Пристанище для уходящих. Книга 2. Обреченность

– Стой, где стоишь, – я снова выставила руку с ножом. Если полезет, сил отбиться не хватит. Защипало глаза. Ну уж нет, только рыдать сейчас не хватало. – Я просто уйду. Я ничего не взяла. Только свой рюкзак.

Он сложил руки на груди и небрежно прислонился к стене.

– Да валяй. Жалко, у меня попкорна нет. Хотя этот блокбастер надолго не затянется.

Бред какой-то. Я медленно попятилась вдоль стены. Что делать, когда она закончится и нужно будет пересечь холл?

– Я смотрю, ты риск любишь. Загляни в заповедник Гризли. Тут неподалеку, – судя по интонации, он издевался, но на возмущение сил не было. – Гризли будут счастливы. Давай подвезу.

Он дернулся за мной, но я опять махнула ножом.

– Стой!

Он замер, а стена кончилась. Я стиснула зубы, игнорируя жжение в боку. Первые два шага походили на попытку устоять на качающейся палубе, на следующих – пол норовил убежать, словно при землетрясении. Потом сознание отключилось, но я пришла в себя, когда нащупала ручку двери. Дверь распахнулась сама, зашуршала и еле скрипнула, до лестницы я добрела только на упрямстве и желании убежать, чтобы залечь в какой-нибудь берлоге. В заповеднике Гризли. Смешно.

Лестница ушла из-под ног, но вместо того, чтобы разбить нос, я подлетела к небесам.

– Дела-а-а, – прогудело прямо над ухом. – Знакомство с гризли придется отложить. Понимаю, тебе не терпится, но гризли неоднозначно относятся к истекающим кровью девушкам.

Чужое смятение, и даже растерянность разогнали туман в голове. Я обнаружила себя на руках у болтуна: он куда-то меня нес и что-то спрашивал, а я боролась с пеленой перед глазами и шумом в ушах. Его опасения и настороженность немного прояснили сознание. Он вертел головой по сторонам, наверное, думал, что я бежала от маньяка и тоже опасался нападения. Вполне здраво с его стороны. Стало спокойнее, но потом я окончательно пришла в себя.

– Что ты делаешь? Пусти! – попытки вырваться ничего не дали, меня прижали сильнее. Перед глазами оказалась металлическая пуговица на шлейке джинсовой куртки, а потом потолок машины. Я не успела побыть голубоглазым, пытаясь не потерять себя и борясь с тошнотой. Запахло кожаными сидениями и апельсиновым ароматизатором, затошнило сильнее.

Голубоглазый куда-то делся. Где рюкзак? Дверца никак не хотела открываться, и ручка скользила под пальцами, но я справилась и вывалилась из машины прямо на землю.

– Отлично! А то боялся, ты уже померла.

Меня подхватили под мышки и запихнули обратно. Его напряженность и собранность окончательно развеяли туман. Он что, думает, я позволю увезти себя неизвестно куда?

Я не дала ему закрыть дверь, упершись ногой.

– Никуда я с тобой не поеду. Отпусти меня.

На его лице проступили оторопь и даже злость. Он пихнул мне в руки рюкзак, возмущенно фыркнул и шире распахнул дверцу.

– Да скатертью дорожка! Только не помирай на моей земле, неохота с полицией разбираться. Вали, а я пойду отмывать коридор и крыльцо от твоей крови. Или нет. Скажу покупателям, что тут снимался хоррор и подниму цену.

Я выбралась из машины и привалилась к ее боку: голова кружилась и дрожали ноги. Тошнота прошла, осталась только липкая мутность, от которой клонило в сон.

– И куда мне идти, чтобы покинуть твои земли? – я пыталась вспомнить, в какой момент выронила нож. Этот болтун вроде не опасен, но когда нож при мне как-то спокойнее.

– Иди в сторону Сакраменто, – он опять фыркнул и махнул рукой куда-то на северо-восток.

Сакраменто? Штат Калифорния. Выходит, за месяц я прошла шестьсот миль. Или даже больше. И еще пройду, как можно дальше на юг, только сначала отдохну.

Сверху раздался вздох. Как вышло, что я сижу на земле, привалившись к колесу?

– Слушай, я уважаю твою независимость, но, если тебя не отвезти в больницу, ты умрешь, – он опустился передо мной на колени. Я видела только его ясные прозрачные глаза, пытаясь сосредоточиться на смысле слов. – Придется закопать твое тело в лесу, а потом ты будешь приходить ко мне в кошмарах и обвинять в своей смерти.

Я нахмурилась. Не смешно же. Вообще, странный тип. И с какой стати мне его слушать? Сама решу, надо мне в больницу или нет. Вообще-то туда нельзя. Не хватало еще разговора с полицией. А вдруг правда истеку кровью или рана загноится?

– Я тебя не знаю, – получилось только прохрипеть, в горле совсем пересохло.

– Ой, нашла проблему, – голубоглазый прямо расцвел и протянул руку. – Джош Таннер, двадцать пять лет, родился третьего марта, по зодиаку Рыбы, аллергия на креветки, считаю Уилла Айснера 9 величайшим гением, фанат Мазератти, но ты об этом никому не говори. Достаточно? Или готова умереть, выясняя детали?

Я не поняла и половины, но с таким балагуром искушение познания преодолеть невозможно. Я колебалась недолго, прежде чем пожать его руку.

9

Will Eisner – считается одним из “отцов” графического романа-комикса

– Скай Моррис, – новое имя неповоротливым валуном прокатилось на языке.

Он положил сверху левую руку и энергично потряс, превращая мое робкое и вялое прикосновение в настоящее рукопожатие. Я стала Джошем, и погружение в мир самоуверенности и любознательности не оставило от моего мира камня на камне. По венам заструился оптимизм и легкомыслие. Сейчас Джош был слегка напуган, наверное, боялся, что я испущу дух прямо на его подъездной дорожке, и действительно хотел помочь. Наверное, по той же причине.

– Ну решай, Скай Моррис. Поедешь добровольно или придется тебя связать и запихнуть в машину?

– Надо найти мой нож, – я фыркнула. Слабак, угрожать раненым девушкам. На нож небось бы не полез.

Он похлопал по карману джинсовки и хитро прищурился.

– Пока у меня побудет.

– Он мой.

– Знаешь, это ты вломилась ко мне в дом и угрожала холодным оружием.

Я вздохнула. Похоже, ситуация безвыходная. Но решение я приму сама, вовсе не потому что опасаюсь щуплого Джоша. Если бы я была в форме, то точно одолела бы его, но сейчас мне нужна медицинская помощь. Глупо умереть от упрямства.

Только как быть с полицией? Я попыталась встать, но ноги отказывались слушаться. Полиция сейчас не самая главная моя проблема.

– Ладно, не помри по дороге, – Джош запихнул меня на заднее сиденье, швырнул следом рюкзак и пакет, который я пыталась стащить с его кухни. От запаха еды затошнило. – Сан-Франциско ждет.

Надо придумать, как сбежать из больницы. Для побега нужны силы, поесть все равно придется. Я вырубилась, пытаясь убрать пакет в рюкзак.