Притчи, приносящие здоровье и счастье

И вот как-то раз сидела Рахиль на берегу Даугавы, наслаждалась свежим запахом речной воды, любовалась отражением стройных башен и красных черепичных крыш в серебристых водах реки и размышляла над словами праведного Баала Шем Това о том, что вся земля наполнена Богом – так прекрасна была Рига, отражающаяся в водах Даугавы, что открылась девушке истинность слов праведника. А за Рахилью наблюдал влюбленный в нее Якобс. Юноше и в голову не приходило познакомиться с девушкой – он считал себя недостойным ее, как часто бывает с влюбленными. Но это и к лучшему – Рахиль ни за что бы не стала разговаривать с Якобсом, она не доверяла горожанам.

Якобс никогда не слышал о праведном Баале Шем Тове, но думал он примерно о том же, о чем и Рахиль, только смотрел юноша не на серебристые воды Даугавы, а на алую розу в черных волосах возлюбленной. И так он был очарован этим дивным зрелищем, что не заметил свою подружку, синеглазую Лайму. Лайма и Якобс выросли вместе – они были соседями, и Якобс даже не догадывался, что Лайма влюблена в него.

Якобе смотрел на алую розу в волосах Рахили, а Лайма – на Якобса, и восторженное лицо юноши ей совсем не нравилось. Рахиль, наконец, собралась домой, в еврейское подворье, Якобс, как всегда, поспешил за ней, а за ним – Лайма, наверное, для того, чтобы окончательно убедиться в своем горе. Проводив Рахиль, Якобс отправился на берег Даугавы, чтобы побыть там, где так любит проводить время прекрасная еврейка, а Лайма – к старой Беатрисе. А вся Рига знала старую Беатрису как ведьму, и многие жители Риги ходили к ней, кто для того, чтобы любимого приворожить, кто – от порчи избавиться, а кто и для того, чтобы порчу навести. Вот за этим, последним, и пришла синеглазая Лайма к старой ведьме Беатрисе. А почему бы девушке не попробовать приворожить Якобса? Плохо, конечно, да все не так, как испортить человека.

Дело в том, что Лайма до этих самых пор нисколько не сомневалась в его любви, хотя то, что она принимала за любовь, было лишь проявлением дружеской привязанности и теплого характера юноши. Лайма же считала иначе и была уверена, что еврейка как раз и приворожила Якобса – девушка, как и многие жители Риги, не сомневалась в том, что каждый еврей находится в теснейших отношениях с самим сатаной, так что никому из них ничего не стоит охмурить простодушного парня, разумеется, чтобы потом погубить его душу на радость своему покровителю и приятелю сатане. Поэтому Лайма решила первым делом извести соперницу, а уж потом вплотную заняться Якобсом.

Старая Беатриса была ведьмой сильной и злой – порчу наводить она особенно любила, и особенно приятно ей было испортить еврейку – Беатриса, как и Лайма, верила, что евреи – друзья сатаны, и видела в каждом из них конкурента в колдовском мастерстве. Поэтому Беатриса с удовольствием взялась выполнить заказ Лаймы.

Глубокой ночью Рахиль проснулась от невыносимой боли. Болели руки, пальцы сводила судорога. И разогнуть их было невозможно. В ужасе девушка бросилась из своей спальни к отцу, как всегда, с самого раннего детства бежала к нему за помощью и утешением. Но смогла несчастная девушка только пару шагов сделать – ноги тоже скрутила судорога, и Рахиль упала, плача от боли и ужаса.

Ребе Исаак был человеком мудрым и знающим – он облегчил боль дочери, но беда была не только в боли. Руки Рахили так и остались скрюченными, как птичьи лапки, колени – опухшими и синими, а стопы – с торчащими у больших пальцев костями, да настолько сильно торчащими, что не лезла девушке на ноги никакая обувь. Уснула бедняжка вся в слезах, а пробуждение не принесло ей облегчения – огромный горб изуродовал еще вчера прекрасную девичью фигурку.

Не ходит больше Рахиль на берег Даугавы, не наслаждается свежим запахом речных волн, не любуется отражением стройных башен и красных черепичных крыш в серебристых водах реки. Она сидит в своем садике среди алых роз, и слезы часто падают из черных глаз на нежные лепестки любимых цветов девушки.

А что же Якобс? У Якобса было верное сердце, и внезапная хворь, поразившая его возлюбленную Рахиль, лишь принесла ему боль, но не изгнала любовь. Юноша по-прежнему наблюдал за Рахилью в ее садике, и она казалась ему все такой же прекрасной, ведь что такое горб в глазах влюбленного, если на ангельски прекрасном лице возлюбленной печалью светятся черные глаза, а алая роза горит огоньком в густых волосах!

Узнала синеглазая Лайма, что по-прежнему пропадает Якобс в еврейском подворье и не спускает глаз с дома ребе Исаака, и снова поспешила к старой Беатрисе. Лайма не собиралась довести соперницу до смерти, она хотела изуродовать ее так, чтобы Якобс сам отказался от своей любви, а это вполне было по силам злой ведьме.

Этой ночью не мучили Рахиль боли, которые, к слову, частенько теперь скручивали руки и ноги несчастной и терзали горбатую спину, и лишь ребе Исаак только и мог облегчать их целебными снадобьями. Рахиль спала спокойно этой ночью, но утром… Утром горькие рыдания разбудили ребе Исаака, в ужасе побежал он в спальню любимой дочери, и увидел Рахиль, рыдающую над разбитым зеркалом. Лицо и шею девушки избороздили глубокие морщины, черные глаза окружали старческие лучики, а кожу на скрюченных руках во множестве покрывали пигментные пятна. Только черные глаза на старушечьем лице блестели от слез и роскошные черные волосы не тронула жестокая старость, в одну ночь пришедшая к юной девушке.

Рахиль по-прежнему сидит в своем садике среди алых роз, только нет уже яркого цветка в роскошных черных волосах – не смотрится роза над старушечьим лицом. А юный Якобс, как и раньше, смотрит издалека на свою возлюбленную, и любовь не вянет в его сердце, ведь печальные черные глаза Рахили все так же прекрасны. Впрочем, верно, если бы в довершение всего Рахиль ослепла, Якобс бы продолжал любить ее – у него было верное сердце.

Мечтал Якобе об одном: снова увидеть алую розу в роскошных волосах Рахили, мечтал, наверное, даже больше, чем о своем счастье с возлюбленной. А ребе Исаак думал, как помочь своей несчастной дочери. И решился он оставить свой дом и еврейское подворье, оставить Ригу и отправиться в Подолье, в город Меджибош, где живет праведник Баал Шем Тов. Праведник Баал Шем Тов – великий каббалист и чудотворный врачеватель, о чем знают все евреи, и никому он никогда не отказывал в помощи. Тысячи и тысячи евреев со всех концов земли собираются в Меджибош, чтобы получить радость совместной молитвы с праведником Баалом Шем Товом, исцелиться от недугов и петь и танцевать вместе с другими евреями, которые не знают страха в Меджибоше, а потому любят и умеют веселиться.

И ребе Исаак решил присоединиться к тысячам и тысячам своих соплеменников в Меджибоше, тем более что и сам мечтал увидеть праведника Баала Шем Това и услышать его мудрые речи, но лишь одно смущало ребе: боялся он, что не дойдет с больной дочерью в Подолье, что сгинут они в пути, ведь ребе уже не молод, Рахиль тяжко больна, а земли, через которые им предстоит пройти, враждебны к несчастным евреям. Если бы был кто-то молодой и сильный, кто мог бы поддержать их в пути! Но не знал ребе такого человека, потому что все еврейские юноши, мечтавшие взять Рахиль в жены, когда она была красива, отвернулись от нее.

Однако делать нечего, стал ребе Исаак готовиться к дальнему пути – если и сгинут они с дочкой в дороге, так и дома ей все одно пропадать, а без дочери ребе жизнь не мила. А Якобс как увидел, что собираются ребе и Рахиль оставить дом свой, так испугался ужасно – не видеть свою Рахиль было для юноши смерти подобно. Не осталось у Якобса другого выхода, пришлось ему войти в дом ребе Исаака и рассказать о своей любви. Рахиль не поверила юноше – она вообще не доверяла горожанам, да и не представляла, как кто-то может любить ее такую, зато ребе Исаак поверил Якобсу сразу – ребе хорошо разбирался в людях. И отправились в город Меджибош к праведнику Баалу Шем Тову ребе Исаак, Рахиль и Якобс втроем.

Долго ли, коротко ли шли странники, про то неведомо, но видно, долго тянулся их путь – был он неблизким и нелегким. Да только дошли они живыми и невредимыми, в чем большая заслуга была юного Якобса. К слову, за время пути многое открылось глазам Рахили, то, что знал ребе Исаак, но о чем не ведала его дочь. Поняла Рахиль, что все люди, и евреи, и неевреи, могут быть жестокими и добрыми, жадными и щедрыми, мудрыми и глупыми. И что нет на земле человека с более верным сердцем и светлым характером, чем юный Якобс.