Принцесса. Часть II

– Я думаю, что БОЛЬШИНСТВО хорошие, - уточнила я немного обиженно.

Нар чуть улыбнулся, открыл глаза и посмотрел на меня:

– И я?

– А почему нет?
– удивилась я. Он сел и, продолжая улыбаться, спросил:

– Ты слышала, как мы ругались с сестрой, обижаешься на меня из-за мелочей, но при этом всё равно считаешь, что я хороший?

– Да. А ещё… мне тебя жаль, - я смутилась и опустила глаза. Сказанула! Мужчин нельзя жалеть, они вечно самые сильные, самые крепкие, самые… Нар прервал мои размышления, повернувшись и невозмутимо пристроив голову мне на колени. Хорошо устроился?! Что она о нас подумает?!

Нар проигнорировал мой мысленный призыв и сказал, укоризненно глядя на сестру:

– Знаешь, почему я попросил Станиславу остаться, хотя на дух не переношу женщин?
– и, не дождавшись ответа, пояснил: - Ей плохо и больно, но она при этом жалеет меня и думает обо мне очень тепло. За тебя, она, к слову, тоже искренне переживает, хотя увидела первый раз пять минут назад. Она добрая. А ты никогда не думала о том, каково мне . Ведь многие предпочитают обходить меня стороной со смешанным чувством боязни и брезгливости. От тебя, дорогая сестрица, я очень редко получаю хоть какую-то поддержку. А Таниславе всё равно, что я - это два человека, она об этом вообще не думает.

Мнда… Кажется, надо внести поправку в мои знания о мужчинах. Поправку по имени Нар. Первый раз мужчина при мне признаётся, что ему нужно, чтобы его пожалели. Кажется, он мне всё больше нравится. Как бы объяснить…

– Просто я узнала тебя сегодня, и для меня ты такой, какой ты есть сейчас, - пожала я плечами.

Нар посмотрел на меня, поднялся и сел рядом, обнимая меня одной рукой за плечи и притягивая к себе.

– Я пойду, - пробормотала его сестра, отворачиваясь.
– Я вообще-то пришла позвать вас на чай, Нар знает где.

Он замер, а она быстро поднялась и ушла. Нар грустно посмотрел на меня, погладил кончиками пальцев мою щёку:

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Но тебе пора. Ладимир ждёт и после чая заберёт тебя.

– Я могу остаться, Ладимир не решает, что мне делать, - раздражённо отозвалась я.

Нар спокойно кивнул, уложил меня на траву и медленно лёг рядом, пристроив голову на моём плече.

– Как ты замечательно устроена! Мне очень удобно, - беззаботно заявил он. Я засмеялась.

– Рада, что ты хорошо устроился, хотя ты не слишком-то лёгкий, болтаешь, и волосы у тебя длиннющие!
– я взяла одну прядку и пощекотала кончиком его по носу.

– Хочешь, я их обрежу?
– предложил Нар.

– Не надо! Меня всё устраивает в тебе, - я вздохнула, - Только, пожалуйста, не будь таким жестоким со своей сестрой.

– Скажи, почему мы с ней ругаемся?
– безнадёжно спросил он.
– Я пытаюсь сдерживаться, потому что люблю её, но… но не получается.

– Потому что ты не можешь простить ей, что она якобы любила брата больше, чем тебя, а она не может простить тебе, что ты выжил, а он в какой-то степени умер, - предположила я и сказала честно: - И то, и другое одинаково глупо. Она тебя любит. Если твоя возможность чувствовать до сих пор этого тебе не сказала, то она никуда не годится! Доверься моей!

– Доверяюсь, - усмехнулся он.
– И я рад, что тебе со мной хорошо, что ты не боишься меня и не смотришь, как на уродца, шутку магии. Почему ты такая добрая со мной?

– Ты хороший, - по-детски сказала я.
– И потом, мне показалось, что я тебе нужна.

– Спасибо, - удовлетворённо сказал он.
– Я не смог бы тебе сам признаться, но ты действительно для меня - как глоток чистого воздуха после пыли подземелий.

Сказать, что мне польстило такое сравнение - значит, ничего не сказать! Нар неожиданно сел, посмотрел на меня и вдруг усмехнулся и положил руку на мою грудь.

– Как там… «он сжал своей широкой ладонью нежный и упругий холмик»?

Я смущённо засмеялась (чего это он?! вроде я его не интересовала!) и убрала его руку:

– Это была книга Адима!

Нар захохотал, потом неожиданно покачал головой и сказал:

– Не бойся. Раз ты не хочешь, мы будем друзьями. Не обижайся на меня, я не хочу, чтобы ты уходила, мне ни с одной женщиной не было так восхитительно свободно. Ты, наверное, удивишься, если я скажу, что не очень хорошо лажу с женщинами. Но это оттого, что они гораздо безжалостней в своих суждениях, чем мужчины. А ещё невероятно любят обсуждать с самой собой мужчину и происходящее между ними, и стоило мне сблизиться хоть с одной… - Нар покачал головой и пояснил: - У меня не получается получать удовольствие от происходящего, когда я постоянно слышу: «Интересно, а кто из них сейчас со мной? А что он сделает дальше? А отличается ли ЭТО с ним от того, что у меня было с другими? Интересно, как я смотрюсь сейчас со стороны? А не размазалась ли косметика? А он сделает мне хорошо?» - Нар скривился.

– Бедный, - я не удержалась, протянула руку и погладила его по плечу. Да уж, так всякое желание пропадёт!
– Вот уж правда, лучше не знать некоторых вещей! Как же тебе достаётся от всех этих чувств и мыслей других людей!

Нар улыбнулся мне благодарно:

– Ты единственная, кто так быстро всё понял! Наверное, из нас двоих именно ты видишь мир таким, какой он есть.

– Не знаю, - беззаботно отозвалась я, умиротворённо перебирая его волосы и борясь с глупым желанием подёргать легонько за свисающие почти до земли прядки. Давно хотела завести кого-нибудь пушистого, и вот, пожалуйста, мечта сбылась, только несколько необычно.
– Давай не пойдём пить чай, а? Я не хочу уходить. Мне и здесь хорошо и, если честно, ужасно лень…

– Я сказал Адиму, - кивнул Нар.
– Оставайся, мне очень нравится быть рядом с тобой. А ещё я обожаю то, как ты чувствуешь - полностью отдаваясь одному чувству, и люблю чистоту твоих чувств… Знала бы ты, как я ненавижу, когда наглая девица, которая обсудила меня с самой собой во всех бесстыжих подробностях, укладывается на мне, как на диване! И ещё рукой под себя притягивает. А ты ни на что не претендуешь.

Я засмеялась:

– Ты просто не хочешь никому принадлежать!

– Да! Таким, как она!
– он лёг рядом, перевернулся на спину и закинул руки за голову.
– Поэтому я и не люблю женщин.

Курица - не птица, а женщина - не человек?!

– Ты - не женщина, ты - друг, - успокоил меня Нар.

Я засмеялась:

– Рада этому! Не волнуйся, я тебя не буду домогаться - ты меня, как мужчина, совершенно не интересуешь, а почему, ты сам знаешь!

Нар ничего не сказал, но, повернув голову, я увидела, что он улыбается, закрыв глаза. В оранжерее было достаточно жарко, и вскоре у меня мелькнула мысль, что чай, в принципе, не такая уже и плохая идея.

– Лежи здесь, отдыхай, - Нар поднялся, я не послушалась и села.
– Я сейчас принесу тебе апельсин - за водой идти слишком далеко.

– Ох, приятно, когда друзья знают твои желания, - я обрушилась обратно на мягкий мох, усыпанный цветами. Нар посмотрел на меня, улыбнулся и отправился за обещанным апельсином.

И только минут через пять я задала себе вопрос: как получилось, что я так доверяю парню, которого едва знаю? Сколько времени мы с тем же Ладом завоёвывали доверие друг друга и то, он всё порушил в один миг! Впрочем, я несправедлива - что он мог поделать, если я его бесстыже домогалась? Наоборот, он повёл себя в высшей степени достойно! Алила, ну зачем ты это вытворила! Я сейчас вообще не способна что-то чувствовать, да и слишком неприятное воспоминание связано теперь с Ладом.