Приступаю к задержанию

Она вышла во двор и присела на пустые ящики, раздумывая, как бы вызвать Зою. А Зоя вышла сама, будто знала, что ее ждут. Одной рукой она вытирала полотенцем раскрасневшееся лицо, в другой у нее была зажата дымящаяся папироса.

– Ты что тут делаешь? – спросила она удивленно и подняла подведенные брови.

– Садись, Зоенька, – Леночка подвинула ящик.

Зоя села, положив ногу на ногу, подперла подбородок, оглядела Леночку и сказала:

– Что пришла? Выкладывай.

– Не видела давно, вот и зашла, – ответила Леночка.

– Смотри, пожалуйста, какая внимательная. А я подумала, что воспитывать будешь. Мол, опять Зойка с курортником путается. Общественность города и все прочее, – Зоя медленно выговаривала слова и внимательно разглядывала кончик папиросы.

– Он тебя любит, – выпалила Леночка, чувствуя, что лучше сказать все сразу. – Иван Николаевич очень расстроен, что ты не хочешь ехать с ним.

– Скажи, пожалуйста, он любит, – протянула Зоя. – А ты бы его утешила. Ты не смотри, что он маленький да не молоденький. Очень даже страстный мужчина.

Леночка чувствовала, что сейчас расплачется. Встать и уйти, встать и уйти, твердила она про себя.

– Что притихла, девочка? – Зойка встала, придавила ногой папиросу и потянулась. – Плох для тебя Иван, а для Зойки в самый раз?

Леночка сидела, зажмурившись и опустив голову.

– Конечно, Зойка – что? Зойка гулящая, у Зойки пацан, ей устраиваться нужно. Зойке черемуха ни к чему. Зарплата и непьющий муж – вот они, Зойкины мечты.

Леночка почувствовала, что зацепилась ногой за ящик. Это были последние чулки. Она надела их, собираясь сегодня на танцы. От злости, что в голову лезут такие мысли, Леночка резко дернула ногой.

Зойка села рядом, обняла Леночку за талию и уперлась лбом в ее плечо.

– Эх, Ленка. Жизнь, она себя кажет.

– Зойка, сырники горят! Иди скорее, – услышали они визгливый женский голос.

– Ты их сними, я сейчас приду! – крикнула Зоя и опять наклонилась к Леночке: – Прости. Со зла это я. А ты не лезь. Мужики у моря ласковые. Тают под южным солнцем. А у самого, может, в Москве семеро по лавкам бегают. Жена в куске им отказывает, переводы ему, мерзавцу, шлет.

– Никто у него не бегает, – прошептала Леночка. – Он хороший.

– Куда уж лучше, – сказала Зойка и встала. Она одернула халат. – Заходи сюда в шесть. Пойдем его провожать.

Задержание

Около шести Леночка пришла в кафе. В стороне на лавочке сидел Приходько.

Леночка в первый раз видела его в костюме, с галстуком. Он помахал ей рукой:

– Леночка, идите сюда. Зоя скоро выйдет.

Леночка села на самый краешек. Приходько курил и смотрел по сторонам. Потом, как бы размышляя вслух, сказал:

– Жаль, с Михаилом не попрощался. На Рицу он уехал вчера – и нету его. Загулял, наверное, дело такое, молодое да холостое. Вы его увидите, Леночка, привет передайте.

Леночка рассеянно кивнула.

Постукивая каблучками, подошла Зойка и бросила сумку на скамейку.

– Держи, Ленка, – она протянула Леночке пудреницу. – Марафет наведу. Праздник нынче, милый уезжает. – И, не обращая внимания на Приходько, стерла губную помаду и стала водить по лицу пуховкой. Еще раз оглядела себя в зеркало: – Ничего еще. На пару сезонов хватит. Свита готова, Иван Николаевич. Какие будут указания?

– Да какие же указания, Зоечка? – ответил Приходько, поднимаясь. – Вещи на вокзале. Заглянем к тебе, я портфель возьму. Затем – куда-нибудь, выпьем на дорожку.

Пока они ходили к Зое, искали место, где можно спокойно выпить бокал вина, Леночка несколько раз порывалась уйти. Но Зоя только крепче прижимала к себе ее локоть и качала головой.

Спустя час они наконец нашли свободный столик в маленькой шашлычной. Приходько суетился, разливал вино, извинялся за жесткое мясо.

– Иван Николаевич, – услышала Леночка и повернулась на голос.

Обходя столики, приветственно размахивая рукой, к ним пробирался мужчина в светлом элегантном костюме, с пляжной сумкой через плечо. Он поздоровался с Зоей и галантно раскланялся с Леночкой.

– Уже уезжаете? – спросил он, улыбаясь. – Простите, что нарушаю ваш прощальный ужин. Проза жизни. Но книга-то библиотечная. Так что извините.

Приходько открыл портфель и вынул томик рассказов Джека Лондона.

– Это я должен извиниться, – сказал он и положил книгу на стол. – Возвращаю в целости и сохранности.

– Счастливого пути, – мужчина положил книгу в сумку, раскланялся и ушел.

Приходько помахал ему рукой и снова стал хозяйничать за столом.

Зоя сидела с таким лицом, как будто случайно попала на поминки по незнакомому ей человеку.

Леночка смущенно сказала:

– Одну минуточку, – и вышла на улицу.

Она в нерешительности постояла у кафе, потом – сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее – зашагала к центру города.

Принятое утром решение наладить жизнь Зои сейчас казалось ненужным. Сами взрослые, без нее разберутся.

У входа в Летний театр толпились отдыхающие. Леночка хотела обойти праздно шумевших людей и больно ударилась коленкой о стоявшую у тротуара машину. Она потирала ушибленное место, в это время кто-то оттолкнул ее, и Леночка упала на радиатор. Она повернулась и сказала:

– Безобразие.

Какой-то мужчина боролся с Шаховым. Преодолевая взаимное сопротивление, они застыли в неестественно напряженных позах, словно соревнуясь, кто кого столкнет. Через плечо мужчины висела пляжная сумка, сковывавшая его движения, и он пытался стряхнуть ее на землю. Мужчина рванул Шахова в сторону и повернулся. Леночка узнала в нем человека, который подходил в шашлычной к Приходько.

Откуда-то появились Виктор и еще два милиционера. Они загородили борющихся от любопытной толпы. Рослый старшина распахнул дверцу машины, залез внутрь и рванул Шахова на себя. Все оказались в машине.

Мужчина, стоявший рядом с Леночкой, с силой захлопнул дверцу.

Машина, громко сигналя, сорвалась с места.

– Вот мужики! Дома пьют, на курорте пьют, – громко возмущалась загоревшая дочерна женщина. Но никто не откликнулся на ее призыв.

Все разошлись, остались только двое мужчин. Один, вытирая платком лицо, спросил: