Пришлая
Шрифт:
— Не смей, мелкая дрянь! От меня не сбежишь!
— Отпустите меня… — сдавленно хрипела я, пытаясь разжать его тонкие пальцы, но они сомкнулись на жгуте из моих волос мертвой хваткой. — Прошу вас! Я ничего не сделала!
— Ни за какие блага мира я тебя теперь не отпущу, — заговорил он, нарочно касаясь сухими губами моего уха. — Но не беспокойся. Прежде чем сдохнуть, ты послужишь великой цели.
— Послужу чему? Ай, — вскрикнула я, а мужчина хрипло засмеялся и поволок меня из комнаты.
Я же едва успевала перебирать ногами, чтобы снова не оказаться на полу. Сил после магического исцеления
— Что случилось? — раздался сонный голосок Ияри.
Девочка проснулась и теперь сидела в постели и с абсолютным непониманием глядела на все происходящее своими огромными синими глазищами.
— Мама! — закричала вдруг она. — Мама, сюда, скорее!
Ияри попыталась встать с постели, но слабость в теле вынудила ее вновь рухнуть на ворох пуховых одеял. И все, что она смогла это лишь снова слабенько закричать, зовя мать. Гуно же тем временем скривился от недовольства и еще сильнее стиснул пучок моих волос.
Я стонала и извивалась, но мужчина все же был на порядок сильнее меня, а попытаться вырваться — попросту означало оставить в птичьих лапах архивариуса свой скальп. Ну или его часть.
Гуно выволок меня за дверь, протащил по коридору, и я уже со страхом подумала, что архивариус сейчас спустит меня с лестницы. И не сомневаюсь, он бы это сделал! Если бы только громогласный возглас Нолана Роджи не заставил его остановиться.
— Что это вы делаете посреди ночи в моем доме, господин Гуно?
За ним в одном ночном платье, прижав руки к груди и нервно теребя кружевные рюши, стояла Офелия.
— Сохраняйте спокойствие, — прищурился господин Гуно. — Здесь вершатся дела государственной важности! Гражданских я попрошу не вмешиваться.
Нолан нахмурился и принялся медленно закатывать рукава рубахи.
Я видела как острый кадык архивариуса скаканул вверх-вниз, и, несмотря на боль, усмехнулась: «Я бы тоже занервничала, если бы господин Роджи так холодно смотрел на меня!»
— Отпусти девочку, — настоятельно проговорил мужчина. — В чем ее вина?
Гуно захохотал и, острастки ради, что было силы дернул меня вниз, чуть не вырвав при этом знатный пучок волос вместе с корнями. Я вскрикнула и захлюпала носом. Слезы полились сами собой.
— Эта девка маг! — с отвращением выплюнул архивариус. — Думаю, этого более чем достаточно для вынесения смертного приговора.
Офелия охнула и, с неподдельным ужасом глядя на меня, подалась назад. Нолан Роджи же остался недвижим. Лишь кустистые брови мужчины сошлись на широкой переносице.
— Для столь серьезного обвинения, — стиснул он кулаки, — должны быть не менее веские доказательства.
— Я своими глазами видел, как она упражнялась в своих умениях, — перебил господина Роджи Гуно. — Для Правителя этого будет более чем достаточно.
Пот, скользящий по моему хребту, вдруг сделался холодным.
«Сейчас Гуно расскажет, что я применила магию на Ияри! И все! Пиши-пропало, — зажмурилась я, цепляясь за руки архивариуса, чтобы хоть как-то ослабить его хватку. — Ни Нолан, ни Офелия, ни даже Юджин ни за что не поверят, что я желала девочке только добра!»
Внезапно вспомнилась фраза, которую когда-то давным-давно обронил Велор: «У людей всегда были довольно
сложные отношения с магией». Черт побери! Как же он был прав!Но архивариус к моему удивлению не пустился в повествование. Он лишь сощурил свои темные, миндалевидные глаза и с напряжением в голосе проговорил.
— Или, быть может, вы пытаетесь выгородить девчонку? Вы заодно с ведьмачкой?
Нолан Роджи так рьяно нахмурился, что синих глаз из-за кустистых бровей было практически не различить.
— Вы, находясь в моем доме, обвиняете меня и мою семью в неверности государству? — угрожающе повел плечами Нолан. — Опрометчиво.
Гуно предусмотрительно попятился, мотнув головой с сальными волосами.
— Ну что вы, — усмехнулся он. — Я лишь предположил. Но мои предположения вполне могут быть ошибочны.
— Во всяком случае, — повысил голос господин Роджи, — вам, наверное, необходимо подкрепление, чтобы доставить ведьму в Управление.
— Я справлюсь и сам, — запротестовал Гуно. — Эта чертовка для меня относительно безопасна. Правда? — склонился мужчина надо мной, обнажая ровные, белые зубы в хищном оскале. — Ты же беспомощна, как маленькая птичка, Пришлая…
Я подняла зареванные красные глаза на Эргона Гуно. Внутри меня вдруг что-то запылало, загорелось. Я гордо задрала подбородок и оскалилась в ответ.
— Не будь так в этом уверен, Гуно, — рыкнула я и со всей мочи саданула кулаком мужчине в челюсть.
Удар был явно слабоват. Архивариус лишь слегка покачнулся, а его и без того худощавое лицо удивленно вытянулось.
В кисти у меня тут же разлилась ломота, но я в яростном запале замахнулась еще раз, и мужчина, намереваясь блокировать очередной удар, выпустил-таки мои локоны из захвата.
Все происходящее далее в моей памяти слилось в один сплошной ком.
Помню только отчаянный визг Офелии, и как я со всей силы впиваюсь ногтями в лицо архивариуса. Помню, как мы оба кубарем летим вниз по деревянной лестнице. Помню резкую, перехватывающую дыхание боль в правом подреберье, а дальше…
Лишь темное, пульсирующее пятно перед глазами.
Очнулась я у подножья лестницы практически мгновенно. Эргон Гуно лежал рядом на спине с распростертыми руками. Его веки были плотно сомкнуты, а рот приоткрыт.
— Она его убила! — пронзительно закричала Офелия и вцепилась в спину мужа. — Убила! О, Великие Боги!
Нолан Роджи стоял на самой вершине лестницы и держал, бьющуюся в истерике жену, а висок архивариуса и впрямь нехило кровоточил.
Борясь с время от времени возникающими цветастыми кругами перед глазами, я подползла к мужчине.
— Нет, нет, — шептала я, не зная, с какой стороны взяться за голову господина Гуно. — Боже мой… Только не это…
Животный, всеобъемлющий страх захватил меня: «Я убила человека! Убила!» — повторяла я про себя.
И пусть Эргон Гуно не вызывал у меня ничего кроме чувства глубочайшего презрения, лишить его жизни собственными руками было ужасно, несправедливо, страшно.
— Вы чего так шумите? Вас во дворе слышно, — неспешно вошел в дом Юджин.
Парень сперва замер на месте как истукан, а затем тут же опрометью бросился ко мне, завопив. — Лиза, что с тобой? У тебя кровь! А что с архивариусом?