Пристанище для уходящих. Книга 2. Обреченность

Глава 2. Сан-Франциско

Бок будто сильно ущипнули, и я подскочила.

– Спокойно, – девушка в белом халате предупреждающе подняла руки. В одной был шприц, в другой – салфетка, испачканная кровью. – Я просто прочистила рану и ввела антибиотики. Не дергайся, все хорошо.

Я лежала на жесткой кушетке, вокруг стояли шкафчики с лекарствами, пахло той самой неуловимой стерильностью, запах которой всегда витает в больницах. Моя окровавленная куртка валялась на стуле между шкафчиками, а желтая ширма отгораживала от больничного шума. Из-за ширмы доносился гул и бормотание, по громкой связи кого-то вызвали в операционную. Значит, Джош довез меня до больницы. И куда делся? Свалил? А как же мой рюкзак?

Я дернулась, пытаясь встать с кушетки, и напольная капельница справа поехала следом. Провод натянулся, металлические ножки проскрипели по полу, и доктор, или медсестра, опять возмущенно на меня посмотрела.

– Ты потеряла много крови. Тебе нужно лежать. – Она собрала на поднос окровавленные салфетки, шприцы, сняла перчатки и швырнула их туда же. – Позову хирурга, он зашьет рану. Лежи.

– А где мои вещи?

– Вещи? – она нахмурилась. – Не знаю, я видела только куртку.

Джош Таннер подкинул к больнице и смылся с моими деньгами? Я буквально заскрежетала зубами: одни изнасиловать пытались, другой ограбил. Цивилизованное общество называется! Одной в лесу в тысячу раз безопаснее. Одной, без всяких подозрительных личностей.

– Я обязана уведомить, что вызвала полицию, – медсестра обернулась, собираясь откинуть ширму и выйти. – Похоже, тебя ограбили, и рана явно ножевая. Мы о таком докладываем. Так что расскажи все полицейским, когда они подойдут.

Она вышла и задернула штору.

Ну уж нет! Вдруг они выяснят, что я не та, за кого себя выдаю, что я беглянка? Тогда меня найдет Виктор, заберет к себе и из мести убьет отца. Даже хорошо, что документы у Джоша. Кто знает, может, полицейские умеют определять подделку на глаз. Когда я рассматривала права в лесу, мне они показались самыми обычными, но что я в этом понимаю.

Я тихо спустила ноги на пол и вытащила капельницу. Голова вроде не кружилась, так что хватит прохлаждаться. Схватила со стула куртку, шмыгнула за штору и словно попала в повидло из вязких эмоций и едких больничных запахов. Штора обманчиво отделяла от огромной комнаты. Приемное отделение скорой помощи походило на суетящийся и гудящий улей: на всех кушетках в поле зрения лежали пациенты, туда-сюда сновали врачи и медсестры, по громкой связи то и дело кого-то вызывали. Эмоции, как и запахи, витали вокруг, норовя дотронуться, проникнуть в меня, подавить. Гул голосов и ощущение толпы в замкнутом пространстве накрыли с головой, захлестнули, как океанская волна. В носу защекотало, я чихнула, и вцепилась в ширму.

Нет, время же идет! Я шла по проходу между кушетками, пытаясь не отвлекаться на голоса, движения и лица. Слишком много всего. Океанские волны эмоций все накатывали и накатывали, пока меня не затошнило от нехватки воздуха. Или от голода. Или от потери крови. Лица слились в одно расплывчатое пятно, во рту появился приторно-сладкий вкус, будто я только что съела два фунта 10 сахара. Что еще за новость?

В куртке обнаружился пакет с гамбургером. Какой галантный вор, черт бы его побрал! Поделился едой вместо украденных вещей.

10

один килограмм

Проход между кушетками вывел к сестринскому посту и широкому коридору с надписями на стенах и разноцветными стрелками на полу: «Рентгенология», «Хирургическое отделение», «Лаборатория». Мне туда не надо. Притулившись к стене и поедая гамбургер, я попыталась сориентироваться.

Из-за угла вынырнули двое полицейских и прошли прямо к посту. Спросили что-то у медсестры – она махнула рукой в сторону кушеток – и потопали туда. Меня прошиб пот, и я, делая вид, что меня тут нет, быстренько свернула за угол, откуда только что появились полицейские. Выход!

Я выскочила из стеклянных дверей и ринулась по тротуару, уворачиваясь от прохожих. Обернулась посмотреть, не идут ли за мной, и все-таки на кого-то наткнулась.

– Простите, – я отскочила.

– Я думал, ты коньки отбросила, а ты скачешь по улице, – Джош ехидно скривился.

– А я думала, ты меня ограбил, – я резко остановилась, и он тоже. Наверное, надо было удивиться встрече, но вместо этого я, скорее, обрадовалась. Иррационально, но факт. – Где мои вещи?

Джош распахнул глаза.

– Я? Ограбил? Да я честнейший человек! Может, это ты меня ограбила?

Я возмущенно фыркнула и спряталась за ним: встала так, чтобы видеть выход из больницы.

– Не брала я твое сено! А гамбургер ты сам потом дал. Где мой рюкзак? И нож.

Джош приосанился и многозначительно улыбнулся.

– Все в безопасности. У меня к тебе предложение. Сделай кое-что для меня, и получишь обратно вещички.

Ничего себе, наглец!

– Ты меня шантажируешь?

– Чего сразу «шантажируешь»? – Джош напрягся. – Просто дружеское одолжение. Неудобно, конечно, просить тебя в таком состоянии, но ты вроде вполне резво скачешь. Я тебе помог. Помоги мне. Мне прям срочно надо, поджимает.

– Почему я? У тебя что, друзей нет? – не похож Джош на изгоя. Вполне себе обаятельный молодой человек. С его общительностью мог бы получить титул «Душа общества». Сейчас, в твердом уме, и когда земля не норовила убежать из-под ног, я оценила его ямочки на щеках и длинные густые ресницы. Черт, у меня таких нет. Стало неуютно: я грязная и наверняка вонючая, с немытыми волосами. Представляю, что он обо мне думает.

– Да мне девушка нужна, – протянул он, вроде даже смутившись. – Такая… Ну… Ты вроде подходишь.

– Ты сдурел! – я пихнула его в грудь. – Кто я, по-твоему?

– Я не знаю, – Джош устоял на ногах и разулыбался. – Кто?

– Иди к черту со своими предложениями!

Из больницы выбежали полицейские и завертели головами.

– Ну и пожалуйста, – пробурчал Джош. – Девушек что ли мало?

– Ты же на машине? – я отвернулась от полицейских, надеясь, что за Джошем меня не видно. Больно он щуплый. – Где припарковался?

– Я тебе не таксист! – раздраженно буркнул он.

– Да! Ты вор! У тебя все мои вещи.

Он фыркнул и схватил меня за руку. Его раздражение прошло, словно выключилось, и теперь создавалось впечатление, что он почти в восторге. От себя. Извращенец! Я неслась по тротуару за Джошем, смотря на наши сцепленные руки. Теперь он изнывал от азарта и любопытства. Я вспомнила его прикосновение в злополучном амбаре. Конечно, он злился, но это была не та злость, которая пугает и превращает в амебу, а, скорее, живительная злость, которая прогоняет страх и побуждает двигаться дальше. Сейчас он изливал на меня свое воодушевление. Впервые мне встретился человек с таким внутренним миром. Прикосновения к нему не вызывали отторжения – он весь состоял из светлых и теплых эмоций, которые не пугали, а, скорее, исцеляли.