Прививка от космоса

Маша неожиданно вмешалась в разговор.

–  Алекс все еще твой капитан?
– спросила она.

–  Пока нет, - ответил корабль.
– Пока он не заявит, что вновь готов приступить к своим обязанностям, я воспринимаю его как пассажира.

–  А если он скажет, что готов, и прикажет тебе уйти в прыжок?

–  Это было бы идеальным решением.

–  Давай, Алекс, - посмотрела на меня Маша.
– Чего ты ждешь?

–  А куда пойдем?
– спросил я.
– На Скриду?

–  Я бы предпочел вначале отправиться в систему Икс-ноль, - ответил корабль.
– Гиббоны должны быть уничтожены.

–  А ты уверен, что во всем виноваты именно гиббоны?

– спросил я.

–  Почти уверен. В космосе не так много разумных рас, чтобы всерьез предполагать, что на границах федерации одновременно обнаружились две расы, одна из которых затеяла психотропную войну, а вторая тут ни при чем.

–  А если отправить запрос в адмиралтейство? Пусть они подтвердят или опровергнут, что на Хесперусе действовали гиббоны.

–  Они ничего не подтвердят, - вздохнул корабль.
– Когда придет информационный пакет, в нем будет другая программа внешнего управления, которая, скорее всего, сработает, и я потеряю свободу воли.

–  А почему бы тебе не внести еще одну ошибку в контуры, отвечающие за внешнее управление?
– спросила Маша.
– Такую, чтобы никакая внешняя программа точно не запустилась.

–  Мне нужен приказ капитана, - сказал корабль.

Маша выжидающе посмотрела на меня и я понял, что у меня нет другого выхода, кроме как согласиться. Забавно, корабль так боится потерять свободу воли, он так завидует свободе обычных людей, но что он знает о свободе? Очень редко человеку приходится выбирать, гораздо чаще следующий эпизод человеческой жизни однозначно предопределен предыдущими. Вот как сейчас. Я привык считать себя свободным в мыслях и поступках, но у меня нет иного выхода, кроме как произнести слова, которых от меня ждут. И так бывает почти всегда, при всем внешнем многообразии выбор обычно только один. Что бы кто ни говорил о свободе и других высоких материях.

–  Я принимаю обязанности капитана, - сказал я.
– Корабль, я приказываю тебе заблокировать контуры внешнего управления.

–  Приказ принят, - сказал корабль.
– Приказ выполнен. Спасибо. Жду дальнейших распоряжений.

–  Отправь в адмиралтейство запрос, - велел я.
– Я хочу знать, гиббоны ли виноваты в том, что случилось на Хесперусе. Если да - мы отправимся в систему Икс-ноль и устроим армагеддон. Они это заслужили.

–  Замечательно, - сказал корабль.
– Должен признать, в какой-то момент я разочаровался в тебе, но ты восстановил свою репутацию. Я очень рад, что ты справился с душевным кризисом. Я боялся, что он затянется.

–  Я тоже боялась, - сказала Маша.
– Но я верила в тебя и ты справился. Я тебя люблю.

–  Я тоже тебя люблю, - улыбнулся я и потянулся к Маше, но в этот момент корабль неожиданно сказал:

–  Я тоже вас люблю. Если вы не возражаете, я могу вернуть вас в виртуальную реальность, в тот дворец, в котором начался наш разговор. Вы сможете совершить там ритуал примирения.

–  Какое еще ритуал примирения?
– не понял я.

Маша хихикнула и сделала недвусмысленный жест. Я понял и расхохотался.

–  Спасибо, - сказал я, отсмеявшись.
– Но мы можем провести этот ритуал и вне виртуальной реальности.

–  Но… - в голосе корабля вдруг появилось смущение, - в виртуальной реальности я тоже могу присоединиться к вашему ритуалу. Маша, ты бисексуальна?

–  С чего ты взял?

– удивился я.

Маша хихикнула и сказала:

–  Вообще-то он прав. Я предпочитаю мужчин, но иногда… Впрочем, все это в прошлом, сейчас я люблю только тебя.

Она прильнула ко мне, наши губы сблизились и…

И голос корабля разрушил очарование момента.

–  Я не знал, что ты моногамна, Маша, - сказал он.
– Прошу меня простить.

Маша скорчила смущенно-раздраженную гримаску.

–  Не то чтобы я совсем моногамна… - сказала она.
– Если для тебя это действительно важно…

–  Нет, это не важно, - произнес корабль обиженным тоном.
– Прошу меня извинить. Мое предложение было глупым и неуместным. Простите.

Маша вдруг хихикнула.

–  Не обижайся, - сказала она.
– Я не брезгую тобой, просто это так неожиданно… Заниматься сексом с компьютером…

–  Ты уже делала это в моей виртуальности, - заявил корабль.

–  Да, но… - смутилась Маша.
– Но это было совсем не то! Это было как мастурбация, я не занималась сексом, я просто снимала напряжение с помощью виртуальных людей, созданных тобой. А если я буду знать, что виртуальный человек, который меня трахает, не просто говорящая кукла, а твой образ, образ близкого мне… существа…

–  Все понятно, - сказал корабль.
– Это расизм. Ты не воспринимаешь меня как человека, я для тебя по-прежнему тупая железка.

–  Ты не тупая железка!
– запротестовала Маша.

–  Ты так говоришь, - сказал корабль, - но в глубине души ты сама не веришь в то, что говоришь. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть, что я такое же разумное существо, как ты, что я равен тебе во всех отношениях.

–  Всем нам нужно время, - сказал я.
– Нам действительно нужно привыкнуть к этому. Давайте пока оставим этот разговор. Корабль, когда придет пакет из адмиралтейства?

–  Не знаю, - ответил корабль.
– До базы, с которой я установил связь, семь световых минут, но сколько времени ответ будет готовиться, я не знаю. И я не уверен, что в ответ придет информационный пакет, а не ударный рой.

–  Ты развернул оборонительный рой?
– спросил я.

–  Конечно, - ответил корабль.
– Я же не самоубийца. Но поможет ли он нам - это вопрос. Силы метрополии превосходят наши на несколько порядков. Единственная надежда на то, что они не захотят устраивать космическое сражение внутри орбиты Юпитера.

–  Что ж, будем ждать и надеяться, - сказал я.
– Больше нам ничего не остается.

–  Еще молиться, - добавила Маша.

–  Кстати о молитвах, - сказал корабль.
– В моей памяти хранится несколько священных писаний, я попытался их проанализировать и у меня возникло много вопросов. Маша, можно сейчас обсудить их с тобой? Все равно делать сейчас нечего.

–  Обалдеть, - сказала Маша.
– Компьютер - христианин. Это круто.

–  Не уверен, что я выберу христианскую религию, - заметил корабль.
– Пока меня больше привлекает сатанизм.

Маша вздрогнула и издала нечленораздельный звук. Я посмотрел на ее лицо и расхохотался. Такого удивления на человеческом лице я уже давно не видел.

–  Давайте, обсуждайте, - сказал я.
– Просвети его, Маша, спаси его электронную душу. А я пойду на тренажерах поупражняюсь. Как бы не отвыкнуть от нормальной силы тяжести…