Привет, я ветер

– Ром, мне всё равно, я сваливаю домой! – решительно выкрикиваю я. – Если Вика захочет идти ко мне, пускай позвонит.

– Ты чего? – спрашивает ошеломлённый Рома. – Что случилось?

– Ничего. – Отрезаю я.

Я хватаю сумку и застёгиваю куртку.

– Не переживай, со мной всё нормально. Завтра созвонимся. – Я обнимаю Рому за плечи и ухожу.

С меня хватит этой лживой ночи. Я иду и беспрестанно повторяю себе, что дура, каких ещё свет не видал. Господи, как можно было повестись на развод этого мерзавца? Как же всё-таки неприятно! Марк основательно прошёлся по моим чувствам. Не зря я никого к себе не подпускаю. Я вижу этого парня первый день, а уже готова с ним целоваться, готова ему поверить и… даже влюбиться в него! Такой глупости от себя я не ожидала и сама.

Я отхожу на достаточное расстояние от клуба и только потом замечаю, что на улице хоть глаз выколи. Всюду тёмные переулки и странные звуки, которые бывают только ночью. Район не в самом центре города, а значит, никаких ночных огней и вечно снующих туда-сюда людей. Я плохо себя чувствую, начинает мутить. Часто приходится останавливаться и опираться о здание, чтоб окончательно не свалиться без чувств. Из-за травы краски кажутся какими-то яркими, звуки громкими, а движения резкими, губы сами растягиваются в улыбке.

Я прохожу ещё одно здание, как чувствую резкий толчок, который практически сбивает с ног. Чьи-то руки толкают меня в тёмный переулок и жёстко прижимают к стене. Кто-то разворачивает меня лицом к себе и так сильно ударяет о кирпичную стену, что я начинаю давиться кашлем, а тупая боль расползается по спине.

Глава 7

Всё происходит как в страшном сне. И если вы думаете, что встретиться лицом к лицу с человеком, готовым вас прикончить, страшно, то умножьте это чувство стократ.

В момент испарилось алкогольное опьянение, всё тело подобралось и сжалось в точку. На самом деле, эти мгновения страха так быстро проносились, что я даже понять ничего не успеваю.

У меня перед глазами поблёскивает складной нож. Мужчина, который прижимает меня к стене и давит ладонью на грудную клетку, выглядит безумным. Я различаю пену вокруг рта, которая крохотными капельками падает на рыжую косматую бородку, а глаза его вылезли из орбит и налились кровью.

– Попалась, сучка! – шипит мужчина.

Его рука перемещается с грудной клетки на мою шею. Он сжимает ладонь и мне не хватает кислорода. Другой рукой он приближает складной нож к моему глазу, практически касается кончиком глазного яблока, но потом убирает и оставляет кровавый порез на щеке.

– Отдавай сумочку, - говорит он. – Ты же хочешь остаться живой?

Я готова отдать ему всё, что он захочет, лишь бы он оставил меня в живых. Я так боюсь смерти, так боюсь боли. Невероятно, на что готов человек, лишь бы избежать этой самой боли! Я не знаю, на что способен незнакомец, готов ли он отпустить меня или собирается прикончить.

Дрожащей рукой я протягиваю сумочку. Мужчина начинает шарить рукой у меня по телу, и я думаю, что возможен и другой вариант развития событий, в некотором роде даже страшнее, чем смерть. Через секунду я понимаю, что он проверяет мои карманы, но там ничего нет.

– Сучка, запомни, хоть слово обо мне кому-либо скажешь, и я снова встречу тебя в тёмном переулке. Поняла?

– Да, - шепчу я.

У меня онемело тело, отнялся голос. Я не смею ни крикнуть о помощи, ни отбиваться, настолько мне страшно.

Грабитель убирает нож в карман куртки и смотрит на меня с ухмылкой.

– До скорой встречи, - говорит он и размашисто бьёт меня кулаком в скулу.

Оглушительная боль накрывает моё лицо, а потом и всю голову. Перед глазами всё темнеет, во рту я чувствую металлический привкус крови, и слёзы сами льются из глаз. Я сгибаюсь пополам и закрываю лицо руками. Кажется, я сейчас потеряю сознание от боли.

– Это тебе привет от Дикаря! – словно в тумане слышу я последние слова незнакомца, а потом его удаляющиеся шаги.

Я сажусь на землю и пытаюсь справиться с болью и слезами. Сколько времени я так просидела – не знаю. Я не чувствую холода, не могу сориентироваться, где нахожусь и что происходит. Я чувствую громадное облегчение от того, что осталась жива, от того, что он не нанёс мне серьёзных увечий. Один удар – это ничто по сравнению со смертью.

Но в тоже время меня бьёт сильнейшая дрожь от пережитого ужаса, от избытка адреналина в крови, от полученного удара и потрясения. У меня сильно болит скула и я уверена, что к утру там будет фиолетовый синяк. Если он её мне не сломал, что вполне возможно.

С трудом я разлепляю глаза и пытаюсь рассмотреть окружающую обстановку. Первое время перед глазами плавают фиолетовые и жёлтые пятна, всё размывается. Я начинаю осторожно тереть глаза, стараясь не задевать остальную часть лица. Потом отчаянно моргаю много раз, пока более менее не могу что либо различить.

В голове гудит, а тело не слушается, но я прикладываю титанические усилия и встаю. С трудом делаю несколько шагов и останавливаюсь. Меня выворачивает наизнанку прямо на ноги. Когда рвотные позывы заканчиваются, я продолжаю свой путь.

Наверняка я сейчас выгляжу не лучше подзаборной шлюхи, поэтому надеюсь, что никто не встретится мне по дороге.

Передвигаюсь я очень медленно. Стараюсь идти в тени и не выходить на широкие улицы, хоть они и безлюдны. Часто останавливаюсь и прижимаюсь лбом к холодным кирпичным стенам домов и офисных зданий. Я пытаюсь прийти в себя после пережитого ужаса и избавиться от опьянения, которое с новой силой накатило на мой организм.

Я прохожу дом, в котором живёт Ромка. Теперь и до моего дома рукой подать. Я иду около забытой всеми детской площадки и смотрю на своё жилище, на окна своей квартиры, не подсвеченные светом ламп. Даже отсюда она выглядит тоскливой и нежилой. И тут меня одолевает безудержная тоска. Слёзы сами ручьём текут по щекам. Мало нам с мамой страданий пришлось вынести в жизни, так теперь ещё и это…

Когда я подхожу к подъезду и понимаю, что мне нужно открыть дверь, тело снова наполняется горькой злобой и грустью. Ключи от дома были в сумочке, которую я отдала грабителю. Так же как и телефон. Мне предстоит ночь на лавочке в жутком холоде. Я присаживаюсь на ближайшую лавку и беззвучно плачу от обиды. Слёзы комом не дают свободно дышать, они давят на грудь и горло.

В тишине я слышу гулкие шаги. Сердце начинает неистово стучать от страха, я вся сжимаюсь, как перед прыжком. После того, что случилось раннее, мне всюду мерещится опасность, и я начинаю трястись от страха. Кто-то дотрагивается до моего плеча, отчего я вздрагиваю и ещё сильнее сжимаюсь.