Природа личной реальности. Часть 1

Так вот, это — расщепление сознательного разума. Оно не касается внутреннего «Я». Когда контроль берет Огастес Второй, он вполне сознателен. Он просто рассматривает физическую реальность через непоколебимую систему убеждений. Телу поступают непротиворечивые сообщения, оно под идеальным контролем.

Конечно, настроения Огастеса Первого были прямым результатом его идей. Оно постоянно колебалось от возвышенной экзальтации и энергии к низким бессилию и депрессии. Тело с трудом переносило такие скачки. Огастес Первый доминирует чаще, потому что, говоря вашими терминами, его идеи о недостойности возникли раньше и, что еще хуже, только усиливаются по контрасту с Огастесом Вторым. Огастес Второй иногда приходит на целую неделю.

Он делает и говорит все то, что отчаянно хотел бы сказать и сделать Огастес Первый, с минимальными поправками. Огастес Первый в это время не бессознателен, он воспринимает «чужие» действия и свершения. Это тоже игра в прятки, в которой так называемый бессознательный разум практически не участвует.

Поэтому Огастес Второй может гневаться и ворчать, лгать и мошенничать, защищать себя, выказывать презрение к окружающим — и освобождать Огастеса Первого от ответственности за все это.

Можете сделать перерыв, и мы продолжим.

(22:19–22:30.)

В природе Огастеса Второго нет никакого зла. Однако в спиритуалистических кругах его наверняка восприняли бы как злого духа.

Его природа — защита. Базовые идеи и убеждения, которые воплотились в его сущности и стали им, сформировались для защиты Огастеса Первого от пагубных идей, привитых ему в детстве, для борьбы с верой в бессилие и бесполезность. В какой-то степени они наложились на изначальные идеи, еще в достаточно раннем возрасте. Поэтому Огастес Второй возник из детских представлений о могущественном существе.

Следовательно, чем больше ощущение слабости, тем больше компенсирующая сила и энергия, но тоже при отсутствии попыток к взаимодействию.

(Пауза.) Мать Огастеса отмечала, что у ее сына очень переменчивый характер. Огастес Второй начал отчетливо проявляться как «вторая личность» только после женитьбы Огастеса, когда на него легла ответственность главы семьи и добытчика средств к существованию. Он не справился.

Вера в собственную никчемность мешала ему использовать свои способности и даже просто эффективно действовать с минимальным упорством. Именно тогда стал заявлять о себе Огастес Второй — в том числе перед женой. Огастес Второй по-своему доказывал ей, что она вышла замуж за необычного, могущественного человека, воплощение мужественности и силы. Но для этого Огастес Первый должен появляться перед ней как Огастес Второй. Так продолжалось какое-то время. Сначала у Огастеса Первого начинала сильно болеть голова, а потом появлялся этот пришелец из космоса — властный мужчина, которым не был Огастес Первый.

(Пауза.) Однако такой «обман» создавал определенные проблемы. Мало того, что Огастес Второй был более активен сексуально, так еще Огастес Первый по контрасту с ним казался очень скучным. Первоначально Огастес Второй должен был помогать Огастесу Первому. Да, когда Огастес Второй уходил, экзотические события накладывали свою печать и на Огастеса Первого, но все же контраст был слишком силен, слишком очевиден. Огастес Первый, который оставался основной личностью, был сильно напуган. Он знал, что Огастес Второй постепенно изживал свое предназначение, вытесняя его, и должен исчезнуть.

(22:46.) На самом деле, когда Огастес Второй «занял» тело Огастеса Первого, в семье все стало известно. Жена стала записывать слова и поступки. Когда потом она пересказывала их Огастесу Первому, ложь и мошенничество были очевидны, как и инфантильный характер этой «личности». Но Огастес Второй продолжал утверждать, что всезнающ, что пришел из галактики, намного превосходящей Землю в развитии. При этом он делал предсказания, которые никогда не сбывались, хвастался и постоянно врал.

Тогда на свет всплыли убеждения, породившие этот «альтернативный образ», воплощая свои естественные результаты в физической реальности. Уже взрослым Огастес Первый был вынужден в определенной степени осознать природу своих убеждений, но, когда он приезжал к Рубурту, то еще не разобрался в них.

Сейчас Огастес Второй не приходил два с половиной месяца. Перед Огастесом стоит дилемма: он хранит в неприкосновенности убеждение в своем бессилии и противоречащее убеждение в собственном всемогуществе, которое сейчас не выражается через Огастеса Второго. Но они должны выражаться, поэтому в разговоре Огастес Первый, которого мы пока будем называть просто Огастесом, в какой-то момент проявил сильную агрессивность: посмотрел на Рубурта и сказал, что может уничтожить любого, кто причинит ему вред. В следующий миг на первый план выходит просьба о помощи, любовь к жене и ребенку. Огастес может о чем-то сказать, а десять минут спустя станет понятно, что сказанное было неправдой.

Здесь полярность Огастеса Первого и Второго исчезла, и две противоречивые системы убеждений функционировали бок о бок. И все равно Огастес не анализировал собственные слова и мысли, не видел очевидных со стороны противоречий.

Это было настолько наглядной демонстрацией природы и значения убеждений, что Рубурт сильно удивился. Ему пришлось участвовать в сложной психологической работе. Две «личности» перестали быть раздельными, они соединялись.

(Пауза в 23:00.) Огастес сказал: «Мой друг убил моего соседа, настроенного против меня, — заразил его пневмонией. Он присматривает за мной». У другого соседа была язва, и Огастес сказал Рубурту, что после того, как он дотронулся до этого соседа, язва прошла. После чего он заявил: «Я хочу знать, насколько эта потрясающая способность принадлежит мне. — Потом добавил: — Может быть, мне не так уж и нужна защита моего друга». Это определенно был благоприятный признак: Огастес начал понимать, что не бессилен. Однако уже его собственной личности придется разбираться с явно неприятными качествами Огастеса Второго, который утратил персонификацию.

У этого человека остались вопросы: «Если я такой могущественный, то почему я такой слабый и не могу поддерживать свою семью? Если я такой замечательный, почему я не могу эффективно использовать свою энергию»?

Тело Огастеса снова угодило под шквал противоречивых представлений о себе. Раньше он был физически силен как Огастес Второй и слаб как Огастес Первый. Сейчас он Огастес, и то силен, то слаб. Тело явно испытывает стресс. Огастес Второй мог бодрствовать сутками напролет и выполнять физические действия, очень трудные для человеческого существа, потому что его активностью управляла непоколебимая уверенность в собственной силе.

Ему потребовалась смелость, чтобы позволить Огастесу Второму исчезнуть. Однако поскольку аккуратное разделение убеждений исчезло, жене стало с ним еще сложнее, потому что качества Огастеса Второго сейчас влились в его собственные. Например, он начал лгать там, где раньше лгал только Огастес Второй.

Это яркий пример того, как прямо противоположные убеждения в разное время управляют сознательным разумом, и каждое по-своему влияет на тело. Физически тело обладает одними и теми же способностями, независимо от того, какая группа идей сейчас доминирует. Но на практике Огастес Первый не мог повторять действия Огастеса Второго.

Однажды Огастес Второй в гневе выпрыгнул на улицу из окна второго этажа и не пострадал — очень необычное действие. Огастес же так устает, что ему едва хватает сил на весь день. В данном случае, человек собственными убеждениями отделил себя от силы и энергии. Он может использовать их, только если полностью меняет убеждения.

Только когда ребяческие качества Огастеса Второго наконец стали очевидны, от него пришлось избавиться. Решающее влияние оказала жена Огастеса, потому что она явно не разделяла мнения мужа о его «друге». Ее убеждения стали новым основанием, точкой перемен, которая позволила Огастесу хоть с какой-то отстраненностью рассматривать этот альтернативный образ.