Пристанище пилигримов

Ленка сообщила мне по секрету, что Краева получает за приватные танцы бешенные деньги, но «Малахиту» она приносит ещё больше. Это тоже была курица, несущая золотые яйца. Танцевала она, конечно, божественно, и тело у неё было фантастическое, как будто созданное гениальным дизайнером для сексуальных утех, а если к этому ещё прибавить изысканные эротические наряды и настоящий тропический загар, то Машенька была просто уникальной шлюхой. Поговаривали, что она путалась с одним из самых влиятельных бандитов Екатеринбурга по фамилии… Хотя какое это имеет значение? Его уже давно нет на этой земле.

Я плакал, когда смотрел её номера, – это всегда было неожиданное превращение белого лебедя в распутную Одетту. Не знаю почему, но мне всегда было до глубины души жалко красивых и талантливых девушек, разменивающих свою жизнь на пятаки. Почему они идут на панель, почему снимаются в порно, живут с бандитами, которые купаются в крови и кушают на завтрак младенцев? Почему красивое тело всегда продаётся, а душа никому не нужна даже бесплатно? Кроме Дьявола, конечно…

– Типичный халявщик! Альфонс! – раздувая тонированные щёки, препарировала меня со всех сторон Галина Шагалова. – На заводе денег не платят, так он сюда приезжает отрываться. Выходные гуляет за её счёт, а в понедельник сваливает обратно. Прикинь, за это время ни одного букетика не подарил. Даже восьмого марта приехал с пустыми руками. Извини, говорит, получку задержали. Фуфло тряпочное! И она ещё цепляется за него, дура!

Это была очень аппетитная пышнотелая еврейка с воловьими чёрными глазами. У неё был вульгарный автозагар цвета египетской мумии и отполированное лаком тёмно-каштановое каре. А ещё у неё были необъятные ляжки, идеально гладкие, бархатные, и я почувствовал, как в меня упёрлось моё же естество, – ещё немного и «болты» с ширинки посыплются на пол. Она была чертовски хороша. Это был редкий случай, когда толстуха имела идеальные формы.

– А как ты думаешь, Гала, зачем он ей нужен? – спросила Краева.

– Ностальгия по молодости. Что там ещё? Отец ребёнка. Глупая привычка быть замужем. – Она опять потянула на себя рулон туалетной бумаги, а я подумал с неподдельным раздражением: «Куда ж ты столько мотаешь, сучара?»

– Поверь мне, – продолжила Галина, – через пару месяцев она пойдет по рукам… Вспомни эту Лизоньку из Ревды.

– А ты деньжат ей подкинь, чтобы ускорить этот процесс.

– Уже подкинула, – с некоторым апломбом ответила Шагалова и поднялась с унитаза; она начала натягивать колготки, а я увидел её гладко выбритый лобок и оттопыренные половые губы, напоминающие свиную рульку.

– А ты ещё подкинь… Пускай она почувствует, откуда приходит… кайф.

– Вот куда бы ещё этого придурка отправить? – спросила Шагалова и громко рассмеялась.

– Дать ему денег и отправить его в родной колхоз, – ответила Краева.

– Я чувствую, что наша Леночка уже готова… Животик-то тёпленький… Я ручонками уже прошлась по изгибам… Ох, Машка! Сейчас бы такую оргию закатили!

– А Оленьку ты уже прощупала?

– Ты о чём говоришь?! – Выкатила свои огромные чёрные глазища. – Она уже со стряпухами вовсю кувыркается. Демидовой такой куни отслюнявила – та аж сквиртанула на радостях. Так ты прикинь, прямо в гримёрке…

– Наша сучка! – с гордостью заявила Мария.

– Да она всех любит – и мужиков, и баб… И даже с этими козлаёбами оттягивается… Честная давалка… Безотказная, как японская праворукая тойота.

Как сказал Джонатан Свифт: «О появлении настоящего гения можно судить по сговору остолопов против него», – а я бы ещё добавил: подлецов, завистников и энергетических вампиров, которые мечтают присосаться к его фиолетовой ауре.

После таких откровений, я на цыпочках вышел из квартиры и аккуратно прикрыл за собой дверь. Мне нужно было проветриться, покурить и подумать. Я сел на лавочку, рядом поставил бутылку шампанского и достал пачку «LM».

Сперва возникло пьяное мстительное чувство – ударить кулаком по столу, размотать эту блядскую компанию, выкинуть их из квартиры и забрать Ленку домой. Но потом я успокоился, отдышался и пришло разумное понимание вещей, – «Ну допустим, – рассуждал я, – Мансурова вернётся в Тагил, вернётся на свою прежнюю работу во дворец культуры металлургов. И что? Каждый вечер она будет сидеть на кухне с бокалом вина, дымить в форточку и жаловаться на жизнь, а мне опять придётся врать, оправдываться, встречаться урывками с любовницей, постоянно смотреть на часы, прислушиваться к шагам, вздрагивать от каждой остановки лифта на моём этаже, от каждого хлопка общей двери, и, затаив дыхание, ждать, что вот сейчас в замочную скважину войдёт ключ, как шило под ребро. А потом заметать следы, собирать по квартире тёмные длинные волосы, менять постельное бельё, отмывать бокалы от этих ядовито-красных маркеров измены».

– Что, собственно говоря, произошло? – спросил я у самого себя в слух.

Так бывает, когда у меня случается дилемма или какой-нибудь форс-мажор. Я словно ищу моральную поддержку у того, кто стоит за моей спиной, и он, как правило, отвечает мне – моим же голосом:

– Ничего страшного, и самое главное – ничего нового. Ты просто в очередной раз пытаешься уйти от житейских проблем. Ты не любишь их решать. Ты не любишь что-то менять. Упаси Господи. Это твоё характерное малодушие. Страусиный синдром, как я его называю.

– И что ты предлагаешь? – спросил я своего невидимого оппонента. – Нарушить это хрупкое равновесие? Лишиться привилегий? В конце концов – денег?

– Оно уже нарушено. Иногда человеку приходится выбирать…

– Ты знаешь, что для таких, как я, выбор страшнее, чем полное отсутствие вариантов.

– Ты ещё справку покажи.

– Я не могу всё вернуть назад. Я уже не тот лихой пацанчик в кожаной кепочке, а она уже не та милая девочка в розовом берете.

– Послушай, дружок, не надо мудрить. Ты просто ответь на вопрос…

– Да всё я знаю!

– Ты любишь её?

– Да!

– Ты сам ответил… Так вот, если ты настоящий мужик, ты просто обязан…

– А в противном случае?

– Ты сделаешь вид, что ничего не было.

– Я подумаю. Тут не надо с кондачка решать.

После столь неожиданной кульминации вечера я сделал для себя вывод: не пытайся узнать, что о тебе думают окружающие, если они даже улыбаются при встрече и ласково спрашивают – как дела? И уж тем более не надо знать, что о тебе думают близкие люди или твоя жена: при любом раскладе тебе это не понравится.

Женщины любят обсуждать свои отношения с мужчинами, особенно проблемные отношения, и многие высказывания этих так называемых подруг являлись отголоском тех претензий, которые в мой адрес имела жена. Я совершенно уверен в том, что она перемывала мне косточки вместе с Шагаловой. В противном случае откуда Галина знает про восьмое марта, ведь я действительно приехал с пустыми руками? Мне она ничего не сказала, но зато пожаловалась своей товарке. Вот откуда несёт тухлятиной.

Как ни в чём не бывало я вернулся в квартиру и увидел практически засыпающую компанию. Ленка посмотрела на меня мутными глазами и широко зевнула…