Принесите мне совесть ужасного принца

«Я вас ненавижу!», — задыхалась Изабо, а слезы чертили грязные дорожки на ее испачканной мордашке.

— Тоже самое, но только с придыханием во время первой брачной ночи. Мужчин это заводит, — процедила я, отмахиваясь от предложенных закусок.

«Оно такое огромное!», — слышался вой рядом, пока Изабо рассматривала пятно на юбке.

— Очень полезная фраза для мужчин, решивших познакомиться с тобой поглубже, — заметила я, выискивая взглядом мага — вещателя.

— Это невероятно! — внезапно произнес голос Ангуса, а я увидела его силуэт с маленьким светящимся шариком перед лицом. — Вот они все! Все прекрасны, как одна! А какие здесь закуски! Мммм! Все для вас, принцессы! Можно, я буду вас так называть? Сейчас за вами наблюдает весь Норланд! Помашите ручками и улыбнитесь так, словно улыбаетесь принцу! О! Я уже не устоял от ваших улыбок! Вы улыбнулись мне в самое сердце!

Внезапно голос мага резко изменился.

— Я не думал, что такое скажу, но мне … мне искренне жаль нашего бедного принца, — всхлипывал Ангус почти натурально. — Бедный, как же он будет делать выбор? Ой, а тут одна девушка… Милая, что с тобой случилось?

Ангус заприметил нашу Золушку. Изабо подняла чумазое опухшее от слез лицо, пытаясь заслониться от вездесущего ведущего.

— Это же бедная девочка из нищего квартала! Я ее знаю! — крикнула я, глядя на то, как шарик назойливой мухой вьётся вокруг Изабо.

— Нет! — заверещала Изабо, пытаясь прикрыть лицо руками и спрятаться. — Это неправда!

— Она сама шила это платье целый год! Помню, как над ней все смеялись, а она говорила, что обязательно попадет на отбор! И ее платье будет не хуже, чем у других… Но кто-то подлый и мерзкий толкнул ее в лужу! — продолжала я, глядя на истеричные попытки отвертеться от противного шарика.

— Бедная, — послышался жалостливый голос Ангуса. — Дважды бедная девочка…. Но такая молодец! Вот он! Символ мечты! Держись, бедняжка! Может, и тебе повезет!

Я выдохнула с облегчением, глядя на улыбающихся участниц.

— Забудь все, что ты знала про отборы, — произнесла я, глядя на чумазое создание. Чумазое создание издавало звуки, напоминающие акт любви ежика и пищащей игрушки. Жестокий и беспощадный акт любви.

— Это королевский отбор. Многие из этих девушек прошли по нескольку отборов. Некоторые даже знают друг друга, — негромко говорила я, рассматривая наряды и запоминая лица. — Ты здесь — новенькая. Поэтому слушай меня и только меня, поняла?

— Угу, — пробурчал ежик, все еще сопя и всхлипывая.

«Ах!», — послышались голоса, и все тут же задрали головы. В ночном небе появилась тысяча магических звезд, которые слетались под торжественную музыку, образуя огромную сверкающую корону.

— Ничего себе! — завизжал жизнерадостный единорог справа от нас. Она прыгала на месте и пищала в лодочку рук.

Грянули фанфары, а корона померкла, осыпаясь на наши головы серебристой пылью. «Я вся блестю!», — пищал женский голос за нами. — «Я вся блестю!».

— Цель отбора — вычислить, какие девушки нравятся принцу. Помни, не пойман — не принц, — прошептала я, не сводя глаз с короны. — Есть четыре тактики. Звезды — те, которые ведут себя нагло, стараются быть в центре внимания. Дойные коровы — молчаливые и отрешенные. Изображают нарочитую холодность. Собаки — преданные и услужливые, готовые из кожи вон лезть, чтобы угодить. И темные лошадки — напускная загадочность и интрига.

— Но мадам Телфи учила нас по-другому, — послышался невнятный голос, а я обернулась, глядя на то, как на меня смотрит чумазый однобокий хомячок. — Руфалочки, Золуфки, Фпящие крафавицы, Фнежные королефы….

— Ты что жрешь, суслик? — спросила я, слыша, как начинается торжественный гимн. Я затащила хомяка в кусты, пытаясь пальцами проникнуть в плотно сжатый рот.

— Фто фы делаефе? — отбивался хомяк, шлепая меня по рукам. Над дворцом громыхало: «Норланд — место, где каждому рады!».

Я знала, лишь одно место, где рады абсолютно каждому. Видимо, я слишком часто посылала туда людей, что мне выслали особый пригласительный! Я исхитрилась и вытащила изо рта Изабо кусок закуски.

— Но ведь отбор еще не начался! — возмутилась она. — Я с утра ничего не ела! Мама сказала, что если не есть, то талия будет казаться уже!

— Если не слушать меня, то шея будет казаться уже, — прошипела я, пытаясь ее задушить. — Слушай меня внимательно, хомячок! Твоя задача на первом туре произвести впечатление! Будь странной, но не перегибай! Помни, о любви на отборе речи быть не может! Ты должна нравится не принцу, а людям! Поняла?

— Невероятно! Красавиц уже приглашают во дворец! Смотрите внимательно! Среди них есть она! Будущая королева! — послышался голос Ангуса. Я вытащила хомяка из кустов. Хомяк грозно шлепал губами, пытаясь высказать мне все, что обо мне думает!

— Ой, что это? — послышался голос Ангуса. — Неужели все так серьезно? Каждой участнице вручают браслет с невероятной красоты драгоценным камнем. Это подарок от принца и королевской семьи! Какая щедрость! Какая красота! Девушка, покажите его зрителям! Невероятно, не так ли? Тринадцать бриллиантов символизируют тринадцатый королевский отбор! А огромный камень в браслете— сердце самого принца!

Мы терпеливо ждали своей очереди. Распахнутые двери слепили глаза.

— Ты меня поняла? — спросила я, поворачиваясь к Изабо. — Никакой самодеятельности!

— Поня… Ик! … ла! Ик! — послышался сдавленный голос. Изабо вздрогнула, прикрывая рот рукой. О, боги! Да, я отнимала у людей последний кусок хлеба, я убивала, лгала… Поэтому искренне недоумеваю, за что мне все это?

Мне казалось, что кто-то оседлал мою нервную систему и свесил ножки. До финала я ее доведу. Что дальше — не знаю. Если все будет совсем плохо, то придется использовать право Двух Сестер. Единственный шанс — победить в отборе, чтобы отдать принца той, кто занял второе место.

***

Королева стояла возле роскошной подушечки, на которой лежала усыпанная бриллиантами корона короля. Он смотрела на нее, закусив губу.

— Запускать девушек в замок? — послышался вопрос за ее спиной.

— Запускайте, — кивнула королева, поднеся руку к изящной грани. Ее пальцы коснулись бриллиантов, а глаза сощурились.

— Прости меня, — прошептала королева. — Я не имею права говорить сыну обо всем до того момента, пока он не станет королем. Но тогда будет уже поздно.