Пристрастное наблюдение

Внесли подносы с горячими блюдами. Парни развернулись и тоже стали усаживаться.

— Привет, ты выглядишь фантастически, — ко мне справа подсел Игорь.

А Саня и Рус сели слева. И все трое, как по команде уставились на меня.

— Ну, ты ещё ее фотографировать начни, маньяк, — Саня наклонился ко мне и доверительно прошептал, — Игорек у нас дикий мальчик. Не бойся, я тебя спасу.

Я видела, что в его карих глазах плещутся золотые искорки смеха и очень взрослый интерес.

— Себя спасай, — жестко произнёс Стефан, — не видишь, она и так напугана.

Весь вечер Стефан сидел отстранённо. Смотрел внимательными холодными глазами, отвечал вежливо, но односложно, только когда к нему обращались и, казалось, откровенно скучал.

— Если бы я не знал о Мартине, то подумал бы, что ты сам хочешь поиграть в супермена, — хотел поддеть друга Олег, — Когда у вас уже свадьба?

Стефан помолчал, медленно перевел взгляд с моего лица на Олега и как-то даже лениво произнёс:

— Через год.

Нам подали изумительную спаржу со стейками. И все занялись своими тарелками. Пахло и выглядело просто умопомрачительно. Я, успевшая за день только позавтракать, почувствовала, что, не смотря на волнение, съем все до последнего кусочка.

— Я всего-то хотел познакомиться, раз мы будем учиться вместе на одном факультете, — обратился ко мне Игорь и поправил очки.

— На одном факультете? Каком же? — я очень растерялась. Похоже, что все знают обо мне гораздо больше меня самой.

— Журналистика, чудо, — с набитым ртом, и не отрываясь от мяса, сообщил Олег.

— Как журналистика? А кто это выбрал? — я не могла поверить, — А какие ещё есть факультеты?

Я не была уверена, что это хороший вариант. Меня никогда такое не привлекало и то, как я расстроилась, несомненно, отразилось на лице.

— А чего тебе не нравится? Ты до этого на какую специальность училась? — поинтересовалась Олеся. Она в первый раз за вечер обратилась напрямую ко мне.

— Повар-кондитер.

Ребята за столом захохотали.

— Серьезно? Лучше готовиться к работе в столовке, чтобы всю жизнь гречку пиздюкам наваливать и сосиски раскладывать? — Олеся смеялась так, что в уголке ее глаз даже выступили слезы, — Повариха баба-Женя… Ну не на юридический же тебя, где мы с Олегом учимся.

— Не обращай внимания, Жень. Олеся ревнует, — громко произнёс Руслан.

Но я все равно чувствовала досаду. Я видела, как все ребята смеялись и даже Стефан спрятал взгляд.

— Пф… кого интересно ревную и к кому? — фыркнула девушка.

Никто не ответил и, угомонившись, каждый снова занялся содержимым своей тарелки.

У Руслана и Стефана завязался разговор про бизнес. Олег, положив руку на спинку стула Олеси, тоже подключился к обсуждению. А мне так понравился вкус говядины с красивой загорелой корочкой и розовой сочной сердцевиной, что я взяла добавку.

Довольно скоро взрослые Алтабаевы стали собираться и поехали домой — видно было, что супруга тяжело переносит беременность. Сергей Михайлович и Андрей Николаевич тоже куда-то удалились.

— На самом деле журналистика — лучший факультет в МГУ. А какие у нас преподаватели! Учиться очень интересно, ты будешь в восторге, — снова обратился ко мне Игорь.

— Я вот печатаюсь в студенческой газете и готовлюсь запустить своё еженедельное интернет-издание, поэтому постоянно во всеоружии, — парень любовно погладил объектив фотоаппарата, — В этом городе всегда что-то происходит. Сюжеты можно черпать буквально из воздуха.

— А тебе, красивая, понравилась столица? — спросил меня Саня.

Я засмущалась. Меня уже второй раз за вечер находили привлекательной.

— Я ещё нигде не была. Только Олег в торговый центр за одеждой возил.

— В следующий раз из белья покупай только постельное. Ты и правда столько ешь, что другое на тебя скоро не налезет, — сколько же яда было в словах Олеси, оказывается ловившей каждое слово нашего разговора.

— Рот закрыла, — рявкнул на сестру Стефан.

Но ситуацию уже было не спасти. Меня затрясло. Я почувствовала, как горят мои щеки. «Олег ей рассказал. Они вместе ржали надо мной!» — так и кружилось в голове.

— Мне нужно выйти, — я поднялась со стула.

Олег смотрел растерянно и хотел кинуться за мной в след, но рука Стефана удержала его.

На дрожащих ногах я шла в ванную комнату на первом этаже. Меня крутило так, что даже начало тошнить. Сердце колотилось, как бешеное. Я умылась холодной водой и сидела, зажмурившись на полу, прижавшись спиной к кафельной стене. Теперь идти назад я боялась.

Попыталась собраться с мыслями. Ладно, это не конец света. Меня ненавидели Олеся и Олег. Я не понимала, чем заслужила такое отношение. Остальные парни тоже производили жутковатое впечатление. Наверное, друзей, как надеялась, я тут не найду. Но тоже не смертельно. Я и в детдоме ни с кем близко не сходилась. Первое время была оглушена и ходила, как во сне, ничего не соображая, а потом другие дети почему-то сами стали меня сторониться. Не сказать, что тогда это сильно расстраивало. Книги и рисование до последнего дня были моими единственными верными товарищами.

Я вспоминала самые страшные события из своей детской жизни и, как ни странно, начала чувствовать, что меня отпускает. Я все это переживу. Такими подколками меня не сломают. Решила, что пора выходить: «Схожу в столовую, попрощаюсь и пойду спать». Сидеть с ребятами дальше не было никакого желания.

Когда я шла в столовую, то увидела приоткрытую дверь кабинета. Там явно ссорились. По голосам я узнала старших Пантелеева и Марковича и услышала, как произносят мое имя. Меня словно розгами хлестнули. Я остановилась не в силах пошевелиться и стала напряжённо вслушиваться.

— … а теперь девяносто процентов твоих активов… моих!.. моих активов должны делиться между тобой и этой обезьянкой? — орал голос Алексея Николаевича, — Зачем я связался с тобой, шмурдяк конченный?!

Из кабинета доносилось тяжелое хриплое дыхание. Маркович был очень-очень зол.

— Даже этот ебаный дом через пол года будет ее! Как можно было все переписывать на жену? О чем ты вообще, блядь, думал? Ты вообще думал? Чем? Жопой? — чем больше он кричал, тем больше распалялся. Я ни разу не встречала, чтобы мужчина доходил до такого психоза. Мне стало по-настоящему жутко.

— Чем думал? — зашипел, тоже ожесточаясь Пантелеев, — Я же ничего, вроде, не скрывал. Ты знал, что мне официально нельзя иметь столько имущества и бизнес. Нам бы лавочку быстро прикрыли. Ты не хуже меня знал, что все висит на Анне. И когда же ты стал против моей жены? Может, в два последних года, когда трахал ее? Думал я не знал, что женился на шлюхе?

Не успел Пантелеев договорить, как в туже секунду послышался удар и звук падающего на пол тела, звон разбитого стекла и его сдавленный вскрик. А потом ещё удар и ещё. Бешенство овладело Марковичем. Теперь я не смогла бы уйти, даже если бы захотела. Ноги слились с полом, я перестала дышать.