Прививка против приключений
Шрифт:
Утро было теплое и туманное. Зыбкая белесая пелена клубилась над водой и была такой плотной, что до восхода солнца не было видно не то что горизонта, но даже — носа корабля. К тому же стоял полный штиль, и «Гончая» медленно дрейфовала по течению со свернутыми парусами. Мостик был пуст, штурвал — зачехлен. Насколько я мог видеть, на палубе вообще никого не было. Глупо было думать, что отсюда можно что-то разглядеть, и я, резонно рассудив, что чем выше заберусь, тем больше я увижу, выбрал грот-мачту. Через несколько минут я уже добрался до самой вершины, где уселся на рее, потный и запыхавшийся. Внизу
— Доброе утро… — зевнул кто-то рядом.
От неожиданности я чуть не свалился вниз.
— Кто… кто здесь?! — срывающимся голосом крикнул я, лихорадочно пытаясь придумать оправдание для своего утреннего восхождения.
— Это я, — из тумана выступила невысокая и темная фигура Олега. — Ты что тут делаешь?
Не одного меня осенила «гениальная» идея взобраться на мачту! Стоявший на вахте Олежка уже проделал это.
— А ты? — не очень вежливо, вопросом на вопрос ответил я. На языке плясало злосчастное «Молочка захотелось?».
Атака в лоб возымела успех: Олег растерялся.
— Я? — переспросил он. — Да вот, гуляю… — он картинно заложил руки за спину и с невозмутимой грацией ниндзя прошелся по узкому рею туда-сюда. — Воздухом свежим дышу.
— А, ну-ну… Ты не против, если я тоже тут э-ээ… подышу?
— Конечно, не против! — закивал тот.
Некоторое время мы сидели молча. Олег начал было что-то насвистывать, но быстро умолк. Я покачал ногой и вздохнул.
— Не спится? — участливо спросил Олег.
— Ага, — согласился я. — Туман.
— Ничего не видно, — согласился Олег.
— И давно ты тут… дышишь?
— Минут двадцать.
Снизу донесся какой-то шорох, и вскоре из тумана вынырнула заспанная Витькина физиономия. Тупо хлопая ресницами, Витя посмотрел сначала на меня, потом на Олега и откашлялся, прочищая горло.
— Привет, — я помахал рукой.
— Чего это вы тут сидите? — растерянно спросил он.
— Гуляем, — язвительно сказал Олег. — А ты чего?
— Да вот, вышел умыться, слышу — голоса; дай, думаю, взгляну, вдруг воры залезли… — Витька оседлал рей и ухватился за веревки такелажа. Обозрел из-под ладони горизонт.
— Туман? — спросил я.
— Туман, — согласился он. — А что, нельзя, что ли?
— Да так, — я пожал плечами. — Просто интересно, кто следующим будет.
— Думаешь, и остальные полезут? — спросил Олег.
— А как же! Полезут, еще как полезут! Готов спорить, что это будет Коля — Пашка обычно последним встает.
— Ха! — воскликнул Олег. — Пашка и есть всегда больше всех хочет! Ставлю на Пашку.
— Эй, эй! — забеспокоился Витя, — мы так не договаривались! Я тоже хочу. Только вот думаю, сообразит ли Паша на мачту влезть?
— Может, и сообразит.
— Не, не сообразит…
— Сообразит, еще как сообразит!
— А, была не была!
В тумане зашуршали переходящие из рук в руки банкноты, после чего все уставились вниз, с нетерпением ожидая следующего верхолаза. Вскоре хлопнула дверь каюты, кто-то поплескался у рукомойника, побродил зачем-то по мостику, затем подошел к вантам
и решительно полез наверх.— Борода! — захихикал я. — У него борода! Это Коля. Что, друзья, продули десятку?
Коля подоспел в самый разгар спора — мы никак не могли вспомнить, на кого поставил Виктор. Он уверял, что как раз — на Колю.
— Как так не помнишь? — наскакивал на него Олежка. — Ты же сказал: «Была не была»! Сказал или нет?
— Ну, сказал, — упорствовал тот. — Но ведь я еще сказал, что не уверен…
Коля, наконец, добрался до верха и вытаращился на нас.
— Это вы… чего? — с опаской спросил он. — С утра пораньше, и на мачту?
— А ты? — резонно спросил Витя, — ты-то зачем влез?
— Ну… посмотреть, не оборвалось ли чего…
— Ха!
— Рассказывай!
— Знаем, чего уж…
— Ладно, давай залезай.
Вчетвером сидеть было веселее. Оказалось вдруг, что Коля знает уйму анекдотов про Петьку и Чапаева, компанию которым иногда составляли комиссар Фурманов, Анка-пулеметчица и — почему-то — Чингачгук Большой Змей. Отсмеявшись после очередной истории, мы услышали какой-то шорох, и вскоре внизу сквозь туман тревожным огоньком замаячил томатный камзол Предводителя — Игорь, по-медвежьи обхватив мачту, медленно, но верно приближался к нам. Мы переглянулись.
— Хозяин лезет, — прокомментировал Коля. — И этот туда же!
А ты как думал! — заметил Витя. — Игорь, он ведь тоже не дурак, чтобы сгущенку отдавать.
Игорь осилил последние метры и теперь с некоторым изумлением рассматривал нас. В руках у него была большая корзинка для пикника.
— Хм… — с явным неодобрением произнес он. — А я думал, что вы все еще спите. А кто тогда там, на постелях, а?
Я поспешил отвести взгляд. Мне казалось, что один лишь я догадался перед уходом оставить на кровати свернутое валиком одеяло (старый пионерский трюк). О награде никто не рискнул заикнуться.
Игорь меж тем смягчился.
— Ну, раз так, — сказал он, устанавливая корзинку перед собою, — давайте завтракать. Я тут принес кое-чего…
Распаковав сухари, сгущенку и коньяк, мы уселись поудобнее и совсем было собрались приступить к трапезе, когда Игорь вдруг предостерегающе поднял руку.
— А ну, тише! — сказал он. — Что это?
В наступившей тишине раннего утра все отчетливо расслышали негромкий храп и разом посмотрели в сторону «вороньего гнезда», в которое никто из нас почему-то не догадался заглянуть. Кто ползком, кто на четвереньках, мы подобрались к большой деревянной бочке, в которой уютно угнездился Паша. У ног его лежала небольшая пушка, которую один бог знает, как он умудрился притащить с собой, а из-за пазухи торчала черная Флинтова голова. Галчонок тоже спал.
— Во как! — Командор почесал в затылке. — Он что же, всю ночь тут просидел?
Я пожал плечами. В последнее время Игорь и без того был удручен тем, что Паша зарыл свой талант в землю (он считал, что тот мог бы еще много чего написать), боцман же теперь работал за троих и к машинке почти не прикасался.
— Отойдем, — шепотом сказад Игорь. — Пускай спит, мы ему оставим баночку…
— Какой туман! — заметил Коля, когда мы вернулись к «столу». — Прямо как в Бермудском треугольнике. Помните, тогда?