Приручение. 2. Исцелю тебя

— Мы решили, Да? — в моем голосе против воли, скрипнули напряженные ноты. Я не мог давить на нее, поэтому все же полагался на ее здравомыслие.

— Послушай, не надо говорить со мной, как с младенцем, — на этот раз она заговорила строго. Тоном, не терпящим возражений. — Да, мне двадцать лет, и возможно, я не особо разбираюсь в жизни. Но я будущая мама, а значит несу ответственность за своего ребенка … Так что… да, я согласна пройти обследование.

Какая-то совсем уж глупая ухмылка расцвела на моем лице и я с трудом мог ее контролировать. Правда она тут же сползла с лица, как только Богдана продолжила. Нет, она еще не все мне высказала.

— Но! Я сделаю все, чтобы вернуть деньги, которые ты на меня потратишь в этой суперклинике. А так же твою помощь я принимаю исключительно дружескую. Конечно, мы не друзья… Но это единственное на что ты можешь рассчитывать, Герман. Прости, если обидела.

Вновь загорелся красный. Я тяжело сглотнул, ощущая, как сердце неприятно царапнула ее прямолинейность. Медленно повернулся к девушке. Силясь, выдавил улыбку и коротко кивнул.

— Конечно, я же сказал, что я друг. Просто друг…

Еще половину улицы мы ехали молча. Потом я остановил машину возле дома Богданы. Помог ей выбраться на улицу и не взирая на пылкие возражения, проводил до квартиры. Не стал напрашиваться на чай или кофе, прекрасно понимая, что ей нужно переварить наше странное знакомство. Вошел в прихожую, быстро огляделся, подмечая кристальную чистоту в квартире, несмотря на запущенные стены и давнее отсутствие ремонта. Квартира была однокомнатной. Беглого взгляда в зал, хватило, чтобы понять — детской кроватки здесь не было. Но я пока не стал лезть к Дане еще и с этим.

На прощанье пообещал, что заеду за ней завтра в восемь утра. Убедил записать мой номер телефона на всякий случай и нехитрыми манипуляциями вызнал ее номер.

Уходил поспешно, чтобы не дать себе возможности остаться. На самом деле мне не хотелось ее покидать. В первую очередь, потому что за долгих восемь месяцев, пусть и издалека, я успел привязаться к девушке. А во-вторых, я слишком переживал за ее здоровье. И чем ближе приближался срок, тем стремительнее росла моя тревога. Словно я действительно был ей мужем, а в ее животе рос мой малыш. Но это было совсем не так…

Не дожидаясь лифта, спустился по лестнице. Сел в машину и сжал руль до белизны в костяшках пальцев. Прошло восемь месяцев, а воспоминания были все еще свежи. И я вновь и вновь вспоминал то, что случилось с девушкой.

Восемь месяцев назад, над Богданой надругался мужчина. Богатый, избалованный вниманием женщин, циничный, жестокий… Я не знал подробностей, как именно она попала ему в лапы. Почему доверилась и пришла в его дом. Однако сейчас был убежден, что больше она слепо доверять не станет. Никому! Впрочем, Дана это прекрасно показывала. Вроде принимала мою помощь, но открещивалась от моей навязчивой заботы. Я ее не винил. Не как мужчина, а как врач, понимал, что девушке пришлось пережить. И до скрежета в зубах ненавидел лицо ее насильника. Оно было мне хорошо знакомо.

Потому что тот, кто надругался над ней, был моим братом.

=8=

Богдана

Смахнула горячие слезы с щеки, тыльной стороной ладони. Задумчиво положила руки на живот, где рос малыш, которого я уже любила всем сердец несмотря ни на что. Жаль было только одного… что кроме любви и заботы, я мало чем еще могла одарить сына.

Отклеив взгляд от окна, перевела его на настенные часы. Ровно восемь. В душу закралась надежда, что Герман не приедет.

Не приедь он сейчас, или вовсе не появись в моей жизни, было бы тяжело, но несомненно проще. Я не любила быть должной, не любила просить и старалась всегда полагаться во всем на себя. По-другому не умела и не хотела учиться.

Звук домофона вырвал из очередных размышлений и развеял последний шанс, что Герман про меня забыл. Даже не спрашивая, сняла трубку и нажала кнопку. Сразу открыла дверь, но гость галантно постучал, буквально через минуту. Словно он боялся опоздать и поэтому бегом поднялся на мой этаж.

Дверь открылась медленно.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулся мужчина и шагнул через порог. — Извини, немного задержался. Но прием не отменяется, нас ждут позже.

— Доброе, — ошарашенно проследила за Германом, который разулся, поставив обувь аккуратно у стены и прошел на кухню.

Я вошла за ним следом, искренне удивляясь его непринужденности и даже некоторой бестактности. Он щелкнул кнопку чайка, взял две чашки и беззаботно спросил:

— Где у тебя чай?

— В верхнем шкафчике слева. Нет, это право, а я сказала слева.

Бросилась к гостю, но захлопнуть дверцу не успела, лишь плотно обхватила пальчиками широкое запястье мужчины. Тот и не почувствовав моего сопротивления, полез вглубь шкафа. Выудил первый попавшийся пузырек и сведя брови к переносице, начал разговор… почти грозно, что мурашки пробежались по спине.

— Говоришь хорошо себя чувствуешь? И анализы врут?

— Это всего лишь витамины, — попыталась отнять препарат, ведь прочтя его название, Герману станет все понятно.

— Не надо врать, тебе это не идет.

Мужчина изловчился, выкрутил руку из моих пальцев и приподняв над головой пузырек, начал старательно вчитываться.

Чтобы достать до руки Германа, в которой он держал доказательство моей недомолвки, пришлось привстать на цыпочки. Вытянуться в струнку и буквально упереться своим огромным животом в мужской торс. Нешуточное противостояние затянулось и малыш, ведущий себя смирно все утро, бурно отреагировал. Шевеление стало почти болезненным.

Герман затих, опустил руки и покосился на мой живот, который словно ходил ходуном.

— Наверное больно? — обеспокоенно прошептал он.

— Что прости? — не сразу догадалась отодвинуться, а проснувшееся чадо пиналось с такой силой, что вероятно его пинки чувствовал даже Герман.

— Больно, когда он вот так шевелится?

Я густо покраснела, когда широкая ладонь потянулась к животу, но вовремя придя в себя, отступила на шаг назад, разрывая дистанцию.

— Я уже привыкла. Ему просто теперь там тесно. Вот и все. Это никак не связано с тем, что пишут в моей медицинской карте.

Воспользовавшись заминкой, быстро вырвала пузырек из руки мужчины и поставила обратно в шкаф. Громко хлопнула дверкой, словно поставив точку в нашем противостоянии.

— Это витамины! — повторила настойчиво.

Герман тяжело вздохнул, но больше не спорил и к дверце шкафа больше не притрагивался.

Я медленно отступила к столу и присела на стул. Погладила живот, успокаивая малыша, а потом услышала, как звякнули чашки и улыбнулась глупым мыслям в своей голове.

Уже очень давно, никто не заваривал для меня чай…