Привнесённая память

 -Ходила на день рождения к Зиле Тюлькиной.

 -Она тебя пригласила? – вытаращила глаза Крикова.

 Ника молча кивнула.

 -И ты пошла?

 -Конечно, зачем обижать человека?

 -Ну-ну! Тем более, если зовут в святая святых, - впервые подал голос Денис, - там из тебя сделают раскрашенное чучело в рваной кофте, напоят пивом, да еще и провожатого выделят!

 Прозвучало раздраженно, и девушка окончательно смешалась.

 -Полегче, пацан! – осадил Чибисова Герберт.

 -А тебе вообще слово не давали! – огрызнулся Денис.

 -Мы не на собрании, - спокойно среагировал на явную дерзость Тюлькин, только глаза его насмешливо сощурились.

 -Чё за клоун? – Лика демонстративно разглядывала студента.

 -Брат Зилки, Герберт, правда, далеко не Уэллс, - в голосе Дениса прозвучала издевка.

 -Какой еще Уэльс? – переспросила подруга.

 -Неважно, проехали, - отмахнулся от нее Чибисов.

 -Зачем вы так! – упрекнула Ника обоих.

 -Это из-за нее ты разорвала контрольную? – поинтересовался Герберт.

 -Хотя бы! А тебе какая печаль? – огрызнулась Крикова.

 -Обидно за хорошую девчонку…

 -Кто ты такой, чтобы за нее обижаться? – окрысился Денис, сжав кулаки.

 -Пока только новый знакомый, но очень надеюсь стать хорошим другом, - все так же невозмутимо объяснил Тюлькин.

 Он явно не желал связываться с мальчишкой, держался со спокойным превосходством, чем сильно выводил последнего из себя.

 Пожалуй, Ника еще не видела красавца Чибисова таким раздраженным.

 -Ага, значит, старые друзья уже не катят, да, Ничка? Ты променяла нас на Зилку и ее размалеванных подружек? Не говоря уж об этом фрукте! Ну что ж, они тебя подправят по своему образу и подобию! – проигнорировав соперника, Денис переключился на девушку.

 Та вспыхнула: он снова затронул больное.

 -Не надо так!

 -Отчего же? Придешь домой, посмотрись в зеркало: ведь это не ты!

 -Всего лишь маленький эксперимент, - Ника, вконец расстроилась: юноша озвучил ее мысли, полоскавшиеся где-то на краю сознания и ожидавшие своей очереди вылезти на первый план.

 -Такой маленький, что мы еле узнали тебя, приняли за индейца из племени кайова. Может, слыхала про таких? Первое место среди дикарей занимают по декоративному макияжу, а у тебя – серебро, не дотянула немного! – откровенно насмехался Чибисов.

 Юность жестока: он колол нежное Никино сердечко острой иглой, и Герберт не выдержал:

 -Ты, малыш, лучше за собой смотри! В следующий раз, когда будешь смолить на площадке, бычки на пол не бросай, нехорошо! Идем, Ника!

 Он крепко ухватил девушку за предплечье и, обернувшись к Лике и Денису, пояснил все также невозмутимо:

 -До квартиры провожу, вдруг в подъезде хулиганы засели!

 Уже возле ее двери спросил:

 -Чего загрустила?

 -Так нельзя, понимаешь? Они – мои друзья с детства, все трое – есть еще Лера Кружкова. А я предала их, - голос Ники дрогнул.

 -Ты – маленькая максималистка! Не переживай, с подружками завтра помиришься, а мистер Чибисов, по-моему, просто ревнует!

 -А вот и нет! Денис встречается с Ликой…

 -Девочкой-Барби? Когда ты рядом? Он же не слепой и не дурак! Почему же, по-твоему, он так взбесился, когда увидел нас вместе?

 -Но ведь ревнуют и друзей, - возразила школьница с недетской мудростью.

 -Не только. И родителей, и преданных вздыхателей, и тех, кто на фиг не нужен, и даже врагов! Но наш мальчик вспылил вовсе не зря, ты мне очень нравишься…

 Герберт неуловимым движением приблизил свое лицо к Никиному, но, посмотрев в ее чистые грустные глаза, отстранился. Пожалуй, хватит ребенку потрясений на сегодня!

 -Спасибо, - поблагодарила она, - мне пора. Пойду смотреть бумажные сны.

 -Какие? – удивился студент.

 -Которые я рисовала, когда не спала в садике, воспитательница добрая была, давала бумагу и карандаши. У меня много тех рисунков сохранилось, целая папка. Они мне часто снятся…

 -Везучая, а я все дримы-ужастики смотрю. Ну, пока. Я позвоню!

 Дома Нику ждали родители.

 -Кто обещал придти в десять? – наехал на дочь Олег.

 -Прости, папа, время пролетело слишком быстро! Больше такого не повторится, - каялась девушка.

 -Хорошо, на первый раз прощаю, - смилостивился Рыжов.

 -Никуша, а ты стильно выглядишь, - заметила Людмила.

 -По-моему, слишком вульгарно. Дырки, жуткие дрова вместо украшений, раскраска, как у индейца…

 -Племени кайова? – перебила отца школьница.

 -Вот-вот! Ты у нас умница, сама все знаешь! – ерничал Олег Иванович.

 -В ее возрасте можно позволить себе выглядеть как угодно: чуднО, вульгарно… Юным все к лицу! – вступилась за дочку мать, - это мне уже лишний раз не выпендриться! На фига слону бикини!

 -Мамочка, не прибедняйся! У тебя прекрасная фигура!

 -Спасибо, детка! В наше время еще и возможности были не те. Какая там мода в условиях повального дефицита! Помню, мама мне купила коричневую индийскую кофту, жуткую, мрачную, но выглядевшую, как шерстяной френч, два часа в очереди выстояла. Так я счастлива была до небес!

 -Зато, дорогая, мы не сосали пиво, как соску, а если и смолили, то ховались по укромным углам, а не пыхали в физиономию окружающим. Мы уважали старших, благоговели перед девушками, не жевали жвачку, наконец! – раздраженно бурчал Олег.

 -Которая, кстати, тоже была в дефиците. И вообще, милый, ворчание на молодежь есть признак старости!

 -Пусть так! Но я не разрешу своей дочери расхаживать по улицам, точно раскрашенный идол. Ты поняла меня, Ника?

 -Да, папочка, - легко согласилась та.

 -Может, позволишь девочке хотя бы в ее возрасте выглядеть на свой возраст?

 -Слишком сложно, поясни! – прошепелявил Рыжов, мелко тряся головой, будто древний старец.

 -Не строй из себя полоумного! – окрысилась Людмила. – Конский хвостик и белую блузку носят и в сорок, и в шестьдесят.