Пришельцы
Шрифт:
Он чувствовал, что стареет, поскольку все больше и больше приходит недоверие к молодежи и появляется ворчливый тон по каждому поводу, а самое главное – угасает любовь к женщинам…
Оперативники кое-что успели выяснить, остальное домыслили, смоделировали, и версия исчезновения Рема выглядела примерно так: вчера вечером на берегу реки появилась какая-то машина, скорее всего иностранной марки. Приехавший на ней молодой человек остался на ночлег и еще засветло развел костер. Завклубом в это же время вздумалось полоскать белье: ее видели с корзиной на улице, потом на берегу, точнее, на мостках, выдающихся далеко в реку. Глазастый и любопытный деревенский народ заметил, что завклубом сначала любезничала с молодым человеком, стоя над водой, потом возле костра, затем, по логике, они оказались в машине, ибо
Получалось, что залетный коммивояжер – по мнению местных жителей молодой человек приехал торговать обувью, – «снял» завклубом и увез ее в лес развлекаться. При всяком раскладе, к утру они должны были вернуться, однако с момента исчезновения прошли уже сутки. Ни на дороге, ни в самом Рябушкином Погосте машины не обнаружено, а для масштабного поиска требовались люди. Судя по следам протекторов, это был «джип». Он исколесил все улицы брошенной деревни и пропал.
Уже в ночь Заремба перелетел в Рябушкин Погост и приземлился прямо возле полуразрушенной церкви. Выезда из деревни не было, искать следовало здесь, дальше никуда не уехать даже на такой проходимой машине. Он остался в вертолете, разослав оперативников проверить все дома и прилегающую местность, рассчитывая проторчать тут до утра. Однако через полчаса ему доложили, что машина найдена в одном из дворов, тщательно замаскированная поленницами дров.
Заремба пошел сам осматривать находку. Это действительно оказался «джип», плотно загруженный обувью и одеждой. На сумках и тюках, уложенных вместо заднего сиденья, оказалась кровь, которую кто-то пытался затереть, но только сверху: внизу она насквозь пропитала ковровое покрытие и застыла.
От всего этого несло обыкновенной уголовщиной…
Заремба приказал тщательно проверить дом, во дворе которого оказалась машина, а также два соседних. Опера обследовали брошенное жилье – несмотря на сумерки, искать было довольно легко: дворы затянуло травой и всякий след отпечатывался будто на контрольно-следовой полосе. На срубе довольно крепкого еще колодца, стоящего между домами, обнаружили кровь, всего один мазок. Из вертолета принесли веревочную лестницу и скоро подняли труп молодого мужчины с тремя ножевыми ранениями.
Это был владелец «джипа», вероятно, убитый в Нижних Сволочах и привезенный сюда в машине на тюках с товаром. Заремба мог представить себе все, однако в сознании никак не укладывалась картина, в которой женщина хладнокровно режет мужчину: вонзает широкий нож сначала в живот, затем дважды – в солнечное сплетение. Он хорошо знал агента Рема, сам разрабатывал ей легенду, внедрял и все три года, по сути, являлся ее резидентом. Слабая, нежная ручка с длинными музыкальными пальчиками…
Убийство нельзя было спрятать ни из каких оперативных соображений и отвести подозрения от Рема – тоже. В машине наверняка есть отпечатки пальчиков, а Нижние Сволочи видели завклубом вместе с этим коммивояжером. Если даже мотивами убийства станет необходимая оборона, все равно можно лишиться агента на долгий срок, а то и навсегда.
– Идите в вертолет, – приказал он операм. – Вызывайте сюда милицию. Заодно свяжитесь с базой, запросите последнюю информацию.
Когда оперативники ушли, Заремба достал носовой платок, тщательно протер руль, рычаг переключения скоростей и все прочие ручки и кнопки, где Рем могла оставить свои пальчики. На всякий случай вытряхнул и выбил о поленницу резиновый коврик из-под ног и еще раз обследовал всю кабину ножа нигде не оказалось.
Наверняка нежная и эмоциональная Рем сейчас глубоко переживает случившееся и где-нибудь бродит по лесам. Если ее задержит милиция; то согласно инструкции она обязана потребовать оперативного работника и через него связаться со спецслужбой. И показания по каким бы то ни было вопросам она может давать только после консультации с непосредственным или старшим начальником.
Отвести подозрения милиции, скорее всего, будет трудно – не заставишь же молчать всю деревню, но уничтожить доказательства вины еще есть время. Только бы Рем объявилась до приезда милиции и получила соответствующий инструктаж…
Рем
не объявилась. Зато оперативники, связавшись с базой, получили информацию, заставившую Зарембу немедленно вылететь из Рябушкина Погоста.Поисковая группа наконец обнаружила «ниву» с красным крестом и устроила засаду возле нее. Спустя три часа бывший пилот Ситников, и ныне агент Витязь в квадрате 09-21 заметил двух человек и узнал в них резидента Поспелова и фельдшера из Верхних Сволочей. Поскольку был знаком с последней, то решил обнаружить себя и вступить в контакт.
Поспелов приказал Витязю немедленно выйти на связь с фермой в Горячем Урочище и сообщить, что с ним все в порядке и нужно отменить положение «Грозы», а группу быстрого реагирования немедленно вывести из района разведоперации. Без всяких объяснений причин, поскольку в конце сообщения стоял условный шифрованный знак, означающий, что вся оперативная радиосвязь находится под контролем противника…
Они расстались неподалеку от Верхних Сволочей, на месте, где Поспелов назначил встречу с Зарембой. Времени было в обрез, возможно, полковник уже приехал и теперь мог со стороны наблюдать за ними, поэтому Ромул не хотела ни ласк, ни поцелуев, отводила руки и озиралась.
– Не нужно… Потом… Приходи ко мне на завтрак.
Георгий предполагал, что после встречи с Зарембой будет не до завтраков и наверняка придется уехать отсюда вместе с ним.
– Только обязательно приходи, – соблазняла Ромул. – Я все приготовлю…
Твою любимую поджарку.., А была бы баня – истопила бы баню для тебя, милый.
Так не хотелось расставаться…
А всю дорогу Поспелов злился на нее, выговаривал за самовольное ночное путешествие с Татьяной, пока она не рассказала о том, как ее «нива» въехала на бетонную дорожку в солнечных батареях, на заброшенном военном аэродроме. Тут уж стало не до объятий и поцелуев.
Вот оно, «логово»! И находится оно далеко за пределами «бермудского треугольника»! Даже Витязь не мог догадаться об этом, хотя три года мотался в сопках.
А все потому, что к аэродрому не ведет ни единый след! Этот аэродром ни разу не привлек внимания. «Драконы» тщательно его скрывали, как опытный хищник устраивая ложные норы и пробивая обманчивые тропы, ведущие в никуда. Да, в сферу их интересов входил сам «треугольник» с Долиной Смерти, однако все это представляло рабочую площадку, «охотничьи угодья», а «логово» они устроили в стороне, подальше от глаз.
Две эти взбалмошные особы, возомнившие себя супергероинями и нахлебавшиеся страха за одну ночь приключений, сдуру, случайно залезли в самое пекло. И унесли ноги только потому, что действовали против всякой логики. Их маршрут движения невозможно было рассчитать или предугадать, в эфире они себя никак не проявили, поэтому «драконы» не ожидали вторжения и развернули свою энергетическую станцию.
Охранная видеоаппаратура – а таковая на аэродроме наверняка есть засекла вылетевшую на взлетно-посадочную полосу «ниву» с красным крестом, однако их служба не успела сработать – видимо, расслабились от вольготной жизни. Скорее всего, за машиной была выслана погоня, где-нибудь устраивалась засада, но и весь дальнейший путь «суперменок» не вкладывался ни в какую цепь логических умозаключений. К тому же Ромул так и не доехала до дома, а была перехвачена по дороге десантником из «космической» группы Азария и тайными путями доставлена к раненому в бывший дот немецкой линии обороны.
Получалось, что самым верным оружием против «драконов» становилось полное отсутствие логики. И Поспелов это сейчас понял. Против стихийности непредсказуемой женской души вряд ли устоит даже самый умный компьютер…
И теперь так не хотелось расставаться…
– Приходи, я тебя жду, – прошептала она в ухо, выталкивая Поспелова из кабины. – Иди-иди, не приставай к беззащитной девушке.
– Приду, – неожиданно для себя пообещал он. – Провались все на свете… Однова живем!
Целый час он бродил по лесу вблизи от дороги, поджидая Зарембу, который сейчас шел пешком к месту встречи и соблюдал режим радиомолчания. В сотне метров, за сосновым бором виднелась серая стенаусыпальницы брошеной больницы, подготовленной оперативниками для встречи. Войти в нее Георгий должен был после сигнала, который означал, что полковник уже на месте, но сигнала почему-то не подавали.