Принуждение к контакту

Но прежде Громов вытащил из морозилки бутылку. Еще снимая фольгу, понял что увидит.

Его взору, словно привет из прошлого, предстала непочатая бутылка с красно-белой этикеткой и золотистой винтовой крышкой. По краю этикетки шла золотая полоса, над которой виднелась надпись латиницей «Stolichnaya».

Руслан привалился к стене и захохотал.

* * *

Все, что Громов посчитал пригодным к употреблению, лежало сиротливой кучкой на дне небольшого рюкзачка. Из вороха бесполезных таблеток в бумажных упаковках, рассыпающихся под пальцами, и пузырьков с неразборчивыми этикетками, пилот не смог выбрать ничего стоящего. Зато раскопал небольшой бутылек с «бриллиантовым зеленым», в простонародье «зеленкой». На первый взгляд, с ней ничего особенного не стало, лишь немного загустела. За ней последовали бинты и градусник в картонном футляре. Хотел было взять рулон лейкопластыря, но он оказался непригодным – клей отслаивался от пожелтевшей ткани и «не держал».

Последней, с превеликой осторожностью, Руслан положил завернутую в полотенце бутылку водки. Затянул горловину рюкзака, закинул его за спину и вышел на улицу.

Им овладел азарт кладоискателя, даже голод отступил. Открывшиеся просторы для деятельности манили, в голове то и дело всплывали возможные находки, нужные и полезные.

В следующем доме, от которого осталась лишь прихожая да часть внешней стены с чудом сохранившимся окном, пилот нашел ржавую пилу, прикрепил ее сбоку к рюкзаку. Немного побродил возле подозрительного сарая, у которого отсутствовала крыша, но внутри все равно было темно. Вновь обошел поле со странным ветряком и направился к дому напротив, возле которого стоял осевший на спущенных колесах самосвал.

Дом выглядел заманчиво – в меру старый, но вполне еще крепкий, с добротной беседкой, заросшей вьюном, и детскими качелями у дорожки. Большой гараж хоть и был весь покрыт ржавчиной, и скаты крыши вспучились и перекосились, но зато на нем висел замок. А это значило, что внутри могло быть нечто интересное.

Руслан сошел с дороги, пошел вдоль низкого заборчика. Бросил взгляд на приближающийся самосвал, жалея, что он не на ходу…

– Стой!

Громов вздрогнул, холодея от затылка до поясницы, резко развернулся, отчего его чуточку повело. Выставил перед собой топор, сжимая древко побелевшими пальцами.

В десяти шагах от него стоял бородатый мужик в клетчатой рубахе и джинсах, заправленных в армейские ботинки. На поясе висели характерные брезентовые подсумки, от бедра до бедра, а за спиной болтался потертый туристический рюкзак.

Сталкер!

Незнакомец стоял, вытянув вперед руку, словно хотел на расстоянии схватить Громова за плечо. Выпученные глаза казались покрасневшими и влажными.

– Стой! – настойчиво повторил мужик. – Ни шагу! Замри!

Руслан подчинился, почувствовав напряжение в его голосе. Застыл статуей, лишь глазами двигал, выискивая опасность.

Сталкер смотрел на что-то за спиной пилота, нервно двигая нижней челюстью. Пальцы вытянутой руки дрогнули и поманили Руслана.

– Иди сюда! – громко зашептал мужик. – Только медленно!

Громов не заставил повторять дважды. Он перенес вес тела на переднюю ногу, плавно переместился. От слабости колени дрожали, но Руслан сделал еще пару шагов. Не удержался, повернул голову и посмотрел назад.

Он успел увидеть лишь какое-то движение под самосвалом, словно сократилась тень, втянувшись под машину.

– Давай-давай! – поторопил его сталкер, отступая назад. – Ты чего туда поперся? Жить надоело?

Громов ускорился, выскочил на асфальт. Оказался рядом с мужиком, который, сгорбившись, заглядывал ему в лицо. Пилот не смог удержать радостной улыбки, он готов был расцеловать незнакомца.

– Как хорошо, что я тебя встретил!

– Конечно, хорошо, – перебил его сталкер, демонстрируя редкие желтые зубы. – Сейчас бы гикнулся как…

От него явственно пахнуло сивушным душком.

– Погоди-ка! – вдруг удивленно воскликнул сталкер. – А я тебя знаю!

Мужик отступил на шаг, внимательно осмотрел с ног до головы Руслана. Какие-то движения сталкера, поворот головы, показались знакомы и пилоту.

– Ты – Громов Руслан, летчик! – сделал вывод мужик, самодовольно улыбаясь. – Ты работаешь в институте.

Прежде чем Громов успел ответить, мужик, словно вспомнив, где находится, заозирался. Понизив тон, сказал, вжимая голову в плечи:

– Только давай-ка в сторонку, а то торчим тут как тополя на бровке.

Он махнул рукой, призывая следовать, быстрым шагом отошел к стоящему буквой «Л» столбу, раскинувшему ноги в низине у забора. Внимательно поводил носом, вглядываясь в траву, кивком подозвал Руслана, присаживаясь на колено.

Пилот готов был следовать за ним хоть куда – он до сих пор не мог поверить своей удаче.

– Ну! – Сталкер вновь улыбнулся, развел руки в стороны. – Не узнаешь?

Громов честно попытался вспомнить, но в мозгу сейчас метались совсем иные мысли. Он лишь покачал головой.

– Я Поздняк, – сказал сталкер, но тут же затряс рукой, поправился: – Прокофьев Денис. Ну помнишь? Я в институте, в техническом работал.

Теперь и Руслан прозрел. Он вскинул брови, удивленно хэкнул.

Прокофьев Денис, ремонтник из группы технического обеспечения, был едва ли старше него. Один из тех ребят, которые чинили и паяли, настраивали и доукомплектовывали весь парк МИВК, начиная от роботов и заканчивая вертолетами. Руслан несколько раз задерживался у них в подсобке, дожидаясь конца смены, развлекаясь непринужденными разговорами и игрой в домино. Ремонтники были простыми и открытыми мужиками, с ними легко находился общий язык. Пусть общались они и нечасто, но Громов навскидку мог вспомнить несколько имен и лиц, среди которых был и Прокофьев.

– Денис! Точно ты! – воскликнул Руслан. – Давно тебя видно не было.

Прокофьев опустил глаза, как-то погрустнел.

– Так это… уволили меня. Полгода уже как.

– Да ладно! За что?

Техник замялся, потом вытащил из кармана продолговатую фляжку, качнул ею.

– Да вот из-за этой заразы. Попался там пару раз…

Сталкер убрал флягу, вздохнул:

– Нас когда «за речку» стали брать, совсем худо стало. Мол, дешевле нас к роботам доставить, чем их туда-сюда таскать, расходуя горючее. Наш-то, бригадир Освальд, викинг недоделанный, Лобачеву так и сказал: «Не сумлевайтесь, мол, господин куратор, мы готовы и к периметру, и за периметр, если прикажете». Выслуживается, гад. Я ему тогда рожу-то хорошо намял. Да толку – Лобачев уже приказ оформил, и мы устремились.

Прокофьев окинул грустным взором окрестности.

– А у меня фобия появилась – только в Зону входим, как начинает мандраж долбить, во рту пересыхает и голову крутит. Думал, в вертолете укачивает, но на «калоше» та же фигня. А какой из меня в таком состоянии работник? Я не то что схемы пробить, я аккумулятор поменять не могу. Вот тут-то и помогла… горькая.

Денис хлопнул себя по карману с флягой. Громов автоматически облизал губы – вновь напомнили о себе голод и жажда.

Прокофьев моргнул, прогоняя воспоминания, поднял глаза на Руслана.

– Пару раз перебрал. С последствиями. Ну и попросили. Я артачиться не стал – сам понимал, что накосячил сильно. Теперь вот за чудесами хожу. Денег накоплю и в Новосибирск махну. Или куда подальше…

– Мы в аварию попали, – не выдержал Громов. – Разбились на вертолете.

– Да ты что! – Глаза Дениса вновь расширились, лицо вытянулось. Громова вновь обдало запахом дешевого алкоголя. – С кем?

– С Ткачевым и Рязанцевым. Рязанцев… погиб.

– Ничего себе! Давно упали?

– Больше трех дней назад. У Ткачева спина повреждена, лежит пластом.