Присяга Российской империи

Тяжелый атомный авианосец «Карл Винсон», Тихий океан. 05 декабря 1999 г. 14:35

Море штормило. По небу стремительно проносились низкие рваные облака, четырехметровые волны прокатывались по серой поверхности океана расшвыривая, словно пустые банки из-под пива, легкие рыбацкие суда и крупные сухогрузы. Семь баллов, не забалуешь. Однако, в то время, как эскадренные миноносцы и крейсера сопровождения зарывались носами в воду, а по их палубам прокатывались тонны холодной воды, флагманский авианосец шел ровно и легко, невозмутимо выплевывая в воздух многотонные штурмовики; палубная команда торопливо бегала, заправляя крылатые машины, подкатывая ракеты и бомбы, раскрывая крылья истребителей, словно работали не в штормовом море, а на твердой земле.

Впрочем отсюда, с летной палубы, вознесенной над водой на высоту пятого этажа, волнение выглядело совсем не опасным, даже игрушечным. Ну, идет рябь по морю — и что из этого? А что входящие в эскадру Седьмого флота легкие авианосцы «Китти Хок» и «Констелейшен» не могут работать из-за сильной качки — так это просто их лень, и ничего более.

Море не казалось спокойным и всепогодному ярко-желтому «Си-Кинг» [7] , рубящему лопастями воздух в попытке опуститься на свободный пятачок между палубной надстройкой и ширококрылым авиаразведчиком «Виджилент» [8] . По счастью, на помощь противолодочному вертолету кинулся один из матросов и, присев на корточки перед кабиной, жестами указал пилотам, куда направить машину, сколько ей осталось до палубы и когда наступил момент касания. «Си-Кинг» занял свое место и его турбины с облегчением смолкли. Сдвинулась бортовая дверца, на палубу авианосца бодро спрыгнул одетый в строгую светло-коричневую пару, подтянутый темноволосый с проседью мужчина лет пятидесяти — и тут же сморщился, схватившись за правое колено. Впрочем, он тут же взял себя в руки, выпрямился и, слегка прихрамывая, направился в сторону корабельной надстройки.

7

«Си-Кинг», он же «SH-3A», основной противолодочный вертолет, используемый авианесущими кораблями США. Всепогодный, при волнении до двух баллов умеет плавать, при необходимости способен брать на борт до 22 человек или 3650 кг груза.

8

«Виджилент», он же «А-5». Первоначально проектировался как всепогодный сверхзвуковой бомбардировщик, но после начала выпуска выяснилось, что его летные данные откровенно слабы. Чтобы добро не пропадало, самолеты переоборудованы в дальние разведчики. Дальность полета — 4800 км, скорость — 2230 км, «потолок» — 20 км.

Десять минут спустя он появился на мостике, вызвав недоуменные взгляды находящихся там офицеров, и только адмирал Либби, удивленно приподняв брови, двинулся навстречу.

— Рональд?! Какой ветер занес вас в эти широты, господин полковник?

— По вам соскучился, дорогой адмирал, — пожал протянутую руку Халдзат. — Мы не могли бы прогуляться на свежем воздухе?

— Вы с ума сошли, Рональд, — покачал головой моряк. — Нас же за борт сдует, не успеем глазом моргнуть. Может, ко мне в каюту?

— В то самое место, куда ставят подслушивающую аппаратуру в первую очередь? — ответил вопросом на вопрос гость.

Адмирал покачал головой, вздохнул:

— Вечно вы выбираете для разговоров самое неудобное из всех возможных мест, Рональд. Ладно, я предложу вам другой вариант. Менее удобный, чем каюта, но более безопасный, нежели палуба. Капитан Эссель! — обернулся командующий флотом к своим офицерам. — Продолжайте отработку полетов.

— Как вам здесь? — поинтересовался Халдзат, чтобы поддержать разговор, пока они еще не прибыли в безопасное место.

— Плохо, — пожал плечами один из высших военачальников США, подходя к трапу. — Надоело смотреть, как другие летают, да командовать курс против ветра. Назад, в небо хочу. Штурвал почувствовать, свист ветра за стеклом. Как кресло на вираже давит ощутить, скорость… Лучше бы я в штабе сидел, Рональд. Черт бы побрал всех этих врачей!

Словно желая показать свое здоровье, адмирал оперся руками о поручни, толкнулся и без труда перемахнул лестничный пролет. Развернулся — и перемахнул следующий. Рональд Халдзат, не имея такого же опыта беготни по трапам, с грохотом помчался по узким железным ступеням, но неумолимо отставал от худощавого товарища. Уже через минуту он сбился со счета, и когда, наконец, уткнулся, тяжело дыша, в поджидающего его моряка, не мог сказать точно — на десять этажей они спустились, или на все пятнадцать.

— Пойдемте, — поманил его ничуть не запыхавшийся адмирал, повернул в узкий коридор, не имеющий ни окон, ни дверей и подсвеченный только редкими светильниками из толстого стекла, отстающими друг от друга на полтора десятка шагов.

— Где мы?

— На глубине десяти метров, — не оборачиваясь, сообщил Либби. — Слева оружейные погреба, прикрытые трехдюймовой броней, справа внутренняя стена корпуса. За ней шпангоуты. Это ремонтный тоннель. Под нами линии электропроводки и люки доступа в межкорпусное пространство.

— А куда мы…

Моряк остановился перед люком, открыл запоры, вошел внутрь, пропустил гостя, запер поворотные рычаги.

— Впереди еще пятнадцать таких отсеков. Пойдем дальше? Вы как, дорогой Рональд, здесь тоже поставили бы свои микрофоны?

— Есть автоматы, включающие устройства при звуках голоса, и отключающие по окончании разговора.

— Тогда двинемся дальше. Третья секция проходит рядом с лифтом подачи боеприпасов. Там такой грохот, что ни один микрофон не выдержит.

— Не нужно, — Халдзат понял, что перегибает палку. — Вряд ли какой-то из компьютеров способен отследить разговоры во всех уголках этого плавучего города. Я хотел сказать вам, адмирал, что совет посвященных принял мой план. И этот план уже начал осуществляться. Дипломатические миссии и командиры отдельных частей готовят соответствующие планы действий, которые будут немедленно приведены в действие после удара. Кроме того, внешняя разведка трех стран готовится создать условия внутренней нестабильности на территории противника.

— Какого удара?

— Примерно через три недели в Желтое море, в Корейский залив войдет русский сейнер с чечено-русским экипажем. Они сбросят перед бухтой Ксингхайтуна атомный боеприпас и попытаются уйти в открытое море. Примерно через час произойдет взрыв. Террористов неминуемо задержат. Сами китайцы не смогут — мы поможем. Чеченцы заявят, что купили бомбу у русских, а взорвали ее в знак протеста против поддержки Китаем войны в Чечне.

— Вы сума сошли, полковник! — невольно повысил голос адмирал. — Русский флот стоит на приколе и еле дышит. Никто никогда не поверит, что у них на бортах сохранился хоть один боеприпас, годный к применению! Подумают в первую очередь на нас, на мой флот! Подумают, что мы или выстрелили по Китаю, или помогли террористам. Я контролирую все морское пространство от Аляски до Тайваня! Неужели кто-то поверит в то, что американский Седьмой флот, обладая лучшим в мире вооружением, передовыми разведывательными технологиями, пропустит мимо себя незамеченным частный кораблик с ядерным оружием на борту? Да нас, со всем нашим оборудованием, на смех поднимут! Подплывай, кто хочет, на старом баркасе с бомбой под брезентом, к боевому охранению, и подрывай половину флота? Кто поверит, что мы может прозевать таких террористов?! Да я их никуда и не пропущу!

— Пропустите, адмирал, — покачал головой Халдзат. — Вы забываете, что таково решение совета, приказы которого вы поклялись выполнять. Или вы думаете, столь быстрое продвижение по службе зависело только от ваших талантов? Нет, адмирал, долги нужно отдавать. А кроме того… — полковник улыбнулся. — Кроме того, вы даже не представляете, насколько точным и смертельным будет этот удар. Прежде всего, сами террористы признают, что боеприпас русский. Кроме того, рядышком с Ксингхайтуном находится город Далянь, он же Дальний. А с другой стороны — легендарный русский Порт-Артур. Эти места Советы были вынуждены отдать китайцам во времена плохих отношений с китайцами и сейчас хотят отомстить за старые грехи. А еще среди русских на Дальнем Востоке зреет недовольство китайской миграцией на их земли. И они тоже хотят провести акт устрашения. Мы вбросим в прессу все три версии. Чеченскую в качестве основной, а обе других — в качестве альтернативы, раскопанной независимыми журналистами и опровергающей главную. В любом случае это раз и навсегда поссорит Китай с Россией, а представители организации смогут во всеуслышанье заявить, что русские не способны сами уследить за своими вооружениями, и эту обязанность должны принять на себя цивилизованные страны. По этому сигналу арабы нападут из Чечни на соседние регионы, а ваххабитские ячейки в Поволжье и Сибири поднимут восстание. Ельцину станет не до большой войны с внешним врагом, и он впустит наши части поддержания порядка. Мы разоружим русскую армию и оставим славян с голыми руками против вооруженных до зубов и хорошо обученных арабов. Уже через год население России сократится до определенных мадам Тетчер пяти-шести миллионов, и страна сама развалится на отдельные провинции. Все.

— Да, — покачал головой Либби. — Ничего не скажешь, красивый план.

— Один точный, ювелирный удар в точку сопряжения сил, — улыбнулся довольный собой Рональд Халдзат, — и противник сам рассыпается в безопасную стаю беззащитных мышей. Так что, адмирал, тут есть ради чего постараться. Тем более, что конкретно от вас не требуется никаких активных действий. Как раз наоборот. Вы должны отвести Седьмой флот как можно дальше из района Филиппинского моря, чтобы на нас не могла упасть даже тень подозрения в соучастии к предстоящей трагедии. Мы должны только соболезновать и помогать. Отдуваются пусть русские.