Приручить и властвовать

Ее попка горела, а кожа была настолько чувствительной, что даже легкое дуновение морского бриза воспринималось как ледяной поцелуй.

Губы Мастера R легко коснулись ее губ. Затем он захватил в плен ее рот с настойчивостью изголодавшегося человека.

– Я соскучился по твоим поцелуям. Так... ты же скажешь мне, если боль станет невозможно терпеть, да? Какое твое стоп-слово?

– Судорога!

– Очень хорошо. – Перед ее глазами вспыхнула его улыбка. – Интересно, что заставит тебя кричать раньше, gatita, боль от порки или неистовство твоего оргазма?

О, Боже, как он мог одновременно запугивать ее и заставлять желать большего?

Его лицо стало более чувственным, когда он смотрел на Ким, не скрывая удовольствия, которое получал от игр с ней. Не скрывая своего намерения проявлять свою власть, как ее Хозяин.

Она не могла поверить, что находится сейчас здесь. Делая… и желая этого. При том, чем больше она подчинялась, тем больше чувствовала свою принадлежность ему.

Он понимал. Рауль прикоснулся к ее щеке, его взгляд стал мягче.

Она беспомощно всматривалась в него, сдерживаемая не только физическими ограничителями.

Флоггер, что он использовал в следующее мгновение, не причинил боли. Словно миллион барабанных ударов по коже, хвосты флоггера переместились со спины, касаясь ее живота.

Ким уставилась на Мастера R, как загипнотизированная. Такой крупный, с широкими плечами, грудные мышцы и рельефы его мощных рук эффектно перекатывались при каждом движении. Он был олицетворением самоконтроля, его внимание полностью сосредоточено на ней, и каждое движение флоггера словно связывало их, подобно канату.

Он прошелся более легкими ударами по ее животу и бедрам, еще более слабыми по грудям, заставив их набухнуть и пульсировать от возбуждения. Самый легкий, отрывистый удар между ног внезапно заставил ее привстать на цыпочки, а затем на нее нахлынул жаркий восторг, погружая ее в невероятное наслаждение.

Он увидел ее реакцию, и строгие черты его лица смягчила улыбка. Когда Рауль обошел вокруг Ким, ее кожа стала более чувствительной и начала пылать. И почему-то ее лоно пульсировало так, словно было невыносимо припухшим.

Пауза. Его руки прошлись по ее телу, поглаживая, лаская, успокаивая боль. Рауль приблизился к ней спереди и с минуту молча изучал ее. Затем в уголках его глаз собрались морщинки.

– Ты очень красивая, полностью возбуждена и готова к боли, которую тебе подарит кнут.

Его ладони накрыли ее груди, и он слегка сжал соски, внимательно наблюдая за ней, потом сделал это немного жестче, перекатывая вершинки между пальцами.

От нахлынувшего удовольствия Ким закрыла глаза.

– Смотри на меня.

Она заставила глаза распахнуться, застыв, когда его рука переместилась к ее лону, скользя между складочек. Неожиданный взрыв пронзительного удовольствия ощущался почти болезненно, и девушка издала протестующий звук.

– Тише, gatita. Ты хотела этого. Нет ничего постыдного в том, чтобы быть женщиной. Разрешить своему Хозяину возбуждать твое тело.

Он улыбнулся, и его пальцы протолкнулись глубоко внутрь нее, а затем наружу, прикасаясь к клитору. Покружив вокруг него, пальцы вновь толкались внутрь, Мастер R повторял это до тех пор, пока ее бедра не начали устремляться на встречу к нему при каждом движении.

О, Боже, ей нужно больше, еще больше. Она и не думала, что может стать настолько жаждущей, нуждающейся.

Все это время он улыбнулся ей.

– Очень хорошо. Ты готова.

Его взгляд был спокойным, прямым, предельно властным и совершенно уверенным.

И она кивнула ему в согласии. Она может справиться с болью, тем более если эту боль подарит ей ее Хозяин.

Рауль поцеловал Ким сначала медленно, а затем жадно.

– Sumisita m'ia, - сказал он, приподняв ее подбородок.
– После этого я собираюсь взять тебя.
– Он с явным дискомфортом переступил с ноги на ногу.
– Жестко.

Ее лоно сжалось. Взгляд Ким скользнул вниз на его пах, и все внутри нее заплясало от восторга.

– Как пожелает Хозяин.

– Да, моя gatita покорилась и телом, и душой, заставляя меня еще больше желать ее.
– Он дотронулся до ее носа своим, и она сделала глубокий вздох.
– Я истосковался по тому, как каждое утро, перед завтраком, брал тебя.

Она закрыла глаза и выдохнула в ответ: - Я тоже.

Просыпаясь в одиночестве, она желала его так сильно, что спала с дополнительной подушкой, чтобы у нее была возможность что-то обнимать.

Он прижался еще одним поцелуем к ее губам, а затем отошел. Через секунду Ким услышала щелканье кнута.

Паника накатила на нее, погрузив в воспоминания. Рвущая на части боль после наказания, крик. Ким отчаянно дернулась в цепях, рваное дыхание душило ее, словно тропический шторм превратился в бушующий ураган.

– Кимберли!
– его голос пробился сквозь порывы ветра оглушающей паники.
– Ты примешь это для меня.

Вокруг нее возникла тишина, но страхи не отпускали, несмотря на его властный голос... и ее безусловное желание доставить ему удовольствие. Это Мастер R, не Гревилл. Мастер R остановится, если ей потребуется его поддержка... и это значит, она сможет двигаться дальше.

– Да, Хозяин. Я выдержу.

Первые касания кнута было порхающими: то здесь, то там, то в верхней части ее спины, то в нижней. Капельку жалящие, но в почти успокаивающем ритме. Лишь слегка задевающие ее кожу, что было сравнимо с грубым поцелуем. Еще. Она никогда не наблюдала за сценой порки. Кто бы мог подумать, что это может быть настолько… чувственным?

Спустя некоторое время он шагнул ближе к ней, чтобы погладить по спине. Рауль поиграл с ее грудями, посылая новые искры возбуждения, заигравшие по всему ее телу. Его эрекция вжалась в нее сзади настолько плотно, что Ким почувствовала жжение. Кулак Мастера R сжался в ее волосах, оттянув голову в сторону. Его голос был низким и безжалостным, приводя ее в состояние трепетного возбуждения.

– Сейчас я собираюсь играть жестче, Кимберли. И ты выдержишь это для меня.

Он почувствовал ее дрожь, его смех был глубоким и гортанным. Пугающим. Страстным. Он отодвинулся, но она услышала его.

– Вот это моя хорошая девочка.

Щелканье, мимолетный свист, а затем жгучая боль, боль, расцветающая на коже. Она ахнула, потрясенная происходящим. Это было больно. Он продолжал, снова и снова, даря ей ощущение наподобие пощипывания пламени во время игр с огнем, удар кнутом вызывал вспышку боли, которая как будто зажигала ее изнутри.