Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Пристань желтых кораблей. [сб.]
Шрифт:

Кирилл с сомнением покачал головой.

— Так уж и сам… Наверняка его советники…

— Советников он повесил на стенах замка ровно через год. Отметил юбилей смерти дяди… Пойми, Кир, главное было угодить стражникам. А охранники, вся солдатня была от него без ума. Он был очень развит, по-детски смел… И по-детски жесток. Только эта детскость у него прошла быстро. Тогда он вспомнил, как погиб его отец, и пообещал истребить наш род.

Дин говорил так спокойно, словно речь шла совсем не о нем.

— Мы скрывались по всему Приозерью. А потом разрыв. Граф попал в него вместе с нами, вынырнул через четыре года после меня. Мы с ним теперь ровесники.

Он знает, что вы здесь?

— Нет! — Дин резко мотнул головой. Помолчав, добавил: — Вот и вся история про графа Приозерья.

— Но почему он мне помог?

Пожав плечами Дин произнес:

— От скуки. От привычки делать, что вздумается.

— От скуки — убивать своих союзников?!

— Ерунда! — Дин досадливо поморщился. — Патрули сами по себе. Они не за короля и не за знать, не за Стрелу и не за Круг.

Кирилл не стал спорить. А Дин помолчал и спросил:

— У Тони был жар?

Кирилл кивнул.

— Однажды Тони переплыл речку, чтобы уйти от людей графа. Дело было зимой, шел снег. Тони тогда не было и десяти лет. С тех пор он часто болеет.

Очень старательным голосом Кирилл произнес:

— На. Месте. Тони. Я бы его. Тоже. Ненавидел. А…

— Кир!

В лице Дина была такая тоска, что Кир замолчал.

— Тони еще маленький, для него отец тот, кто нас воспитывал. Но ты-то уже мог понять…

Кирилл остолбенел.

— Так он…

— Наш брат. По отцу…

Было совсем светло. Из-за домов всплывал желтый разлохмаченный диск солнца. Дин резко спрыгнул на пол. Подошел к Кириллу. И тот, наконец, понял, на кого похож граф Приозерья.

Те, кто составлял набор лекарств в аптечке, знали свое дело. Наутро у Тони не было ни малейших следов лихорадки. Взбудораженный рассказом о ночном приключении Кирилла, мальчишка говорил без умолку.

— Кир, а как ты отбился от патрульных?

Кирилл отвел глаза. Рассказывать о том, что его выручил граф, он не мог. Дин пришел ему на помощь:

— Кир владеет шпагой лучше любого патрульного. А ты лентяй и не хочешь у него учиться!

— Я учусь! Летчик меня каждый день учит!

Тони искренне возмутился, и вопрос о чудесном спасении Кирилла был забыт. Зато нашелся новый вопрос:

— А зачем ты ходил ночью в порт?

Кирилл смутился:

— Я искал одного человека. Моряка по имени Антонио. Он плавал на “Одинокой звезде”.

— Это на той ржавой коробке, что затоплена в устье Оранжевой? — оживился Дин.

— Да. Я хотел расспросить его о будущем.

— Зачем? Ты же сам оттуда.

Кирилл пробормотал что-то себе под нос. Слишком долго он поддерживал это заблуждение, чтобы теперь сказать правду. А тут еще спохватился Тони:

— А может, этот Антонио — сторонник Круга?

— Ну и что? — не подумав, буркнул Кирилл.

— Ничего бы он тогда тебе не рассказал. Еще сообщил бы в полицию!

Это было верно. Все различие между двумя “линиями” состояло в том, что линия Круга призывала к полной автономии каждого времени. Если уж тебя занесло в чужой слой, так и сиди там и не вспоминай о родном времени. И, разумеется, не ходи по средневековью с плазменным оружием… Линия Круга представлялась Кириллу непоследовательной и просто нереальной. Ведь даже король, самый ярый сторонник этой линии, вооружал своих солдат автоматами и пользовался электричеством. Впрочем, и реальность линии Стрелы, требующей объединения всех слоев, изучения и обуздания разрывов, вызывала у Кирилла сомнения.

Дин снял со

стены свой арбалет, закинул его за спину.

— Опять ночевать не будешь? — сердито спросил Тони.

— Буду. Но вы меня не ждите. Я приду поздно.

Уже спустившись на этаж ниже, Дин крикнул:

— Тони, не вздумай сегодня идти в школу! Да и Киру лучше отсидеться!

— Хорошо.

Кирилл и не собирался никуда уходить…

4. ВОССТАНИЕ

Тони не было второй час. Он пошел купить хлеба в лавке на соседней улице. И не возвращался. Кирилл то спускался к двери, то стоял у окна, чувствуя, как нарастает тревога.

“Там могла оказаться очередь. Или нигде нет хлеба… Чушь”. Он пристегнул шпагу, порылся в сумке, на дне которой притаился цилиндрик гранаты. Зачем-то покрутил разряженный бластер. “Мальчишка. У него уже полно новых друзей. Мог встретить кого-нибудь…” Кирилл раскрыл окно и уселся на подоконник, как утром Дин. “Вот пробьет семь на дворцовой башне, и пойду…” Он вдруг поймал себя на том, что как завороженный смотрит на пустынную улицу. Район, конечно, тихий. Но не до такой же степени!

И словно в ответ на его мысли где-то совсем рядом застучал, заходясь в торопливом лае, автомат. Лишь королевская полиция имела право на оружие иного времени!..

Он скатился по лестнице, вылетел на улицу. Предостерегающе скрипнула незапертая дверь. Но Кирилл уже бежал по направлению к выстрелам. Выскочил на узкую и кривую улочку. И замер перед распластанным на мостовой человеком.

Это был мужчина лет тридцати, хорошо одетый, в фабричном темно-сером костюме. Он лежал, уткнувшись лицом в булыжник, раскинув руки, в одной из которых была зажата полуметровая деревянная дубинка. Пиджак на спине был порван и уже почернел от крови. Несколько секунд Кирилл смотрел на убитого, абсолютно бесстрастно пытаясь определить какую-то неправильность в его позе. Наконец, понял — мужчина держал оружие в левой руке. Видимо, левша… И тут Кирилла пробрало. Руки начали мелко трястись, а на лицо все лезла и лезла кощунственная, болезненная, как ожог, улыбка. Он с трудом заставил себя опуститься перед убитым, осторожно, словно это еще имело какое-то значение, перевернуть его на спину. Лицо было мертвое, незнакомое… И вдруг сердце застучало гулко и часто. На лацкане серого пиджака был приколот крупный значок из золотистого металла — летящая стрела.

Кирилл медленно обернулся. Пошарил взглядом по окнам домишек. В одной из скособоченных развалюх дрогнули под мутными зеленоватыми стеклами шторы…

Он дернул рамы так, что хрустнули петли. Рывком вытащил наружу щуплого старичка.

— За что, добрый юноша?! — прохрипел тот.

Испуганный взгляд. Одежда из домотканой шерсти. Робкие движения рукой в попытке отстраниться.

Кирилл отпустил старика, сел прямо на землю. Старик бухнулся рядом.

— Простите…

Старик совсем обалдел. Часто-часто заморгал, спросил:

— Я могу уйти, господин?

Коренной житель этого времени. Уж к нему-то ни патрули, ни полиция претензий не имеют, это точно. Его не коснулись случайно заброшенные в это время фабрики и вольнодумные идеи приверженцев Стрелы.

— Иди… Нет, стой!

Старик послушно замер.

— Что тут было?

— Господин полицейский застрелил этого господина.

— За что?

— Говорят, в городе неспокойно. Бунтуют…

— Давно?

— С обеда, как полдень пробило. Студенты, мастеровые…

Поделиться с друзьями: