Притяжение страха

Второй правильной мыслью стало решение прямо сегодня, не откладывая на потом, зайти в туристическое агентство. В «Натали-турс» девочка-менеджер попросила Юлию, порекомендовав ей, именно этот город, передать маленький презент своим знакомым. Юлия тогда еще не была стервой и согласилась. Теперь, быстро поднявшись в номер, взяла пакет с завернутыми в белую хрустящую бумагу предметами, бросила на пол пляжную сумку с тяжелым полотенцем и двинулась по карте, нарисованной девочкой на одной из рекламных листовок «Натали-турс».

Ходьбы от отеля оказалось минуты три. Над захватанными стеклянными дверями вычурным, «под готику», шрифтом было написано «Трамонтана». Гребень, кажется, поет про что-то похожее… «Сейчас ты па-папа, но что ты запляшешь, когда с гор будет дуть трамонтана?»…

Натянув на лицо профессиональную улыбку, Юлия толкнула тяжелые, заляпанные двери.

В маленьком душном помещении посетителей не было.

За стойкой сидели двое - нездорово полный мужчина лет пятидесяти с необычной внешностью - глаза, круглые, немного навыкате, за толстыми стеклами очков придавали ему сходство то ли с жуком, то ли со шмелем. И маленькая женщина того же возраста, сутулая, щупленькая, тоже в больших очках, закрывающих пол-лица, с милой, но какой-то замученной улыбкой.

Девочка в «Натали» уверяла, что это крошечное семейное агентство, в котором говорят по-русски. К тому же делают знакомым, прекрасные, нестандартные маршруты для экскурсий.

–  Здравствуйте, - сказала Юлия, усиленно улыбаясь.

–  Здравствуйте, - загудел мужчина, ну точно, шмель.
– Сеньорита руссо?

–  Да, я… АЙ!!

Пронзительно вскрикнув, Юлия отпрыгнула назад, ударившись спиной о стеклянные двери. Трудно не вскрикнуть и не отпрыгнуть, когда к твоей щиколотке вдруг прилипнет что-то мокрое и холодное и медленно поползет вверх по ноге. Даже если это всего-навсего любопытный собачий нос.

–  Чикко, но!
– строго прикрикнул на пса мужчина и извинительно заулыбался крупными желтыми зубами.
– Сеньорита Моску?

–  Да. Я…

–  О! Моску, Моску!
– мечтательно закатил выпуклые глаза шмель.

–  Я от Наташи, - Юлия протянула ему через стойку довольно тяжелый подарок.
– Это вам из Москвы. От Наташи… - Юлия быстро заглянула в свою бумажку, - От Наташи Синициной…

–  О! Наташа! Наташа!! Си! Моника, Наташа!!

Моника закивала, улыбаясь, чуть менее замучено. Юлия, наконец, вручила шмелю хрустящий пакет.

–  О! Спасибо, спасибо! Наташа!!
– с трудом вставая и принимая подарок, гудел шмель.
– Меня зовут сеньор Мигель… - выговорил он, протягивая Юлии пухлую руку.

Она неохотно пожала прохладную влажную кисть сеньора Мигеля.

–  Да-да, Наташа говорила. Здравствуйте.

–  А… Вы?
– спросил он, не отпуская ее руки.

–  Юлия.

–  Юлия, Юлия. Спасибо, Юлия!
– он почему-то по два раза повторял все имена.
– Я немножко говорю руссо…

–  Понятно, - кивнула Юлия.

Сеньор Мигель развернул слои бумаги и достал из пакета… ну, разумеется! Маленький презент для иностранца. Что еще это могло быть? Литровая бутылка «Смирновки» и баночка черной икры - настоящей, с осетром на красной жестяной крышке. Тут сеньор Мигель загудел еще громче и сочнее, а Моника заулыбалась еще ласковее. Правда, она все равно была какая-то уставшая… Когда сеньор отвосхищался и отгуделся, он вспомнил про Юлию.

–  Э… Где вы… м-мм… остановились?

–  Дон Жуан, - с готовностью сообщила она.

–  О. Дон Жуан. Угу.

Судя по виду, с каким шмель переглянулся с Моникой и Чикко, трехзвездочный отель «Дон Жуан» был у местных знатоков не на самом хорошем счету. Юлия с деланным равнодушием пожала плечами. Мигель переглянулся с Моникой еще раз. И Юлия сочла возможным спросить:

–  Наташа говорила… У вас экскурсии бывают… Хорошие.

–  О!! Да! Да! Очень хорошие, очень! Наташа - молодец, очень хорошие, для Наташи…

Чем- то, ему, эта Наташа, видимо, сильно угодила. А Моника проговорила вдруг нежным, неожиданно молодым голоском, многозначительно подняв на мужа рыжие бровки:

–  Маньяна…

С минуту сеньор Мигель соображал, о чем идет речь. Потом загудел совсем уже оглушительно:

–  О! Маньяна! Маньяна!! Фиеста ла Мерсе!

Он даже вскочил - что было не очень просто из-за тесноты конторки и его грушевидного живота. И куда-то полез. И достал яркие красно-зеленые буклеты с испанским текстом на обложке. Юлия посмотрела на них и с тем же выражением полного непонимания - опять на него. И улыбнулась еще шире. На это Мигель возбужденно замахал руками, вытаращив глаза, как немая рыба - видимо, словарный запас его русского иссяк. Тогда он обернулся за спину и крикнул в приоткрытую дверь подсобки:

–  Хуан! Хуан!!

Он мог бы и не говорить, что молодой человек - почти подросток, вышедший из служебного помещения - его сын. Хуан был чуть уменьшенной и более молодой копией сеньора Мигеля - от намечающегося уже пузика, до выпуклых грустных глаз за толстыми очками. Кожа у него была неприятного желтовато-бледного оттенка, как и у родителей. «Странно, что у людей, живущих в Испании, бывает такой цвет кожи…» - подумала Юлия. А Хуан, печально улыбаясь и почти не поднимая на нее глаз, заговорил на чистом русском языке, лишь с небольшим напряжением подбирая нужные слова.

–  Завтра в Барселоне будет проходить открытие рок-фестиваля «Мерсе», это грандиозное событие происходит один раз в два года… В рамках праздника каталонской культуры и мифологии…

–  Си, си!
– подтвердил шмель.

–  Туда съезжается молодежь изо всех уголков Европы… - Хуан искоса взглянул на довольно кивающего отца.
– И папа хочет забронировать вам номер в недорогом отеле, чтобы вы могли остаться в Барселоне на ночь после экскурсии по городу. А утром уехать самостоятельно на рейсовом автобусе… Вы согласны?

После этой тирады он смотрел на Юлию впервые больше двух секунд, с интересом и какой-то необъяснимой жалостью. Видя, что она не отвечает, он добавил:

–  Это то, что стоит увидеть. Это не стандартная туристическая экскурсия, это настоящее…

–  Да-да, спасибо, - очнулась Юлия.
– Хау мач ? В смысле - сколько стоит?

–  Всего лишь шестьдесят евро.

–  Ско-олько?!

Она была удивлена - мягко говоря. Ехать в Испанию, чтобы пойти на рок-фестиваль, отдав за это сумму, на которую можно целые сутки шиковать, объедаясь паэльей и упиваясь сангрией? Это было слишком оригинально, даже для нее. Она-то думала, тут будут корриды, матадоры, фламенко, суп из бычьих хвостов и всякое такое… Чикко, бестолково помахивая облезлым дворняжьим хвостом, умоляюще смотрел на Юлию грустными, слезящимися от старости глазами.