Притяжение страха

–  И что же было дальше?

–  А дальше… - он небрежно пожал плечами под голубым шелком очередной роскошной рубашки.
– Дальше было то, что написано во всех путеводителях. Ни один ребенок, родившийся в этой семье, не выживал, несмотря на все мольбы, посты и пожертвования, что воздавала Антония Господу Богу. Антонио тоже не должен был выжить - его даже окрестили на следующий же день после родов, на всякий случай… Пройдемся?

Он встал. Юлия с неохотой поднялась тоже и пошла вслед за ним. В глубину парка, манящего и пугающего фантастическими постройками.

–  Смотри!
– дон Карлос величественно вытянул руку.
– Как тебе это?!

Впереди виднелась колоннада из терракотовой мозаики, с одной стороны стена, с другой - ряд колонн. Ни одна из них не повторяла другую. У Юлии резко закружилась голова. Черт, в таком состоянии нужно спать, а не бродить по паркам! Земля под ногами неприятно поехала… пришлось схватиться за локоть дона Карлоса. Он обернулся, глядя на нее с тревогой, которая быстро обернулась горделивой улыбкой.

–  Какой эффект, не правда ли? Это создал гений! Только теперь стало понятно - с ней все нормально.

Почти. Просто колонны и стена стояли вовсе не перпендикулярно земле. Они были наклонены под таким углом, что создавалась иллюзия, какая бывает, когда смотришь на что-то после бутылки водки. Или в предобморочном состоянии.

–  Да, действительно… - пробормотала Юлия, облегченно вздыхая, - оригинальное решение.

–  Гауди был одержим идеей идеальной опоры, а идеальная опора - это опора наклонная…

Но тут случилось нечто, заставившее ее теперь уже крепко вцепиться пальцами в рукав дона Карлоса. В глубине колоннады, на другом ее конце, она заметила три высоких силуэта в черных капюшонах. Юлия глухо вскрикнула и остановилась. Именно в этот момент, черные фигуры, заметив их, отскочили от стены и поспешно удалились, скрывшись в густой зелени на извилистых тропинках парка.

–  Что с тобой?
– удивился ее спутник.

–  Ты видел?! Ты видел их?!

–  Их?

–  Черных людей… Они убежали вон туда - ты их видел?

–  Успокойся. Это всего лишь готы… Ничего особенного.

Он сказал это так уверенно, что Юлия действительно почти успокоилась. А что еще оставалось делать? Не рассказывать же ему о том безумии, в котором она оказалась тогда ночью, влекомая одиночеством и собственной дуростью? Она даже позволила ему провести себя сквозь всю эту, словно шатающуюся постройку, призванную сводить с ума, к тому месту, откуда убежали эти… готы. И лучше бы не позволяла.

На камнях стены, разрушая целостность и необычную гармонию сказочного пространства, чернели, нарисованные краской для граффити, три огромные, в человеческий рост, искривленные шестерки.

–  Боже… - прошептала Юлия в ужасе, - а это что такое?

–  Это?!
– голос Карлоса дрожал от гнева.
– Это человеческая тупость.

–  Что-что?

–  Los monstruos poco desarrollados… Los cretinos Estupidos… Las Bestias [22] .

Он переводил яростный взгляд со стены, изуродованной «числом зверя», на начало тропинки, где скрылись люди в капюшонах. И что-то подсказывало Юлии, что им несказанно повезет, если он не бросится сейчас же в погоню.

Им повезло. Карлос вновь повернулся к Юлии. Взял в ладони ее руки, совершенно ледяные, несмотря на влажную жаркую духоту, царящую в парке.

–  Не бойся, не стоит. Администрация парка уже несколько лет не может ничего поделать с сатанистами, которые облюбовали это место для своих… перформансов! Они стоят друг друга. Одни могут лишь малевать шестерки, ловко скрываясь от парковой охраны, а другие… - он горько усмехнулся, - научились, каждый раз, отчищать их средствами для мытья унитазов.

В его голосе было столько затаенного бешенства, презрения и боли… Только глаза оставались спокойными. Темно-серебряными. Как небо перед грозой.

–  Не бойся… - он улыбнулся, - они думают, что если натянут на свои дурные головы черный шелк и вымажут всю Барселону вонючими красками - так уже, что-то из себя представляют.

Кто - они? Сатанисты? Готы? Психи? Вампиры? Наркоманы? Кажется, он относился к опасности, исходящей от них, не особенно серьезно. И рядом с ним - в непосредственной близости - она тоже, ничего не боялась. И никого - кроме себя самой.

–  Я не боюсь, - сказала Юлия, и это была правда, - расскажи мне, что было дальше?

–  Видишь, что творится вокруг этого человека, даже теперь, когда он давно умер? Может, не нужно?

–  Нужно. Теперь, точно нужно.

–  Даже, если это окажется опасным?

–  Меня при слове «опасность» скоро будет тошнить!

Внимательно посмотрев в ее решительное измученное лицо, дон Карлос мягко улыбнулся.

–  Тогда пойдем дальше…

Спальня Гауди в доме Гуэлей изумила Юлию. В основном - неожиданностью. После всего увиденного в фантастическом парке-дворце. После всех этих великолепных интерьеров с роскошной отделкой: черное дерево, палисандр, черепаховый панцирь, слоновая кость, одна комната облицована эвкалиптом, другая - буком, резные потолки с накладными листьями из золота и серебра! Спальня великого архитектора выглядела действительно необычно. Если не сказать - дико. Беленые каменные стены. Простая, даже аскетичная кровать, застеленная грубым покрывалом. Тумбочка. Черное распятие на белой стене. И - все.

–  Вот здесь он жил долгое время.

–  Это - его комната?!

–  Что тебя удивляет?

–  Я думала…

–  Ты думала, его жилище - дворец с золотым потолком, набитый сверху донизу изумрудными драконами и сапфировыми летучими мышами?

–  Ну, что-то вроде этого…

–  Антонио был красавец, - с оттенком затаенной гордости сообщил дон Карлос.
– Рыжеволосый щеголь с ярко-голубыми глазами. С юности он обожал роскошь… лайковые перчатки, духи, шелковые цилиндры, вкусную еду… И женщин.

–  Серьезно?
– Юлия с недоверием разглядывала, почти убогую, обстановку комнаты.

–  Это потом, он превратился в старика…

Презрение в голосе дона Карлоса было уже открытым. А еще там были боль, горечь и какая-то странная обида.

–  …когда предал сам себя… стал питаться водой и вареными яйцами, утверждая, что это совершенство по форме. Ходил в лохмотьях, как бродяга, жил на стройке и… все это было потом. Когда он начал искупать грех, которого не совершал…

–  Какой грех?

–  Пойдем отсюда.

Они долго шли по извилистой крутой тропинке между соснами. И поднялись на самую вершину горы. И там, на самой высокой точке холма, увидели искусственное каменное возвышение с тремя крестами.

–  Это называется «Голгофа»… Мало кто сегодня отдает себе отчет в значимости этого символа. Туристы используют эту наивысшую точку парка, как обзорную площадку.

Подойдя к возвышению, Юлия обернулась… и ахнула! Отсюда была видна вся Барселона. И море. И небо. И облака… И свет, струящийся вокруг них, или исходящий от них, или проходящий сквозь них, был ослепительным. Но все равно, хотелось смотреть на него, не отрываясь. Она могла бы пойти по этим облакам…