Приорат Ностромо

— Не скажу, что огорчен… — пробурчал я.

Елена тихонько рассмеялась, кивая.

— Ну, и еще немного секретов с грифом «Особая папка»… — проговорила она обычным голосом. — Уже этим летом Марина займет мое место, а мне поручено организовать Управление СБС по «Альфе»…

— СБС? — вскинул я брови.

— Служба Безопасности Сопределья, — серьезно выговорила фон Ливен, и сообщила обычным, слегка официальным тоном: — Позавчера состоялось очередное совещание представителей спецслужб «Альфы» и «Беты». Я там ознакомила смежников с протоколами допросов экипажа «Атлантиса», особенно их воинственного командира. Теперь задача КГБ и ГРУ «Союза Союзов» — не только исключить овладение «Гаммой» хронотехнологиями, но и не допустить попыток недружественных стран взорвать тамошний мир изнутри, а такие попытки в недалеком будущем вполне могут… — она неопределенно покрутила кистью. — … иметь место быть.

— Да уж… — помрачнел я. — Англосаксы всюду одинаковы, что в «Гамме», что в «Бете»…

— И еще… — княгиня покусала губу. — Думаю, уверена, что ни вам, Миша, ни вашим «грациям» не следует в инициативном порядке рассказывать детям или внучкам всю эту историю… — она усмехнулась. — Могу сослаться на евангелие от Иоанна, там есть фраза о том, что никто не знает, в каком облике явится Спаситель, но когда он явится — мы его сразу узнаем! — светло улыбнувшись, Елена с чувством сказала: — Настанет день, когда и Лея, и Наталишка, да и Васёнок сами придут к вам со странными вопросами… И уж тогда вы отвечайте прямо, правдиво, но не говоря ничего лишнего… — она запнулась, и смущенно забормотала: — А ещё лучше сразу наберите мой номер! Можете счесть меня особой, подверженной поповщине, но я уверена, что ваши дети сами, без подсказок извне, придут к выводу о том, что «авторство этого мира» принадлежит им! Ну, и начнут действовать соответственно.

Разумеется, моя атеистическая суть мигом взбунтовалась:

— А почему вы так в этом уверены, ваше сиятельство?

— Не топорщите иголки, Миша, — ласково улыбнулась княгиня, и фыркнула: — Почему, главное! Да вся история вашей странной семеечки, хоть и выглядит вблизи набором совершенно случайных событий, однако при рассмотрении в перспективе… Мне, например, приходит в голову мысль, что за ними стоит некий единый замысел, что теория вероятностей в их случае не сбоит, а вообще неприменима! Примеры? Пожалуйста! Взять, хотя бы, историю появления на свет вашей внучки. Как так получилось, что Васёнок вообще встретил «малышку из Рио»? Ведь изначально вероятность этого события была меньше, чем, скажем… выиграть «Мерседес» в «Спортлото»! А встретил он её в конечном итоге потому, что один раззява-студент ГИТИСа забыл в самолёте книжку Агаты Кристи! Одно только это событие повысило вероятность встречи мальчика Васи из Москвы с девочкой Мариной-Сильвой из Рио-де Жанейро на несколько порядков! Следующий момент — через пару часов эту книжку нашёл и прочитал по дороге в Пулково Леонид Гайдай, придумал «Расхитительницу Гробниц», и… Вероятность выросла ещё на порядок! Дальше Инна увидела в словесном портрете главной героини, «нарисованном» режиссером, свою школьную подругу Риту — и событие, немыслимое еще пару недель назад, стало вдруг вполне вероятным! Причём «окно возможностей» для пересечения Василия с Мариной-Сильвой было довольно узким: через год она бы уехала с родителями в Калифорнию, и её судьба сложилась бы совсем иначе. — Елена коварно улыбнулась. — А на досуге, товарищ Гарин, можете расписать, как появился сам Васёнок! Да и Юля, и Лея… Там столько интересного и странного! Что, заговорила я вас? Ухожу, ухожу, ухожу… — ее сиятельство поднялась, театрально раскинув руки. — Ах, полегчало-то как! До свидания, Миша! И не переживайте вы так, до роковой даты еще — ого-го! Чуть ли не двадцать лет! Мы всё успеем. Приорат Ностромо… — проговорила она с выражением, и ясно улыбнулась: — Звучит!

Глава 17

Понедельник, 9 августа. Утро

Таиланд, Паттайя, улица Джомтьен

Юля встала пораньше, и босиком, на цыпочках, прокралась в ванную. Душ без труда освежил ее, смывая сонную одурь. Девушка тщательно, до скрипа вытерлась пушистым полотенцем, однако выйдя, все равно зябко ежилась — кондиционер неприятно обдувал голое тело. Но без «эр-кондишена» никак — на улице плюс тридцать. Баня! Таиланд!

Глянув на мужа — Антон трудолюбиво сопел, чуть пошевеливая острыми лопатками, — Юля накинула легкий шелковый халат, расписанный драконами, и тихонечко вышла на балкон, сдвинув половинку стеклянной стены. Сразу пахнуло влажным теплом, и память услужливо подсунула самое первое впечатление — «Ил-96» подкатывает к терминалу аэропорта Суварнабхуми, она ступает на трап… И тропическая парилка окутывает ее всю! А рядом совсем, выстроившись вдоль аллеи, вяло помавают листьями пальмы, как ленивые аквариумные рыбки — плавниками…

Девушка счастливо вздохнула. Нет, она знала, конечно, что папа подарит ей с Антоном свадебное путешествие — Инна не выдержала, проговорилась… Но вот куда унесет ее самолет «Аэрофлота», стало известно лишь на свадьбе. Визгу было…

«Папусечка…» — ласково улыбнулась Юля.

Отель «Драгон Бич» замыкал пятиэтажной скобой огромный голубой бассейн — именно в нем можно было освежиться, потому что море поражало теплом своих вод.

Сиамский залив плескался совсем рядом — перейдешь узкую, пустынную улочку, отороченную рядком пальм, и можно скидывать сланцы! Дальше — пляж, и мелкий песок греет подошвы…

Антон, окунувшись для приличия, прячется в тень зонтика, вытягивается на шезлонге, и умиленно следит за молодой женой, резвящейся в прибрежных волнах…

Юля задумалась, вспоминая и переживая наскоро радости и горести замужества, первые сцены из семейной жизни. Да, за два месяца успели пару раз поругаться! Она губы надует, а он ходит, страдалец неприкаянный, пока не стиснет ее в полнейшем отчаянии — и давешняя ссора бурно перетекает в фазу примирительного секса…

Сладко потянувшись, девушка уловила вкусный запах рыбы, печеной в гриле — видать, прислуга накрывает «шведский стол». А они трапезничали прямо на пляже — тайцы разносили поджаристых окуней, набитых травами и лемонграсом. А до чего вкусны стейки из крокодила!

Словно продолжая ассоциативный ряд, по стене скользнули извивом геккончики — две крошечные ящерки. Юля шлепнула ладонью по шершавому камню, и рептилии порскнули на балкон к соседям.

— Побежали, побежали, побежали!..

Девушка перевесилась за парапет, наблюдая ленивый подъем. К бассейну выдвигались первые туристы, а местные потянулись на пляж — будут приставать к отдыхающим с дешевыми сувенирами или «настоящими» рубинами…

Удивительный народ, эти тайцы, а особенно — тайки. Ходят по пляжу в балахонистых шароварах и в глухих блузах с длинными рукавами, надевают широкополые шляпы и даже перчатки, лишь бы не загореть! Считается, что смуглая кожа — удел бедной деревенщины… Можно себе представить, какого мнения тутошние о северянках, бледнолицых с рождения, как истинные принцессы… и загорающих на солнце почти «без ничего»!

Юля ловко обчистила манго, и объела сочную, сладкую мякоть. Вот оно, второе удовольствие тропиков — после моря — фрукты! Те плоды манго или маракуйи, что она брала в гастрономе дома, не шли ни в какое сравнение вот с этими — спелыми, вызревшими под жарким солнцем Сиама! М-м-м…

Зашуршало, сдвигаясь, стекло, и на балкон выбрался Антон. Худой, узкоплечий, костлявый, он стеснялся того, что не атлет, не «качок». Обмотав тощие чресла полотенцем, муж бережно вынес пыхтящий кофейник, в левой руке держа подносик с хлебцами, наструганным сыром и колбаской.

— Ваш кофий, сударыня, — пропел Алёхин, осторожно выставляя нарезку на столик. — Извольте отведать!

— Спасибо, — мурлыкнула Юля и придвинула чашку.

— Сахарку? Сливочек? — ворковал муженек, прогибаясь.

— Да-с, — томно ответила женушка, ощущая в этот момент абсолютное довольство жизнью. Тонко зазвякала ложечка.

— Когда поедем на реку Квай? — поинтересовался Антон, усаживаясь в плетеное кресло. — Или сразу в Пхукет?

— Давай, сначала на Квай, — решила Юля, отхлебывая кофеек и жмурясь, как обласканная кошка.

— Давай… — Алёхин сдержанно вздохнул, косясь на хилые бицепсы.

Девушка перехватила его расстроенный взгляд.

— Зато ты легкий! — хихикнула она. — Когда сверху — не раздавишь!

Антон густо покраснел, и Юля, желая помочь ему справиться со смущением, защебетала совсем о другом:

— Ты вчера весь вечер «бук» терзал… Что новенького понаоткрывал?

— Понимаешь… — затянул Алёхин, мигом оживляясь. — Я и сам не сразу понял, куда, в какие дебри зашел, и лишь вчера, так… знаешь… определился чуток. Подобрал термин посолидней, и всё как-то прояснилось! — помолчав, он выговорил: — Бифуркационный анализ исторического процесса.