Принцип кентавра

Профессор Х.-М. Бреццель со вздохом поднялся из кресла, давая понять, что аудиенция окончена. Хью горячо поблагодарил его и спросил для соблюдения формальности:

— Вы включали случай Юю Майер в учебники по психиатрии?

— О, да, — профессор широко улыбнулся, но у Хью от этого по коже мурашки пробежали, — преподавание и наука — часть моей профессиональной деятельности. Рекомендую прочесть мой труд «Психопатологии в детском и раннем подростковом возрасте».

— А что вы можете сказать о психиатре Губерте Зильберштейне? — напоследок спросил Хью Барбер.

Профессор Бреццель поморщился, словно от зубной боли, и ответил нехотя:

— Он у нас уже не работает. Несколько лет назад я его видел случайно в торговом центре. Он спился, молодой человек, спился. Наша профессия накладывает на нас своеобразный отпечаток, нужно уметь отключаться от увиденного и услышанного, не проецировать проблемы пациента на свои. Этим не поможешь больному, а только навредишь. Пациенту нужна помощь, уход и лекарства, а доза жалости и сюсюканья ему и так достаётся от близких.

— Спасибо, профессор, — прощаясь Барбер пожал тёплую напудренную руку доктора, — вы мне очень помогли.

Выйдя из стен больницы, Хью Барбер почувствовал облегчение, словно вдохнул свежего воздуха. Даже дружелюбный доктор не смог создать атмосферу доверия и покоя в этих скорбных стенах. Хью почувствовал облегчение, выйдя на улицу, и сказал шёпотом сам себе: «Пусть будет, только не теперь, и не со мной», и развеселившись от этой чисто эгоистической мысли, он двинулся к следующему адресату. Посмотрев на список людей, детектив с удивлением обнаружил, что Зельден Линденбрант — его соседка, только живёт двумя этажами выше. И как он раньше не увидел этого совпадения! Хью порылся в своей памяти, и решил, что из всех девушек, живших в его многоэтажном кондоминиуме, по возрасту подходит только одна. Итак, предстояла встреча с «дурой» Зельден.

Глава 5. Единственная искренняя улыбка

Неудачное расставание с Люсьен Мерье, сильно подкосило веру Хью Барбера в свои донжуанские способности. Яростная Люсьен наградила его таким количеством оплеух и злобных унизительных эпитетов, что надолго отбила всякое желание общаться с девушками. Предвкушая встречу со свидетельницей, Барбер нервничал. Хью вернулся в квартиру, наскоро перекусил остывшим яблочным пирогом, и спросил: «Мам, а ты знаешь Зельден Линденбрант?»

Мать отложила вязание и с торжествующей улыбкой сказала:

— Хью, зайчик мой!

Хью привычно вздохнул. Мама никак не могла смириться с тем, что ему было двадцать два года, и он совсем не походил на милого ребёнка-зайчика.

— Наконец-то ты решил обратить внимание на эту славную девушку. Я же тебе говорила, что она так мило поёт, я слышала её в церкви. И к тому же у неё такой отменный вкус, она скромно одета, причёсана, никаких джинсов и новомодных развратных штучек. Зельден, между прочим, всегда со мной беседует при встрече, справляется о моём здоровье, о тебе спрашивает. За бабушкой парализованной ухаживает. Очень, очень хорошая девушка.

Хью понял, что его ждёт не самый приятный разговор, но отступать от плана он не мог, поэтому кисло улыбнулся и спросил:

— Мне нужно встретиться с Зельден по делу, задать ей пару вопросов. Это совсем не то, что ты думаешь.

— О чём ты, зайчик, — всполошилась мать, — Зельден совершенно не имеет никакого отношения к преступному миру. Нельзя подозревать всех и каждого! Зельден — очень милая и воспитанная девушка, она из хорошей семьи, её мать — почтенная женщина, возглавляет женсовет общины.

Хью попробовал было что-то объяснить, но мать трещала, не переставая:

— Ты совсем как твой отец! Во всех людях видишь исключительно плохое. Только я понадеялась, что ты хочешь свести дружбу с порядочной девочкой, а не с накрашенной выскочкой, на которой не то юбка надета, не то пояс от юбки, — мать явно намекала на Люсьен Мерье, — как ты сразу записал её в преступницы!

— Мама, мама! — Хью поднял обе руки вверх, показывая, что сдаётся на милость победителя, — ты совсем не поняла меня. Мне нужно поговорить с Зельден как со свидетелем по делу. И именно учитывая её порядочность и честность, я надеюсь, что она может сообщить без ужимок и вранья важные для меня сведения. Это не касается никаких убийств и ограблений, — тут Хью ради дела покривил душой, — это касается её давних школьных знакомых.

— Ну, ладно, — мать взяла вязание и была удовлетворена ответом. Хью передохнул и сказал: — Так в какой квартире она живёт? Мне адрес сообщили, но номер квартиры не указан.

— В триста шестнадцатой, — пробурчала мать, считая пальцем петли на длинной спице, — она сейчас должна быть дома. После обеда она уходит в приют, где подрабатывает сиделкой, — с нажимом сказала мать, демонстрируя, что есть люди, которые заняты делом, не то, что некоторые.

Хью провёл расчёской по волосам, покрутился у зеркала и, натянув суровую гримасу, двинулся к лифту.

Дверь триста шестнадцатой квартиры Зельден открыла сразу. Это была высокая тощая блондинка с белыми бровями и ресницами. Воланы на юбке— миди тщательно разглажены, светлая отутюженная блузка на плоской груди натянута плотно. Волосы собраны в тощий крысиный хвостик, а губы вытянуты в ниточку.

— Добрый день, Зельден, — изобразил дружелюбие Хью Барбер, — мне нужно поговорить с тобой о давней твоей знакомой — Юю Майер.

Невыразительное лицо соседки вспыхнуло, она кивнула Хью и пригласила войти.

Дететкив прошёл в комнату за девушкой. Оклеенная обоями в мелких блёклых розочках комната была такая же невыразительная, как и сама её хозяйка. На сером диване в углу под клетчатым пледом, несмотря на духоту в комнате, лежала старуха. «Видимо, та самая парализованная бабка Зельден», — подумал Хью и приветственно кивнул ей, даже слегка поклонившись.

— Мы можем поговорить здесь, — Зельден жестом указала Хью на жёсткий стул у круглого стола, — бабушка плохо слышит, она нам не помешает.

Хью отметил, что голос у Зельден приятный, видимо, она и вправду славно поёт. Не может же девушка быть абсолютно непривлекательной?

— Зельден, я узнал, что в детстве ты дружила с Юджиной Майер, что ты можешь рассказать об этой девочке?

— Хью, я знаю, что ты работаешь в детективном агентстве, но поверь, я никакого отношения не имею ни к богачам, ни к преступному миру, ни к психопатам, — усмехнулась Зельден.

— Конечно-конечно, — Хью чувствовал, что разговор у них не склеится, и попытался на ходу исправить положение, — я решил написать книгу о детской и подростковой преступности. И неплохим объектом для исследования в моём случае является Юджина Майер. Помимо всего, я бы хотел осветить такой аспект…