Прирождённые детективы

Надо было видеть лица этих двоих. Если бы Алла так сильно не волновалась перед предстоящим объяснением с начальством, она бы рассмеялась.

У Лёни отвисла челюсть, а глаза чуть не вылезли из орбит. Лицо Глеба было мрачным, напряжённым и каким-то растерянным. Глеб поприветствовал Аллу и Виктора Олеговича холодно, а Лёня - удивлённо. Виктор Олегович ответил вежливо, но сдержанно. Потом вернулся в машину и вскоре уехал.

Седых предлагали Алле помощь, хотели сами объясниться с Глебом, однако Алла категорически отказалась. Она была уверена, что приняла вчера единственно верное решение, и ей не хотелось, чтобы за неё кто-то ходатайствовал перед Глебом.

– Что это было, Алла?
– беспардонно спросил Лёня, когда они втроём поднимались в лифте.
– Стоило оставить тебя одну меньше, чем на сутки, и вот оно!

– Поумерь свою разбушевавшуюся фантазию, Лёня, - беззлобно посоветовала Алла.
– Виктор Олегович просто подвёз меня.

– Скажи ещё, что вы случайно встретились, - поддел Лёня, когда они стояли у двери офиса.

Глеб продолжал молчать. Кажется, он начал догадываться о том, что произошло. Алла видела это по его нарочито спокойному взгляду и плотно сжатой челюсти.

– Рассказывай, Алла, - Глеб включил чайник, указал Алле на один из стульев, а сам устроился за столом напротив неё.

Алла молча достала из сумочки диктофон, видеокамеру и накопитель, на который скинула копии доказательств.

Лёня, до которого тоже начал доходить смысл происходящего, присвистнул и взялся рукой за лоб.

– Семёнов вышел на связь раньше, чем ожидали Людмила Николаевна и Виктор Олегович. Они не успели подготовится, и я взяла на себя наглость помочь им.

– Седых могли подготовиться и дождаться ещё одного раза, Алла.

Глеб заговорил очень спокойно, и у Аллы засосало под ложечкой. Она даже сейчас, в такой тяжёлый и неоднозначный момент, любовалась Глебом.

– А вдруг следующего раза не будет, Глеб?

– Да ладно? Куда этот прощелыга денется от курицы, несущей золотые яйца!
– холодно усмехнулся Глеб.

– Я не могла допустить, чтобы этот ...Семёнов продолжал мотать нервы Людмиле и Виктору Олеговичу!
– горячо воскликнула Алла.
– Больше мне нечего сказать. И я готова написать заявление об уходе, чтобы не бросать тень на ваше агентство, не портить статистику и репутацию. Лучше задним числом уволиться, чтобы моё самостоятельное расследование было полностью самостоятельным.

Конечно, Алла знала, что Глеб не погладит её по голове за самодеятельность, но его холодная, равнодушная насмешливость выводила Аллу из себя, выбивала из колеи. А сама она не могла быть с ним такой, он ей слишком нравился.

– Ты нашла новую работу? Лучше?
– поинтересовался Глеб.

– Нет, но непременно найду, - с достоинством ответила Алла.
– И чем быстрее начну искать, тем быстрее найду.

– Не нужно ничего искать, - сухо и по-деловому сказал Глеб.
– Ты получаешь устное предупреждение, Алла, но остаёшься. У нас очень много работы, ведь новые заказы взяты из расчёта на троих человек. Я знаю, что ты разумный человек, Алла, просто очень добрый, немного импульсивный, с обострённым чувством справедливости.

Алла, стараясь не выдать радости и облегчения, осторожно перевела дыхание. В глазах Лёни тоже читалась откровенная радость.

...Сегодня все трое находились на месте, в офисе, и занимались обработкой собранной накануне информации. Во время перерыва Лёня ушёл в столовую, чтобы принести всем обед в контейнерах.

Воспользовавшись моментом, Алла подошла сзади к креслу Глеба, обняла Глеба за шею и прижалась щекой к его щеке.

– Прости меня, пожалуйста! Не сердись так. Это был первый и последний раз, обещаю!

– Я не сержусь, Алла, - спокойно ответил Глеб, осторожно разомкнул руки Аллы и высвободился из её объятий.

– Как профессионалу я тебе по-прежнему доверяю. Но это не значит, что я доверяю тебе как близкому человеку. Прости. Я слишком скучный тип. Непредсказуемость и фокусы - это не для меня. Это с кем-нибудь другим, Алла.

Глава пятая

Алла села напротив, пристально глядя на Глеба.

– Глеб, я ещё раз попытаюсь объяснить своё поведение. Возможно, я недостаточно хорошо объяснила утром. Или ты считаешь, что я не чувствую за собой вины. Это не так, Глеб! Мне не двенадцать лет, и даже не восемнадцать. Максимализм юности давно позади, и я в состоянии адекватно оценить свой поступок.

Алла пыталась поймать взгляд Глеба, попытаться прочесть в его глазах что-то... ободряющее и дающее ей надежду. Например, увидеть в глазах Глеба обиду. Пусть даже злость! Но Глеб спокойно смотрел в монитор.

– Ты меня слышишь, Глеб?

– Конечно, слышу, Алла.

– Это хорошо. А то у меня уже появились сомнения. Тогда я продолжу, с твоего позволения.

– Да, продолжай.

– Спасибо. Мне прекрасно известна истина о том, что в чужой монастырь со своим уставом не приходят. Я наёмный работник, и я подписала обязательства при приёме на работу. Однако, видимо, я не создана для работы в подобном агентстве, потому что не смогла остаться спокойной и безучастной, такой, как ты, в случае с семьёй Седых. И я готова ответить за свой поступок. Ты сам решил не увольнять меня.

– Да, решил. И я объяснил, почему. Могу добавить ещё, что у тебя очень цепкий, скрупулёзный ум, и наблюдательность, которая превосходит и мою наблюдательность, и наблюдательность Лёни. Конечно, я крайне возмущён твоим поступком, однако не готов потерять такого работника, как ты. Виктор Олегович - человек разумный и осторожный, и он обещал молчать о нашей помощи, нигде не упоминать наше агентство в связи с делом Семёнова. Потому в перспективе вред от твоего увольнения больше, чем вред от твоего поступка. Всё логично.

– А в остальном, Глеб? А ...мы?

– По этому поводу я уже высказался предельно ясно, Алла.

– Как холодно и рационально, Глеб!
– Алла растерянно смотрела на него.

Если это реальность, а не дурной сон, то совместный вечер в "Устрице", а тем более, позавчерашняя ночь, - плод богатого воображения Аллы. Или с ней тогда был какой-то другой Глеб, а не это холодное изваяние, что сейчас сидит перед ней.

Алле хотелось сказать, что если он всегда был таким, то она, кажется, понимает его бывшую жену. Чудом удалось удержать обидные слова, которые едва не слетели с языка. Алла была уверена в том, что он стал таким как раз после пережитого предательства. Видимо, оно оставило в его душе слишком глубокий след.

Она, Алла, пережила предательство и мужа, и подруги достаточно легко, оказывается. Ведь с тех пор, как она переехала в этот город, совсем перестала вспоминать прежнюю жизнь. Водоворот событий и ощущений подхватил её и быстро повлёк куда-то. Однако самое лучшее, самое острое и волнующее, кажется, закончилось, не успев начаться.

– Как хочешь, - прошептала Алла.
– Прости за назойливость. Не буду больше отвлекать.

Поднявшись, Алла пошла к своему компьютеру. Она не видела, что Глеб перестал-таки смотреть в монитор. Не почувствовала его растерянный и полный сомнений взгляд.