Пришествие необычайного

— Не надо, — быстро сказал Северцев, — мы успеем. Спасибо за помощь. Я вам еще позвоню.

Из спальни вышла Лада, полностью одетая, глаза ее были полны печального понимания.

— Они нашли нас?

— Похоже, что так. — Северцев повернулся к Бориславе. — Простите нас, но нам нужно срочно уходить.

— Даже кофе не успеете попить? — огорченно проговорила женщина.

— Не успеем. Если к вам заявятся представители власти, ну, там, милиция или сотрудники спецслужб, скажите, что мы у вас не останавливались.

— Но…

— В крайнем случае, скажите, что мы заходили вчера вечером, поужинали и ушли. Куда — вы не знаете. Хорошо? Это очень важно!

— Хорошо, — покорно кивнула Борислава, сбитая с толку.

— Прощайте, и огромное вам спасибо за приют.

— Спасибо, — прошептала Лада.

— Не за что.

Северцев взял девочку за руку, и они, не оглядываясь, зашагали к двери. Убедились, что за дверью никого нет, вышли. Дверь закрылась за их спинами.

Северцев остановился на лестничной площадке, услышал щелчок домофона — кто-то вошел с улицы в подъезд — и повел дочь Варвары на этаж выше. На четвертом этаже остановился, поправил перстень синхрона, сказал почти беззвучно:

— Куда направимся? Есть два варианта: в «хронохвост» Москвы и в «хронохвост» Астаны. Оба, к сожалению, небезупречны. Был бы у нас запасной тайник…

— У мамы есть такой тайник, она говорила — на крайний случай.

— Что же ты раньше не сказала?

— Но ведь крайнего случая не было? — простодушно обронила Лада.

Северцев крякнул, увидел задрожавшие губы девочки, поспешно согласился:

— Конечно, не было. Где находится этот ваш тайник?

— На черном трафике, это усадьба Львова…

— Какого Львова? Впрочем, потом выясним. Координаты выхода знаешь?

— Черная ветвь, Евро-Азиатский такантай, Россия, Торжок один-один-три, долгота… широта… усадьба Никольское-Черенчицы…

— Понял, ну у тебя и память! Поехали в усадьбу. Ты первая.

Девочка кивнула и исчезла.

Северцев прислушался к топоту и голосам, доносившимся с площадки второго этажа, мысленно попрощался с преследователями и включил синхрон.

Николай Александрович Львов, известный русский архитектор, родился в тысяча семьсот пятьдесят первом году. Строительство усадьбы в Никольском он начал в тысяча семьсот восьмидесятом году, после женитьбы на Марии Дьяковой. Старый господский дом, в котором родился сам Львов, был деревянным, неказистым, и на его месте архитектор построил трехэтажный кирпичный, в стиле зрелого классицизма, с четырехколонными портиками.

Длинный склон холма, на котором стояла усадьба, Николай Александрович избрал для разбивки парка. Выше его был посажен вишневый сад, а ниже разбит каскад прудов.

Позади главного строения хозяин устроил погреб-грот, сложенный из валунов, который сохранился вплоть до начала двадцать первого века, как и каменная кузница неподалеку.

Похоронен Львов был здесь же, в Воскресенской церкви, созданной по его же проекту. Эта маленькая церквушка-усыпальница хорошо вписывалась в окружающий ландшафт усадьбы, в чем Северцев убедился сам после часовой экскурсии по имению. Историю же появления усадьбы рассказала ему Лада, запомнившая рассказ мамы. Самым же главным открытием для Северцева оказалось родство Варвары с хозяином усадьбы: Николай Александрович был ее прапра… дедом по материнской линии. Вот почему она избрала его усадьбу в качестве секретного убежища, зная ее историю, местоположение и внутреннее убранство.

Конечно, здание — левое крыло главного корпуса, правое архитектор так и не достроил — вблизи имело запущенный вид, все-таки это был «хронохвост» реально существующего дома, но издали оно и здесь смотрелось великолепно, а вместе с парком представляло красивый архитектурно-ландшафтный ансамбль, которым можно было любоваться долгое время.

Лада бывала здесь с матерью дважды, поэтому после прогулки вокруг усадьбы сразу повела гостя к погребу, внутри которого Варвара устроила жилой уголок. Северцев был готов увидеть стандартный набор для временного проживания: матрасы, одеяла, кое-какие необходимые вещи, — но обнаружил самый настоящий номер гостиницы, хотя стены его действительно были сложены из гранитных валунов.

Здесь имелось все, что могло пригодиться путнику для полноценного отдыха, исключая разве что телевизор. В погребе, похожем на грот, стояли две кровати, стол, три кресла, шкаф, стойка бара, холодильник и компьютер. Под потолком помещения висела люстра, а над кроватями на стенах были укреплены бра в форме цветков лилии. На полу лежал толстый, пушистый, белый ковер. Довершали убранство «грота» гобелены на стенах. Сразу было видно, что уют здесь создавали женские руки.

— Сказка! — выразил свое восхищение Северцев. — Это же самая настоящая база! Твоя мама очень своевременно позаботилась об убежище, будто знала, что им придется пользоваться.

Лада вдруг с радостным воплем бросилась к столу и взяла в руки сложенный пополам листок бумаги.

— Записка!

— От кого? — заволновался Северцев.

— От мамы. — Девочка передала листок ему.

На нем было написано всего три слова: «Ждите меня здесь». И подпись.

— Наконец-то! — Северцев испытал ни с чем не сравнимое облегчение. — Слава богу, с ней ничего не случилось!

— Надо верить в лучшее, — назидательно проговорила Лада.

Он засмеялся.

— Это правильно. Как говорил юморист: надо верить в лучшее, а не ждать хорошего. Итак, мы прибыли на базу, будем устраиваться и ждать твою маму. Здесь есть продукты?

— Только консервы в холодильнике.

— Ничего, с голоду не пропадем. Но откуда здесь электричество? Холодильник же должен от чего-то запитываться. И компьютер.

— Мама что-то включала в домике рядом, и загорался свет.

— Пойдем, покажешь.

Они вылезли из погреба-грота наверх, и девочка подвела спутника к приземистому строению, также сложенному из каменных глыб. Судя по всему, это и была кузница, возведенная хозяином усадьбы для каких-то своих нужд. Дверей она не имела, а из проема в небольшой канавке Северцев увидел черный кабель. Вошел и присвистнул.

В почти пустом помещении кузницы стоял суперсовременный дизельный агрегат «Шмель», применяемый военными для обеспечения электричеством дальних пограничных застав и мобильных групп. Работал он практически бесшумно. Рядом стояли три двухсотлитровые бочки с соляркой.

— Вот это да! — покачал головой Северцев. — Оказывается, у твоей мамули большие возможности!

— Она большой начальник! — гордо сказала Лада и, шмыгнув носом, добавила смущенно: — Была.

— Что ж, да будет свет, сказал монтер.

Северцев запустил дизель, понаблюдал за движением стрелок на панели управления агрегатом и вышел из кузницы, превращенной в генераторный бункер.

Около часа они устраивались на новом месте, осматривали владения, завтракали: Олег сделал омлет и чай. Хлеба не было, зато нашлись сухари. Потом Лада занялась своим гардеробом, а Северцев решил пройтись по окрестностям с карабином в руках. В шкафу он обнаружил неплохой арсенал: автомат, пистолеты-пулеметы, карабин, гранатомет, пистолет «волк», все отечественного производства, и патроны к ним. Впечатление складывалось такое, будто Варвара готовилась выдерживать здесь долговременную осаду. С другой стороны, убежище скорее всего было рассчитано не на одного человека, и оружие предназначалось не для самой Варвары, а для мужчин-охранников. Для того же Крушана.