Притяжение Андроникова

Столь всеобъемлющее проникновение в образ мысли и поведения известных ему и нам наших современников помогло Андроникову в постижении поведения и культурного облика и людей прошлого (особенно первой половины XIX столетия), которое он изучал неутомимо и вдохновенно. А нам, убедившимся в проникновенности такого подхода, позволяло поверить в предложенные им интерпретации явлений далеких лет.

И. Андроников был выдающимся историком культуры и литературоведом. Общепризнанный классик лермонтоведения – публикатор его сочинений, интерпретатор творчества, знаток его биографии. Но и замечательный знаток времени декабристов и Пушкина, искусств – музыкального, изобразительного. Когда же он занялся поисками второй части ленинского труда «Что такое „друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?», то выяснилось, что он детально знает историю и литературу рубежа XIX–XX веков. А как много было ему ведомо в истории советской литературы, одним из сотворцов которой он сам являлся!

Вклад И. Л. Андроникова – литературоведа, историка, археографа в эти отрасли научных знаний очень весом и опять-таки своеобразен. Он удивительно естественно сочетал в себе мастера-исследователя, вводившего в лабораторию научных изысканий, и просветителя, обращавшегося к самой широкой аудитории и находившего у нее сочувственный отклик. Его доводы и наблюдения исследовательского характера (прежде всего о текстах и рисунках Лермонтова, фактах его биографии) прочно вошли в обиход ученых специалистов, но он как никто другой способствовал приобщению к археографической культуре и самой широкой публики.

Историко-литературоведческий, а точнее сказать, историко-культурологический метод И. Л. Андроникова казался близок к приемам работы М. О. Гершензона, вызывающим в наши дни все больший интерес. Но немало сближений обнаруживается и с трудами его университетских учителей и новаторов 1920-х годов Ю. Н. Тынянова и В. Б. Шкловского. Обращаясь к семейным архивам и преданиям, способствуя «организации», созиданию новых документов (прежде всего воспоминаний) о людях прошлого, их окружении, их времени, он возобновлял и утраченную было традицию российской научной поисковой мысли, восходящую к П. В. Анненкову, П. И. Бартеневу, М. И. Семевскому, В. Я. Богучарскому. Однако ошибочнее всего было бы полагать, что это – эклектизм. Просто подлинный талант восприимчив ко многому; и творчество – всегда синтез культуры и предшествовавшего времени и современности.

Отнюдь не все содеянное И. Андрониковым воплощено в текстах или звукозаписи. Так, он, например, неоднократно выступал на расширенных заседаниях студенческого научного кружка источниковедения МГИАИ. Такие импровизации становились праздником для присутствующих и подлинной научной школой для молодежи. Эти мысли лишь в малой степени запечатлены в блистательном очерке «Хранители правды», предваряющем первый выпуск издаваемых ЦГАЛИ СССР книг «Встречи с прошлым» (1970). По существу, это – первая попытка обобщения данных об «истории наших литературных архивов», «о замечательных архивариусах, об увлекательной судьбе документов, о великих открытиях, сделанных в тишине читальных залов, рукописных отделов библиотек и музеев». Это вдохновило и других обратиться к живой истории архивов и архивных изысканий, внедрило в сознание мысль, что об архиве надо говорить с почтением, ибо «это мы, какими будут себе представлять нас потомки».

Ираклий Луарсабович был членом Археографической комиссии АН СССР и сделал доклад на Тихомировских чтениях 1970 года. Доклад напечатан в виде статьи в книге материалов этих чтений и в «Археографическом ежегоднике за 1970 год». Он сам предложил и название его: «О современных коммуникациях в сфере археографических поисков». И. Л. Андроников не только попытался ответить на вопросы, что и как искать из документации Нового и Новейшего времени, но и обобщил в какой-то мере свой личный опыт (известный уже ранее по публикациям и выступлениям о тагильской находке, рассказал о портретах лиц, близких к Лермонтову, и других) и выступил как убежденный пропагандист публичных обращений к читателям, радиослушателям, телезрителям, уверенный в необходимости в наши дни использовать «новые формы и средства современных коммуникаций». И можно утверждать, что ничья инициатива не находила такой отклик, как обращения именно Ираклия Андроникова. Сколькими ценнейшими документами обязаны ему хранилища рукописей – архивы, библиотеки, сколькими уникальными предметами – наши вновь организуемые музеи (прежде всего Пушкина и Лермонтова в Москве)! А как велик его вклад в воспитание в обществе и, что, может быть, еще важнее, в государственных хранилищах уважения к архивам обычных людей!

Ираклий Андроников обладал даром одаривать других, обогащать их сопричастностью к творческому труду. Ошеломленные и осчастливленные его талантом, мы постигали благодаря ему многое в культуре и прошлого и настоящего, учились более углубленному и светлому видению мира истории, литературы, искусства, обретению умения заметить существенное в деталях и сочетании их.

И какое счастье, что телевидение запечатлело многое из того, что сотворил этот одержимо талантливый человек. Ираклия Андроникова необычайно интересно читать, слушать по радио или в грамзаписи, но подлинное впечатление от него зрительное! И таким он останется для многих поколений.

1990

Материалы сборника, публиковавшиеся ранее, печатаются по следующим изданиям:

Абашидзе И. В. Последний из могикан // Заря Востока. – 1990, 17 июня.

Алексин А. Г. Рассказывает Ираклий Андроников // Известия. – 1974, 14 авг.

Андрониковские чтения // Рыцарь русской культуры. Воспоминания об Александре Зиновьевиче Крейне (1920–2000). М., 2005. С. 177–190.

Балуашвили В. И. Капитан Ираклий Андроников // Литературная Грузия. – 1983, № 12. С. 156–168.

Барто А. Л. Записки детского поэта. М.: Советский писатель, 1978. С. 115–122.

Баруздин С. А. Люди и книги: Литературные заметки. М.: Советский писатель, 1982. С. 121–125.

Бонди С. М. Чародей устных рассказов // Советская культура. – 1978, 29 сент.

Вознесенский А. А. Человек-оркестр // Литературная газета. – 1990, 20 июня.

Галанов Б. Е. Записки на краю стола. М.: Возвращение, 1996. С. 64–68.

Галлай М. Л. Третье измерение. М.: Советский писатель, 1979. С. 95–107.

Гальперин Ю. М. Дорисовывая портреты: Из «Литературных вечеров». М.: Советский писатель, 1991. С. 157–164.

Гейченко С. С. Мастер слова // Советская Россия. – 1983, 28 сент.

Завадский Ю. А. Постижение характера // Правда. – 1976, 22 марта.

Золотов А. А. Листопад, или Минуты музыки: Импровизации. Отрывки. Образы. М.: Современник, 1989. С. 200–229.

Ильинский И. В. Первооткрыватель жанра // Советская культура. – 1976, 13 февр.

Каверин В. А. Письменный стол: Воспоминания и размышления. М.: Советский писатель, 1985. С. 95–100.

Каплер А. Я. Загадка королевы экрана. М.: Советская Россия, 1979. С. 90–97.

Крымова Н. А. Имена. Избранное: В 3 книгах. Книга вторая. М.: Трилистник, 2005. С. 285–305.

Лакшин В. Я. Открытая дверь. М.: Московский рабочий, 1989. С. 374–385.

Левин Л. И. Ленинградец Андроников // Нева. – 1968, № 9. С. 187–190.

Левин Ф. М. Из глубин памяти. М.: Советский писатель, 1973. С. 122–130.

Лихачёв Д. С. Неповторимый талант // Литературная газета. – 1990, 20 июня.

Маргвелашвили Г. Г. Несгорающий костер. Тбилиси: Мерани, 1973. С. 794–797.