Приносить пользу

– Внушает уважение, - сказал Бакли, рассматривая камень. Большой, хороший. Бакли любил большие вещи.
– Но вот это око, соседнее, выглядит еще крупнее. Какого оно класса?

– Это - "кипарис", славный. Сечение в половину дюйма, призматическая огранка. Крайне эффективен против тяжелых доспешных воинов. Работает, в основном, на обжигающее действие. При касании к стальной кирасе мгновенно будут расплавлены все пряжки и крепления, а также кожа под ними. При касании к шлему сгорят волосы латника и обуглится кожа на голове. Никакой доспех не защищает от "кипариса". Однако он очень сложен в применении: требуется особое копье и отточенные навыки бойца, иначе велик риск неудачным движением убить самого себя.

– Как это?..

– Заряд "кипариса" столь велик, что разряжается не только при касании, но и при поднесении клинка к проводнику: железу или коже. Приблизь руку к заряженному "кипарису" - он разрядится молнией, и ты лишишься руки. Потому в имперской искровой пехоте лишь каждый десятый воин, из числа самых опытных, вооружается такими очами. Их назначение - проламывать латный строй противника. Вам, славный, в вашей личной домашней охране, вряд ли понадобится подобное оружие.

– А вы знаток своего дела, - выронил Бакли и ощутил сильное желание назвать Айру-Медею госпожой. За что тут же озлился на нее еще больше.
– И что ты, красавица, посоветуешь для моей личной гвардии?

– Для начала советую вооружить небольшой отряд - например, святую дюжину, семнадцать человек. Это даст бойцам время освоиться с новым оружием, а вам - проверить их на лояльность. К тому же, для личных нужд большее число столь сильных воинов и не требуется. Святой дюжине понадобится шестнадцать копий с тремя "хризантемами", шестнадцать легких клинков - тридцать две "розы", и офицерская шпага - еще три-четыре розы. Также два малых самострела - в подарок вашей жене и дочери по случаю коронации ее величества. Я порекомендую оружейника, готового исполнить заказ. Камни, оплаченные вами, будут доставлены прямо к нему. Они обойдутся в...

Бакли взмахом руки остановил ее речь. Из блюда с южными фруктами, стоящего перед хозяйкой дома, взял виноградинку.

– Святая дюжина... Ты, красавица, не за того меня принимаешь. Я - Могер Бакли, разве не ясно?

Он бросил ягодку в рот, а из блюда взял персик.

– Что могут семнадцать человек, скажи мне? Это - не число. Вот, скажем, рота...

Бакли подбросил персик на руке, будто пробуя его вес. Надкусил.

Тонкая бровь Айры-Медеи двинулась вверх.

– Вы пришли ко мне, славный, чтобы купить вооружение для целой роты? Это очень...

– Очень мало, красотка. Очень мало.

Бакли бросил огрызок персика назад в блюдо, утер губы рукавом, взял апельсин. Покрутил в руке, перекинул из ладони в ладонь. Взял еще один.

Айра-Медея качнула головой:

– Если вы достаточно богаты, чтобы купить столько очей, то обязаны знать, по какой причине я не могу их вам продать.

Она протянула Бакли краснобокий персик:

– Угощайтесь, славный.

– Ты до сих пор не уловила, красавица.

Он взял с блюда еще апельсин, и еще. Поймал момент, когда глаза южанки сверкнули пониманием. Четыре апельсина. И в зрачках женщины полыхает огонь: яркий, ненасытный - алчность. Вот так-то! Почувствуй желание, сука! Стань полезной!

Бакли придвинул к себе целое блюдо.

– Я так голоден, красавица. Проглотил бы все!

Айра-Медея ошалелым взглядом ласкала блюдо. Видно было: она считает фрукты. Десять, пятнадцать, двадцать... Протянула руку, тронула один, оставила... Но вот южанка моргнула пару раз, и огонь пропал, она овладела собой.

– Мне следует поговорить со своим поставщиком фруктов.

– Конечно, сладкая. Поговори, поговори.

– И потребуются гарантии, что вы владеете тем, что обещаете.

Бакли протянул южанке вексель. Дал время прочесть сумму и название банка.

– Деньги класса "большие" - самое эффективное средство против живой силы противника.

Он сгреб ладонью браслет с очами и компактный самострел, поднялся на ноги.

– Приятно было поболтать с тобой. Еще увидимся.

* * *

Слежку они заметили на Купеческом спуске. То есть, заметил Бакли, а Шестой пялился в небо. С Дворцового острова взмывали шутихи и рассыпались искрами над Престольной цитаделью. Все прохожие задирали головы, глазели на фейерверк, кто-то даже несмело покрикивал: "Слава Янмэй!.." Шпион сделал ошибку: не смотрел вверх, как все, а под шумок решил подкрасться поближе. Вот Бакли его и приметил.

Взял Шестого за локоть, повел по спуску. Шестой бурчал про долбанные праздники и сучьи коронации. Бакли втащил его в двери искровой мастерской.

– Слава императрице, хозяин!..
– крикнул Бакли и получил в ответ:

– Да черт ее знает... может, и слава...

Хозяин вышел, встал за прилавок: косматый и смурной, с усталыми злыми глазами. Бывший солдат, - понял Бакли. Этих сволочей он не любил, хотя и меньше, чем рыцарей.

– Чего вам, парни?

– Зарядить бы очи, служивый.

– Показывай.

Бакли выложил на прилавок самострел. Хозяин выщелкнул стрелу, вынул камушек из крепления на ее острие.

– Это не все, - сказал Бакли и протянул хозяину "кипарис".

– Дрянная штука, - сказал бывший солдат и пожевал губу.
– На кой вам этот душегубец?

– Вставь в стрелу заместо "розочки".

– Не встанет, - буркнул хозяин, кажется, с облегчением.
– Камень большой, не ляжет в ствол самострела. Забери.

И оттолкнул раскрытую ладонь Бакли с "кипарисом". Тогда Бакли протянул вторую ладонь, пять золотых сверкали на ней.

– А ты возьми стрелку подлиннее, служивый. Пускай камень торчит из ствола, не беда.

– Ты совсем дурак? Его нельзя так носить. Коснешься камнем своей же руки или ноги...

– Не коснусь, не бойся. Заряжай.

Бывший солдат был из этих, странных - тех, кто не хочет денег. Смотрел с отвращением на "кипарис" и на золото. Так смотрел, будто предложили ему съесть коровью лепешку. Бесполезный человечишка, - подумал Бакли. Но вдруг солдат схватил деньги и швырнул в стол. Было ясно: не для себя берет, а кому-то. Сыну, сестре, вдове друга - черт его поймет.

– Давай.

Отнял у Бакли "кипарис" и ушел вглубь мастерской. Там что-то зашаркало, заскрипело, защелкало... Вернувшись, принес самострел, из ствола которого на три дюйма торчала стрела с пылающим оком. Солдат держал оружие как ядовитую змею - на вытянутой руке.

– Возьми. Держи так, к себе не приближай. Убьешься - не моя беда.

– Не надейся, сучонок, - сказал Бакли тихо, чтобы солдат не расслышал.

Они вышли на спуск, и Бакли отыскал взглядом былого шпиона. Мужичонка стоял на той стороне улицы - как бы скучал, как бы разглядывал колбасную лавку.