Притяжение

— Повторюсь, — повысил голос Руслан, и занял место за столом во главе, положив руки, со скрещенными пальцами на полированную столешницу, — Виктории Сергеевне ничего не угрожает. Нам нужно поговорить наедине. И будьте уверены, что сделку мы заключим.

— Это не тебе решать, — взвилась я, бросив сумочку на стол.

Жданов ещё постоял с полсекунды, и пошел на выход вслед за Даном Амировичем, видимо рассудив, что я готова продолжать разговор без них. А меня просто выводил из себя этот наглец.

— С чего ты решил, что я продам тебе галерею?

— Во-первых, перестань орать, — спокойно, но твёрдо начал Руслан, всё также восседая за столом, и сверля меня мрачным взглядом. — Разве тебе не вредно волноваться, в твоём положении?

— Моё положение, не твоя забота, — огрызнулась я, и заметила, как при этом его глаза раздражённо полыхнули. Но он тут же пригасил вспышку гнева, и взгляд его стал опять спокойным и холодным, только по щетинистым щекам заходили желваки.

И мне это так понравилось. Безнаказанно его злить и раздражать.

Давно нет покорной царицы, которую он имел всеми способами. И угрожать ему мне не чем. Так что пусть терпит.

— Я не хочу иметь с тобой никаких дел, будь ты хоть президентом мира — продолжила я в том же духе, — особенно с твоими методами!

— О чём ты? — поинтересовался Руслан, взгляд его стал тяжелее, поэтому я избегала смотреть на него.

— О том, что ты угрожал Александрову, и теперь они прославят нас…

— Теперь они будут знать, что за несоблюдение обязательств, следует отвечать — перебил он меня.

— И что это твои способы? Запугивать, угрожать?

— По-моему действенны, — заметил он.

— Действенны? — я снова вскипела. — Ты только и умеешь, давить и разрушать, угрожать, забирать…

— Ты всё сказала, — перебил он меня грубо, — а теперь сядь и послушай меня.

Я вздрогнула от этого хриплого рыка. Как бы я не храбрилась, но он пугал меня. Где-то на подсознании, инстинкты твердили, что нужно быть осторожнее в заигрываниях с тигром. Но глупая храбрость, а ещё и обида, синхронизировались, и так и выпячивались из меня.

Я смело посмотрела в его тёмные глаза.

— А если не соглашусь, заставишь?

Он резко встал и стремительно ко мне подошёл. На этом моя храбрость ретировалась, и я попятилась от него, но тут же упёрлась в стену, воззрилась на него снизу вверх. А он всё это считал в момент, и на губах его расцвела обидная усмешка. Припирать к стенке он меня не стал, но в личное пространство влез.

— Я не пойму, царица, ты блядь, залупедрина пережрала, что ли?

— Да пошёл ты, — не смогла я сдержаться и влепила ему пощёчину. Правда, тут же испугавшись, потому что его лицо исказилось, такой пугающей гримасой, а ладонь мою обожгло от притока крови. Сердце казалось, сейчас выскочит из груди, пульс забил в ушах, я тяжело задышала, но так и не отвела глаз от него. Просто не смога оторваться.

Руслан медленно совладал с лицом, но всё также стоял рядом, так, что я ощущала жар его тела, и видела, как бьётся жилка на сильной шее в вороте рубашки.

— Значит так, — сказал он, — если ты не согласишься на сделку, я сделаю так, что продать вы её не сможете вообще никому. А твоему муженьку, как и тебе впрочем, позарез нужны деньги. Я это знаю, точно. И тогда твоя галерея пойдёт с молотка, потому что очередной взнос по кредиту будет просрочен. Ты этого хочешь?

— Зачем, тебе это? — только и смогла выдавить из себя.

— Неужели ещё не поняла, — снова усмехнулся и отступил на шаг, — потому что я могу.

— Ты хочешь делать какие-то незаконные дела под прикрытием моей галереи? — не могла не спросить.

— Ты фильмов пересмотрела, — насмешливо спросил он.

— Но почему снова я?

— Без проблем, — Руслан поджал губы, не понятно на что, досадуя, — можешь свою долю тоже продать, не возражаю.

Честно говоря, меня это уязвило. Конечно, я не рассчитывала на признание своей значимости. Уж тем более от него. Но скребануло внутри неприятно.

— Не дождёшься, — зашипела я.

— Вот и отлично, — равнодушно кивнул он. — Теперь давай присядь, и водички попей, не хватало ещё здесь разродиться.

— У меня двадцать пятая неделя всего — буркнула я, обходя его по широкой дуге.

Мозг отказывался работать, но здравый смысл подсказывал, что он не шутит, и у меня снова нет выхода.

Руслан задумчиво посмотрел в окно, но потом словно одёрнув себя, вернулся ко мне.

— Обещать могу, если всё пройдёт гладко, влезать в вашу кухню, не стану, всё управление оставлю на тебя. Для меня будет важным финансовый аспект.

— Благородство так и прёт, — не удержалась я от язвительного комментария.

— А для будущего поколения Гордеевых, не опасен приток желчи, у его мамаши! — не остался он в долгу.

Мы снова сцепились взглядами.

Боже, какой непробиваемый чурбан. Совершенно точно я романтизировала его образ. Что-то там себе придумала. Я же его совершено не знаю. Подумать только, а ведь если бы позвал тогда, осталась бы.

— Хорошо, давай с этим покончим, — сдалась я первой, — я устала, и хочу домой.

— Кстати, чего твой муженёк не прискакал, а тебя заслал? — поинтересовался он, между делом, набирая что-то на телефоне.

— Виктора, нет в стране, — сдержав очередную колкость, ответила я, действительно чувствуя, что эта встреча меня измотала.

Больше Руслан, не лез ко мне со своими комментариями, тем белее, что вернулись, Дан Амирович, и Жданов.

Бумаги подписали быстро, я, не прощаясь, вышла из конференц-зала, даже не проверяя, следует ли за мной Жданов.

Уже в машине набрала Вика.

— Да, — коротко ответил он.

— Я тебя ненавижу, — пошипела я в трубку, — почему ты опять столкнул меня с ним.

— Что? Вика, я ничего не пойму!

— Ермолов Руслан Заурович, владелец компании «Строй-Статус», а теперь и совладелец моей галереи. Спасибо, Вик, — выпалила я и бросила трубку, и не брала от него остаток дня, даже когда Милана вечером пришла в руке со своим телефоном, сказав, что это папа. Я взяла её трубку и отклонила вызов.

7

Двадцать пятая неделя, сказала она.