Присвоенная
Шрифт:
В полной растерянности, я бросилась мимо него в свою комнату, забыв о полотенце, оставленном в ванной, сопровождаемая едва слышным смехом…
Размышляя перед сном в постели, я пришла к выводу, что в таких условиях долго не продержусь.
И, почувствовав, наконец, облегчение от этой пораженческой мысли, спокойно заснула с уже привычным поцелуем на губах…
** ** **
Последние дни перед балом напомнили о моем первом пребывании в этом доме: я уставала почти так же сильно. И это очень удивляло, ведь я ничего тяжелого не делала. Но, оказалось, что организация любого дела, надзор за его выполнением
И без того идеальный, дом доводился до совершенства: полировались мраморные полы, чистились драгоценные ковры и гобелены, делался микроремонт повреждений, едва заметных глазу. И это не считая генеральной уборки.
В саду кружил рой садовников. Они кропотливо подстригали изгороди, топиары, газоны, высаживали тысячи цветов, заменяя отцветшие, добавляя ярких красок в благородную зелень старинного поместья.
Если дом и сад можно было подготовить заранее, то на кухне процесс шел по-другому. Целый штат поваров и их помощников проверяли прибывшую провизию, делали блюда на пробу, бесконечно согласовывали меню…
И за всем этим должна была следить я.
Безусловно, Мойра находилась рядом, но она сразу дала понять, что лишь помогает, а настоящая ответственность — на мне. Иногда хотелось поинтересоваться, как же они раньше обходились без меня в этом деле, и почему именно я за все отвечаю. Но эти вопросы казались невинными только на первый взгляд. Еще больше опасностей таили в себе возможные ответы… И я молчала.
Однако не все лежало на моих плечах. Была и особая сторона праздника, в подготовке которой я не принимала участия.
— Тебе еще рано, — непонятно говорила Мойра.
А уточнять, что это значило, мне почему-то не хотелось…
С каждым днем, приближающим бал, Кристоф становился все меньше похожим на себя. Обаятельная улыбка, существование которой так поразило меня в свое время, исчезла, будто ее никогда и не было. Его подменил другой — озабоченный, хмурый, нелюдимый. Я перестала ощущать его присутствие рядом: никто не перебирал мои волосы легким ветерком, никто не дразнил едва слышной лаской прикосновений, никто не шептал о том, как волшебно я пахну — мне чего-то не хватало, я только не могла понять, чего именно.
С утра до вечера вся в заботах по подготовке к балу, я проводила целые дни с Мойрой, и лишь спустя некоторое время осознала, что Кристоф избегал меня даже во плоти — за столом его место пустовало, и возле ванной мы не встречались.
Меня саму удивило, насколько я встревожилась…
— Мойра, ты не знаешь, где Кристоф? — вечером, в день накануне бала, я сдалась, не в силах больше выслушивать больные теории своего воображения.
— А что случилось, Диана?
Я замялась, не зная, какими словами выразить свои опасения.
— Ну… мне кажется, он меня избегает. Ты не знаешь, может, я его чем-то обидела? — я старательно отводила глаза, сама не веря в то, что говорила такое.
— Не думаю… — и неожиданно приблизив свое лицо, Мойра заглянула в мои глаза и тихо спросила: — Тебя это беспокоит, не так ли?..
Я кивнула, чувствуя, как предательский румянец заливает мое лицо, и снова отвела глаза. Мойра просияла в ответ.
— Он сейчас в библиотеке. Ну же,
иди, поговори с ним!Ощущая на себе ее взгляд, понимающий больше, чем мне хотелось бы, я поспешила туда.
Конечно же, он знал, что я иду к нему, и встретил меня, открывая дверь в полумрак библиотеки. За окном было уже совсем темно, но комнату освещала лишь одна тусклая настольная лампа. У меня сложилось впечатление, что Кристоф провел тут много времени…
Выражение тревожного ожидания не покидало его лица, делая прекрасные черты резче обычного.
— Кристоф… — я не знала, как начать.
— Да, Диана, говори.
— Что-то случилось? — он не спешил отвечать, и я стала объяснять: — Просто последние дни я тебя почти не вижу и …не чувствую… — я улыбнулась, ожидая комментариев о моем психическом здоровье, но он молчал, и я решилась, — …а когда вижу, ты такой хмурый. Может, я тебя чем-то обидела?
Наконец, его губы тронула улыбка, но долго она не продержалась.
— Нет, Диана, ты здесь не при чем.
Явно взвешивая, стоит ли меня посвящать в то, что его так беспокоило, он напряженно смотрел на меня, закусив губу в раздумье.
Эта картина совершенно неожиданно вырвала меня из реальности и унесла в мир тигриных фантазий…
Интересно, боль — это все, что может подарить этот острый белый клык, зажавший плоть губы? Почему-то я сомневалась в этом…И каковы же эти яркие губы на вкус? Сладкие, уверенно предположила я, не сводя с них застывшего взгляда, и неосознанно облизнула свои…
Предположительно сладкие губы понимающе улыбнулись…
— …Что? — вернулась я в библиотеку.
Но Кристоф не отозвался. Он неотрывно смотрел на меня, и я почувствовала, как внутри все до боли сжимается от желания. Его ноздри слегка дрогнули в ответ, и я вдруг интуитивно поняла, что он в курсе всех процессов, происходящих в моем теле…Вот черт!
— Так в чем дело? — поспешила я отвлечь его внимание.
— Дело… — автоматически повторил он, потом резко выдохнул и опустил взгляд, а когда поднял его, тревога вернулась, но улыбка, оставшаяся на лице, сделала это выражение легче.
— Дело, Диана, в бале…Ты уже много слышала о нем от Мойры, от Дженоба, слуг, …даже от подруг. И каждый сказал тебе часть правды, известную ему. Наверное, я тоже должен познакомить тебя со своей правдой.
Он помолчал и после паузы продолжил:
— Как ты уже знаешь, каждый год мы устраиваем прием для избранных гостей, и само слово «бал» сохранилось лишь как дань традициям. Большинство приглашаемых были определены мной в качестве постоянных участников этого события давным-давно. Для них это большая честь, люди же присутствуют, в основном, только в качестве прислуги…
— Ты хочешь сказать, я буду исключением?
Кристоф вздохнул, оперся о край стола, у которого мы стояли, и опустил голову. Полосы глубоких теней прорезали его лицо, придав еще больше сходства с диким хищником.
«Почему я раньше не видела, как он красив?» — теперь я постоянно задавала себе вопросы, на которые не могла найти ответов…
После нескольких мгновений, проведенных в раздумьях, он взглянул на меня.
— Ты не будешь исключением, Диана. И мне придется представить тебя, как… как…