Принесенный ветром

Думаю, что Олег прав: мои похитители целый день караулили неподалеку, возможно, даже поймали какого-нибудь школьника и под благовидным предлогом попросили его позвонить в мою квартиру. А потом отчаялись меня увидеть и убрались восвояси. Но почивать на лаврах не стоит: вряд ли они откажутся от картины. И, может быть, ближе к ночи, когда станет совсем темно и пустынно, снова явятся сюда?

– Как ты думаешь, Олег, – спросила я, – может, они поняли, что у меня нет Медичи? Решили, что напрасно тратят время?

Он покачал головой:

– Не думаю. Тебе нужно хотя бы пару дней пожить на конспиративной квартире. Оставаться тут опасно.

Я побросала в большой полиэтиленовый пакет кое-какие вещи, в основном одежду и косметику, и мы вышли из квартиры.

Во дворе было по-прежнему спокойно. Гуляли мамаши с колясками, сплетничали бабушки, пара мужчин из нашего дома резалась в нарды в окружении трех бездельников мужского пола, но все они, как и жена Цезаря, были вне подозрений.

– Ты сейчас куда? – спросила я, открывая дверцу машины.

– Собираюсь встретиться с одним знакомым.

– Давай отвезу. Где твой знакомый живет?

– Не стоит. Зачем тебе торчать в пробках, когда тебя давно ждет твоя Ольга.

На моем мобильнике оказалось пятнадцать пропущенных вызовов, и восемь из них – от Ольги. Остальные звонки не представляли большого интереса, только один сильно заинтриговал – от Валентины. Не дозвонившись до меня утром, она послала короткое сообщение: «Мне нужно срочно с вами поговорить». И больше ничего, только эти шесть слов. Как только я увидела это сообщение, то сразу же перезвонила, но Валентина не ответила.

– Не беспокойся за меня, – добавил Олег, – я замечательно доеду на автобусе. Я тут уже отлично ориентируюсь.

– Когда вернешься? – поинтересовалась я как можно более равнодушным тоном. – Я могу приготовить на ужин омлет по-французски. Вот только сковородку заеду купить.

Олег засмеялся, быстро чмокнул меня в щеку, открыл передо мной дверцу машины и только после этого сказал:

– Знакомый пригласил меня в ресторан. Я приеду поздно.

По выражению моего лица трудно догадаться о чувствах, однако Олег почему-то стал оправдываться:

– Будет чисто мужской разговор. Мне бы хотелось познакомить тебя с ним, но, понимаешь, это сугубо деловая встреча. Иначе он пригласил бы меня домой и познакомил с женой.

А я и не напрашивалась, с чего это он взял?

– Кстати, я обнаружил, что у меня нет номера твоего телефона. А у тебя нет моего.

Действительно, нет. Мне и в голову не пришло спросить у него телефон. Я продиктовала ему свой номер, который он сразу же забил в мобильник и послал мне вызов.

На этом мы и расстались.

Я села в машину, развернулась и уехала. Но недалеко.

Оставила «девятку» за углом дома и, убедившись, что Олег пошел к остановке, вернулась к своему подъезду.

Поднялась в квартиру и еще раз хорошо осмотрела ее. Следов посещения чужих людей не видно, но это еще ничего не значит. Я обошла комнату, стараясь припомнить, где что стояло. Вроде все на месте. Кроме одной вещи – Олеговой дорожной сумки. В руках у него я ее тоже сегодня не видела. Но он о ней почему-то не беспокоился нисколечко. Поди, забрал вчера днем, когда меня дома не было. Ключ-то у него есть – заходи, когда хочешь, бери, что хочешь.

Интересно, куда он ее дел? Небось в камеру хранения отволок. Или к какому-нибудь приятелю. А я и пошарить в ней не успела, как планировала. И ведь фамилии его до сих пор не знаю, только имя. Может, он и не Олег вовсе?

Ну и черт с ней, с сумкой, все равно ничего интересного я там не нашла бы. Что в ней может быть? Пара рубашек, бритва да запасные трусы. Стал бы он оставлять в квартире, в которую может вломиться любой бандит, документы и деньги! Ни один нормальный человек, увидев дикий погром, устроенный у Тани Ивановой, не доверил бы ей даже своего хомяка!

Закончив с осмотром, я достала из ящика стола маленький пузырек с прозрачным клеем, надела туфли, повесила сумочку на плечо и в последний раз обвела взглядом свое жилище. Уезжать отсюда очень не хотелось.

Затем я вырвала из своей шевелюры волосок, смочила его кончики клеем и, закрывая входную дверь, прилепила одним концом к косяку, а другим – к полотну двери. Теперь без моего ведома в квартире никто не побывает: ни Олег, ни любой другой незваный гость. Этот трюк я применяю уже давно и небезуспешно.

Бросив пузырек с клеем в сумку, я спустилась на лифте вниз и села в машину.

Сначала отвезла Ольге все, что обещала. Олечка, конечно же, принялась выпытывать, где это я была и почему не отвечала на ее звонки, но я ответила, что просто занималась делами, бегала по городу, а мобильник забыла дома.

От Ольги я поехала к Валентине. Из машины позвонила ей сначала на домашний телефон, потом на мобильный – убедиться, что она на месте. Домашний не отвечал, мобильный равнодушно твердил, что абонент недоступен.

Шел девятый час, и Валя должна была уже вернуться с работы. Может, в магазин по дороге заскочила? А мобильный недоступен, потому что магазин в подвале, куда сигнал не проходит. Или деньги на счету кончились.

У Валиного подъезда стояли две тетки пенсионного возраста. Одна из них, тощая мадам в лиловых бриджах, держалась за поводок, конец которого был прикреплен к ошейнику вертлявой коричневой таксы. Такса крутилась возле куста дикой розы, росшего на краю клумбы, и деловито его обнюхивала. У второй тетки, толстухи в цветастом халате, в руке была книга в твердом глянцевом переплете. На обложке белокурая красотка, одетая в блестящее узкое платье, млела в объятиях черноволосого красавца, одетого в военную униформу времен гражданской войны в Соединенных Штатах. Тетки оживленно обсуждали какой-то телесериал. Железная подъездная дверь была широко распахнута и прижата кирпичом, чтобы не захлопывалась.

Я была уже в метре от подъезда, когда из него выскочила худенькая рыжеволосая девица. Вид у нее был испуганный, глаза – как плошки. Она проскочила мимо, не обратив внимания ни на меня, ни на теток, и быстро пошагала по тротуару прочь от дома.

– Что это с Наташкой? – произнесла владелица таксы, задумчиво провожая рыжую взглядом. – С Валькой, что ли, разругалась?

Я уже собиралась прошмыгнуть в подъезд, но упоминание о Наташке и Вальке заставило меня замереть на месте, затаить дыхание и слиться с деревом, росшим у дома. Но тетки и не смотрели в мою сторону. Напрочь забыв о любимом телесериале, они принялись перемывать косточки Валентине.