Пристрелите нас, пожалуйста!

– Из полиции я, – смущенно сказал Ваня.

– Какая чушь! – возмутилась Ульяна Федоровна. – Не стоит больше притворяться, Ванечка. Скажи им правду.

– Я и говорю правду. Все остальные заняты, праздник же, вот и послали меня.

– Документы, – сквозь зубы процедил Телятин.

Ваня полез за пазуху.

– Вот. Мой паспорт.

– И что это доказывает? – спросил Телятин, взяв в руки документ. – Так… Макаров Иван Сергеевич… года рождения… гм-м-м… двадцать один тебе. А выглядишь, как старшеклассник.

– Перестаньте меня обзывать!

– Они сказали, что приедет Иван Петрович! А здесь написано Сергеевич! Я же говорю, что он врет! – закричала Ульяна Федоровна.

– Они просто не знают моего отчества, – со слезами в голосе произнес Ваня. – Ну, ошиблись… Петрович, Сергеевич… Легко запутаться. Меня же никто никогда не звал по отчеству, – продолжал оправдываться он. – Ваня и Ваня.

– Я им сейчас позвоню, – Ульяна Федоровна направилась к дверям. – Мой мобильный в спальне…

– Стоять!!! – на этот раз закричал верзила. – Я из полиции. Я сам позвоню кому надо. И никто отсюда не уйдет, пока… В общем, не уйдет.

– А документы у вас есть? – ехидно спросил Телятин. – Или тоже в машине в бардачке? Так я сбегаю.

– У меня все с собой. – Верзила полез в карман. Иван Петрович следил за ним напряженным взглядом. – Вот. Читайте.

Телятин подошел к нему и взял протянутые корочки.

– М-м-м… Ситников Георгий Иванович… И что?

– Читай. Там написано, что я работаю в полиции.

– Они сказали, что приедет Иван Петрович, – заупрямилась Телятина.

– Иван – это мой оперативный псевдоним, – насмешливо сказал верзила.

– А ну, дайте глянуть, – Иван Петрович подошел к Телятину и взял у него удостоверение. – Фальшивка! Я таких могу нашлепать тонну. На цветном принтере. И печать липовая.

– Я вижу, мужик, у тебя большие таланты, – ухмыльнулся верзила. – Ты и в автосервисе работал, и водопроводчиком успел побывать, и фальшивые документы печатал…

– Я сказал, что знаю, как это делается, – спокойно ответил Иван Петрович, – поскольку работаю в органах.

– И этот полицейский! – схватилась за голову Телятина. – С ума сойти!

– С ума мы сошли уже с обеда, а сейчас пора во всем разобраться. Итак, – подвел итог Аркадий Павлович. – У нас один человек без документов вообще. Другой с паспортом. Третий с удостоверением, которое на поверку может оказаться фальшивкой. И кому верить?

– И ни одного Ивана Петровича, – уныло подвела итог Телятина. – То есть один есть, но у него нет документов. Боже мой! Неужели же я о… – она внезапно замолчала.

– Если бы мне дали позвонить, – заикнулся было Ваня.

– Удостоверение у меня, значит, это я должен звонить, – возразил верзила, по документам Георгий Ситников.

– Я хочу прояснить один момент. Мое утверждение о фальшивке вполне обоснованно, – вмешался Иван Петрович. – Здесь никто кроме меня не разбирается в автомобилях. Этот товарищ, – он кивнул на верзилу, – утверждает, что его машина заглохла. Мне же хочется спросить: зачем он заблокировал выезд? Замуровал нас в этом заметенном снегом дворе? Чтобы ни «Скорая» не въехала. Ни пожарка. Ни, кстати, полиция. Чтобы он успел удрать в случае чего. Через забор – и в лес, пока его рухлядь со двора выталкивают. Ей красная цена двадцать тысяч рублей. Не жалко расстаться, когда на кону свобода.

– Это правда? – спросил Телятин.

– Чушь! – мотнул головой Ситников. – Да, машина старая. Вот и поломалась.

– Эта машина не тронется с места, даже если ей поставить двигатель от космической ракеты, – продолжал обвинительную речь Иван Петрович. – Потому что в баке нет ни капли бензина. Он слил его в канистру. И, кстати, о поджоге…

– Сука! Ты же обещал меня не выдавать! – дернулся вперед верзила.

– Стоять!!! – на этот раз закричал Иван Петрович. И на Ситникова уставилось дуло пистолета.

Ваня растерянно зашарил по карманам.

– Оружие опусти, – велел Ситников.

– Руки! Подними руки вверх!

Ваня наконец нашарил в кармане пистолет. Верзила усмехнулся и поднял руки. На него теперь смотрели два дула. Но страха в оловянных глазах под нависшими над ними черными бровями не было. Скорее, насмешка.

– Вот так-то лучше. Ваня, держи его на прицеле. Это убийца. – Иван Петрович тоже не нервничал, говорил спокойно.

– Парень, не слушай его. Убери пушку. Это он пристрелил девку, – попытался перетянуть на свою сторону юношу верзила.

– Господа, выслушайте меня, – сказал вдруг Аркадий Павлович. – Я богатый человек. Очень богатый. У меня есть все основания думать, что в убийстве этой женщины, – он кивнул на Кристину, – обвинят меня. Я вам скажу честно: вызывать полицию не в моих интересах. Я хочу договориться на месте с человеком, который поможет мне отмазаться. Остальные тоже получат свою долю. За молчание. И когда мы все выясним и придумаем, как нам с честью выйти из этой, прямо-таки скажем, непростой ситуации, я сам наберу 02. Или тот из вас, кто на самом деле является полицейским. Мне все равно. Но не сейчас. Потому что… Я все сказал, – неожиданно закончил он.

– Прекрасная речь! – воскликнул Иван Петрович, опуская пистолет. – Ну, так как? – он посмотрел на верзилу.

– Что предлагаешь, хозяин? – хмуро спросил тот у Телятина.

– Во-первых, все должны разоружиться. Оружие мы положим на стол и закроем комнату на ключ вместе э-э-э… – Аркадий Павлович посмотрел на мертвую Кристину, – вот с ней. Потом сядем где-нибудь в укромном уголке, и каждый честно, я подчеркиваю, честно расскажет, – повторил Телятин, – свою историю. Я определю размер вознаграждения, и… Разойдемся с миром.

– Но кто-то ведь сядет, – тихо сказал Ваня. – Потому что эта женщина не сама умерла. Ее убили.

– Я согласен, – кивнул Иван Петрович. – Проще договориться. Я готов положить на стол пистолет, если все остальные сделают то же самое. Кстати, так мы найдем четвертый ствол. Мне пока непонятно, у кого он.

Ульяна Федоровна, которая, узнав о том, что Ваня, возможно, и есть полицейский, пребывала в ступоре, вдруг очнулась:

– Я согласна! Я хочу знать правду!

– Так как? – повторил Иван Петрович. – Разоружимся?