Притчи

«Воистину, — благоговейно думал пес, — се Господь Всемогущий, ибо он милует или уничтожает по своему велению».

Мистер Поуз оттащил тушу к своей хижине и оставил ее немного поодаль, чтобы при случае освежевать. Затем он зашел в загон, убедился, что здесь он не требуется, и, заметив подступающую бурю, позвал своего верного пса и вошел в хижину с намерением немного отдохнуть перед тем, как пойти задать сена овцам и устроить их на ночь. Мистер Поуз улегся на овечью шкуру и тотчас уснул.

Однако лукавый, что называется, всегда горазд подвергнуть испытанию человеческую добродетель, и вышло так, что сатанинским попущением фермер Толд — а ему принадлежало стадо, которое пас Поуз, — в этот самый день позвал на обед своего друга.

Всякий, кто когда-либо слышал, о чем говорят у себя дома зажиточные фермеры, наверняка замечал, что речи их полны похвальбы, и не добрыми делами — еще не хватало, чтобы добрыми делами можно было похваляться, — а своими достоинствами или достоинствами своих слуг, размерами своего добра, своими грубиянами-детьми, тем, как прекрасно ведут они свое хозяйство и тому подобное.

Обед был уже подан — обед, состоявший из огромного окорока и сдобных пирогов, — а добрый друг мистера Толда, фермер Лорд, уже восклицал в обычае своей буйной, шумливой натуры, какой замечательный у него пастух и какое внимание уделяет он вверенному ему стаду. Мистер Толд отвечал ему, что «Богом клянется» — пастух Поуз еще лучше. Голоса в большой гостиной фермы Гранж становились все громче. Портвейн и крепкий бренди разгорячили джентльменов. Фермер Лорд стучал по столу кулаком, а Толд клялся всеми клятвами, что если он или кто-нибудь другой вознамерится посетить загон в любое время суток, он найдет там пастуха Поуза, исправно присматривающего за стадом, и что бывали такие случаи, когда овца умирала естественной смертью, однако ни одна еще овца не погибала насильственно с тех пор, как Поуз стал пастухом.

За этими разговорами фермеры упились допьяна, ибо выпито было в том доме бренди столько, сколько не было в целой деревне.

Подняв до половины наполненный бокал, фермер Лорд предложил пари, что если они сейчас нагрянут в загон мистера Толда, то найдут там пастуха Поуза крепко спящим в своей хижине и не помышляющим о том, чтобы заботиться о своем стаде. Мистер Толд, от всей души рассмеявшись, принял пари, поставив пять гиней. Со своей стороны он предложил пари на то, что Поуз окажется в загоне, где будет заниматься овцами, присматривая за их нуждами и прислушиваясь к их желаниям.

Двое мужчин встали и заключили пари. С плотно набитыми животами и багровыми от выпитого лицами они пошагали прямо через поля, чавкая сапогами по густой липкой глине. Вскоре они достигли овчарни, в которой, как клялся Толд, они застанут пастуха. Но внутри были только овцы.

По дороге, громко изрыгая ругательства, они проклинали землю, у которой они отняли все, что она могла дать, используя труд других людей.

«Эти проклятые земли, — вопили они, — всего лишь трясина, в которую можно убухать всю жизнь и не получить ни шиша. Тьфу на того, кто их создал! Толку от них что с кислого пудинга, — и как только бедные фермеры умудряются с них что-то выжать!»

Увидев, что пастуха в загоне нет, фермер Лорд прислонился к плетню и рассмеялся, а сосед его Толд в это время зло расхаживал среди овец…

Когда лукавый наставляет рога свои на бедного человека, Природа, что служит иногда сатане подручным, способствует его замыслам, и вот вышло так, что хоть мистер Поуз оставил своих овец в добром здравии, тотчас после его ухода одной ярке пришла пора ягниться, и ей спешно понадобилась добрая помощь человека.

Но помощь эту она так и не получила, ибо фермер Лорд вместо того, чтобы помочь бедному животному, издающему жалобные стоны рядом с ним, продолжал грузно опираться на плетень, прогнувшийся под его весом почти до земли, а мистер Толд, вне себя от насмешек друга, бросился к хижине и замолотил в дверь.

Собака наблюдала за его приближением и теперь, когда он был так близко, внимательно изучала его. Грузный фермер с его неприятным лицом, налитым пороком и вином, распираемым высокомерием и обманом, уверили собаку в том, что это не кто иной, как дьявол, о котором рассказывал отец. Старик действительно советовал сыну опасаться дьявола в обличье богатого злого фермера, который похищает девиц, отнимает у своих слуг нажитое, избивает и мучит с собаками и вызывает Господа Бога на единоборство.

При мысли о том, что враг человечества так близко, добрый пес зарычал и заставил бы мистера Толда дорого заплатить за его недостойное поведение, если бы хозяин его, который был уже на ногах и стоял в дверях хижины с крюком в руке, не прикрикнул на него.

Толд осведомился у появившегося пастуха, при каких обстоятельствах овца, чья туша лежала неподалеку, встретила свой конец. Мистер Поуз кротко отвечал своему хозяину, что овца угодила в яму, где ее нашла собака.

— Привяжи собаку, — закричал в ответ мистер Толд, — эта псина загрызла овцу — мы прибьем ее.

Мистер Поуз стал уверять хозяина, что собака не сделала ничего, кроме как позвала его к овце, чья смерть была трагической случайностью.

— Лживый лентяй! — воскликнул мистер Толд. — Это твоя собака, будь она проклята, загрызла овцу, и поскольку я потерял на этом пять гиней, твоя псина получит пятьдесят ударов.

Фермер Лорд, сотрясаясь от пьяного хохота, схватил тяжелый кол и нанес собаке такой удар, что убил бы ее на месте, если бы пастух не заслонил ее, и удар пришелся на его руку.

Пес, сдерживаемый крепким поводком, был избиваем теперь с величайшей жестокостью, несмотря на то, что он не издавал ни визга, ни стона, а лишь молча извивался под сыпавшимися на него ударами.

Пастух сумел бы прийти на помощь псу, если бы не мистер Лорд, который затолкнул его в хижину и захлопнул дверь, приперев ее снаружи большим корытом.

Когда, наконец, фермеры, устав от своего занятия, с проклятиями удалились, пастух Поуз освободил собаку и на руках отнес ее в свой дом.

Страданья пса были ничто по сравнению с его скорбью, когда он осознал, что его хозяин пастух никак не может быть Богом. Теперь такая мысль казалась ему невозможной. Добрый пес хорошо помнил, как отец говорил ему, что Всемогущий Господь всесилен и способен одной маленькой дробинкой, не больше горчичного зерна, рассеять сонмы врагов.

«Если так, — думал пес, — то как мог присный дьявола запереть Бога в маленькой деревянной хижине?»

Обычно во время окота Поуз оставлял пса на ночь в его конуре, пока сам занимался стадом. Однако сейчас пес был так изранен, что оставлять его там было нельзя из страха, что крысы, обитавшие в норе под конурой, могут воспользоваться состоянием бедного животного и ночью напасть на него. Так псу тем вечером довелось увидеть, как хозяин принес ему новый фонарь, ярко сиявший и освещавший собой маленький садик.

По ночам пес обыкновенно спал в глубине большой бочки, что служила ему конурой, в то время как хозяин ходил мимо со своим старым фонарем, который не был так ярок, как новый, поэтому сейчас, когда мистер Поуз подошел и позвал его, держа в руке новый фонарь, пес решил, что этот фонарь не сравнится ни с солнцем, ни с луной, ни с любой другой из звезд. И по пути к полю, следуя за своим хозяином и лишь временами слабо поскуливая от боли, пес мог лишь смотреть на фонарь, дивясь благородству этой вещи, освещающей им путь во тьме.