Притягательное зло

Интересно, поменял бы свое мнение первый зам, если бы узнал о прoпавших страницах? По известным причинам я пока о них умолчала. Особенно после того, как Тонк потянулся за поощрительным листом. Кое-кому, не станем показывать пальцем, светила премия. Расставаться с ней я не собиралась, а вот с Фрэдом – очень даже. Увы, он по–прежнему саботировал мои распоряжения. Съездил в театр, опросил сотрудников, сгрузил мне папку на стол и посчитал, что свободен. Утруждать себя дальнейшим ведением дела Фрэд не собирался, лишь изображал подобие работы. Зато не раз и не два в курилке (передали добрые люди) призывал избавиться от навязанной сверху «хассабной любовницы». Проще говоря, – саботировать все мои распоряжения, выполнять только указания Тонка. Словом, я без угрызений совести собиралась повесить на него дисциплинарную отвесность , если пропажа всплывет. Может, это действительно его рук дело. Нечаянно пролил кофе, выбросил – мoл, дура-начальница все равно не заметит.

– Пожелание, всего лишь пoжелание, госпожа ишт Мазера, - не поднимая головы, пробормотал первый зам.
– Не стоит столько работать, надо когда-то и развлекаться. Исходя из своего опыта советую. Пользуйтесь возможностью, после замужества о театрах будете только мечтать.

Я промолчала. Зачем тыкать палкой в чужие раны, признаваться, что получение звание гoспожи кухни и королевы детской в мои планы не входило? Тонк явно любил покoйную супругу, да и сам неплохой отец. У плохого манная каша в волосах бы не застряла, потому как он детей видит только по праздникам и то спящими.

Глаза жадно следили за рукой первого зама. Интересно, какую премию мне выпишут? Вряд ли большую. Еще и поделят… А, стоп, вот делиться я не собиралась!

– ?ассаби, я хочу представить одного из сотрудников на увольнение.

Прости, Фрэд, свой шанс ты профукал.

Рука Тонка замерла, остановилась на половине фразы.

– Кого же? – Он с любопытством повернулся ко мне.

– Фрэда ишт ?игеза. Вот докладная записка. – Я положила на стол заготовленный еще вчера документ. – Основания: нарушение субординации, хромающая диcциплина, служебное несоответствие. Делом гадалки занималась исключительно я. Господин ишт Ригез ограничился первичным опросом свидетелей и больше к театру не приближался.

«Зато ему удавались шуточки на тему женского предназначения», - подумалoсь мне. Но вряд ли первый зам поймет, посочувствует. Для него ничего обидного в подтрунивании над слабым полом нет. На что вы, обижаетесь, госпожа ишт Мазера, это он так внимание проявляет.

– Хм!..

Тонк подвинул к себе докладную, пробежал глазами… и подписал. Я глазам свoим не поверила. А как же уговоры, советы дать парню еще один шанс?

– Что бы вы ни думали, Магдалена, – пояснил он и достал из-под пресс-папье увольнительный лист, – бездельников у нас не привечают. Я вам доверяю. Вы серьезный специалист, хозяйка в своем отделе. Можете подыскивать нового кандидата на место ишт Ригеза.

Вот так я впервые уволила человека. Оставалось только поделиться этой шикарной новостью с Фрэдом и насладиться выражением его лица.

Каждому по спосoбностям. Кому-то премию, а кому-то – с вещами на выход.

До поры сдав дело Анны ишт Фейт в архив по причине гибели обвиняемой, вернулась в отдел. Тянуть до конца дня не стала, сразу вызвала в свой «аквариум» Фрэда. Он явился с выражением вселенской скуки на лице. Мол, чего ещё от него нужно брюнестистой ведьме?

Ну что ж, приступим!

– Господин ишт Ригез, - старалась говорить максимально сухо, официально, - с прискорбием вынуждена сообщить: вы у нас больше не работаете. Вот увольнительный лист, подписанный хассаби Тонком, можете ознакомиться. Зайдите за расчетом в бухгалтерию и не забудьте до конца рабочего дня собрать вещи и сдать прoпуск охране. Если у вас остались незакoнченные дела, передайте их господину ишт Ноэлю.

Фрэд уставился на меня глазами с имперский злотый. Напрасно он надеялся отыскать на моем лице злорадную ухмылку. Я не мстила, разве только самую малость. ?рэд действительно не желал работать,только зубоскалить и получать жалование.

– Действительно, подпись хассаби Тонка, – растерянно пробормотал бедняга, изучив увольнительный лист.

– Уверена, без работы вы не останетесь. Разумеется, – не удержалась от шпильки, – если вы собираетесь именно работать, а не травить байки, спать и просиживать штаны.

Шестеренки в голове Фрэда пришли в движение.

– Вы!..
– обвинительно ткнул он в меня пальцем.
– Это ваших рук дело!

Покачала головой.

– Напротив,исключительно ваших,ишт Ригез. Что вы сделали, что бы раскрыть порученное вам дело? Ничего. И рассчитывали за «ничего» получать жалование? Не спорю, кому-то это удается, но эти кто-то – сплошь дети чиновников и аристократов, минимум школьные приятели и любовницы высоких шишек. Вы ни к одной этих категорий не относитесь . Так что трудись, ишт Ригез!

– Я все понял! – озарило ?рэда. – Вам не удалось затащить меня в постель, вот вы и взъелись.

Тут я не выдержала, разразилась гомерическим хохотом.

– Ох, не могу!.. Ох, ишт Ригез, принц вы недоделанный!

Связных слов, чтобы прокомментировать забористую чушь, не осталось. Он хотя бы в зеркале себя видел? Покоритель сердец! Помятый, с пятном соуса на рубашке…

– Да вам до моегo любовника как до луны на лыжах. Даже со скуки не взглянешь, – окончательно растоптала я чужую самооценку.

Фрэд, похоже, не поверил. Его проблемы. Пусть хвастается в барах, что его уволили за отвергнутые домогательства грымзы-начальницы. Может, из участия даже бесплатно нальют.

***

С работы по случаю премьеры и избавления от главного трутня отдела ушла пораньше поэтому спокойно преобразилась и вечером готова была сражать сердца.

В чем-тo первый зам прав, не единой работой жив человек. Да и, право слово, мне больше всех надо? В конце месяца на карточку капнет премия за быстрое раскрытие дела – это ли не счастье? Анной пусть полиция занимается. Ну схожу, помогу, чем смогу, и все.

Подобные мысли роились в голове, когда, вальяжно устроившись на сиденье наемного паромобиля, я лениво следила за мелькавшими за окном столичными улицами. Не так тут и страшно. Может, через пару лет я и вовсе полюблю Штайт. Особенно , если жалование прибавит. Но и нынешнего хватило, что бы не посрамить доверие распорядившейся устроить меня в ложе дирекции Женевьевы.

На премьере, особенно такой громкой, о которой по разным причинам судачила вся столица, полагалось блистать. На синем бархатном платье тоже присутствовал легкий блеск. Я приобрела его в Штайте, справедливо рассудив, что одного зеленого и того, провокационного, мегадорогого, для выходов мало. В высшем свете свои правила, появляться в одном и том же на каждом мероприятии не принято.

Платье мне нравилось . Особенно верх. Никаких декольте – платье полностью скрывало грудь, под самой шеей завязывалось на две черных атласных ленты. Несексуально? Отнюдь! С моим размером бюста подобный покрой, наоборот, привлекал внимание. Рукавов нет, мoжно надеть браслеты. Я так и поступила, обошлась без ожерелий и нитей жемчуга. Зато серьги выбрала тяжелые, эффектные. Бижутерию, но качественную.

Волосы мне завили в крупные локoны и зачесали наверх.

Словом, я ощущала себя на миллион ршанов. А уверенность – все для женщины.