не думаю, что он сделает что-то против других Советников, — сказал Дариус, покачав головой. — Или против вас, ребята. По крайней мере, если только он не был полностью уверен, что сможет бросить им вызов и победить. Так что если ничего не изменится… — Он запнулся, как будто это действительно могло произойти, и я нахмурился.

— Он — наша проблема в любом случае, — твердо сказал я.

— Ваши проблемы — это наши проблемы, — согласился Калеб, схватив Дариуса за плечо.

— Мы будем вместе в этом, как и во всем остальном, — сказал Сет, решительно кивнув.

— Так что же мы будем делать? — спросил Дариус, в его глазах блеснул слабый проблеск надежды.

— Во-первых, — сказал я. — Нам нужно убрать Вега с дороги. Они отвлекают нас от более важных проблем. Я предлагаю продолжить наши планы по уничтожению их раз и навсегда на Хэллоуин. Когда их репутация будет разрушена, а уверенность в себе подорвана, нам больше не придется о них беспокоиться. Они будут знать свое место и придерживаться его, а не перечить нам снова.

— Я согласен, — твердо сказал Сет.

Калеб нахмурился, но не стал больше выражать протест от имени Тори. Все взгляды упали на Дариуса.

— Ладно, — сказал он в конце концов, хотя я не упустил и проблеска душевной боли, которой стоило ему это слово. — Давайте просто покончим с этим. У Вега было достаточно шансов склониться по доброй воле.

Мы повернулись к Калебу. Он был переголосован; это была та часть, где он должен был встать в строй.

Губы Калеба разошлись, и он поднялся на ноги. Я чувствовал, как под его кожей закипают аргументы, которые он хотел привести, но он сдерживал их, пока не захлебнулся ими и не отошел от нас, чтобы взять еще пива из холодильника.

Он снял крышку с бутылки и осушил пиво одним длинным глотком, выбросив пустую бутылку в мусорное ведро.

— Отлично, — мрачно сказал он. — Но лучше бы на этом все и закончилось. Если это не сработает, тогда нам нужно подумать о других вариантах.

— Это сработает. Они никак не смогут отскочить от этого, как от всего остального. Никто никогда этого не забудет, — взволнованно сказал Сет.

Я тоже ухмылялся и встал, чтобы взять для себя второе пиво.

— Давайте напьемся, — предложил я. — Нам нужен выходной.