Приворот для ревизора. Истинная поневоле

— Я же чувствую, что тебе небезразличен, — тихо заметил он, глядя мне прямо в глаза. А в следующий момент поцелуй обжег губы. Смесь ярости и нежности, огня и льда, он, кажется, пронизывал все мое существо. И не поддаться ему было тяжко. Поймав последнюю уплывающую мысль, я прикусила наглому захватчику губу. И — о чудо! — поцелуй прервался.

— Чувства тоже бывают разные, — процедила я. — В данный момент ты меня невероятно бесишь. Так что пошел вон! — на последних словах я буквально сорвалась на крик. Брендон внимательно на меня посмотрел, а потом переспросил:

— Пошел вон? Ну что же. Хорошо!

Судя по тону, кажется, я наконец-то его довела. Впрочем, проверить это мне возможности не предоставилось. Он резко меня отпустил, развернулся и ушел, от души хлопнув дверью. А я осталась одна, глядя пустым взглядом в стену. Его истинная. Истинная поневоле.

С моих губ сорвался нервный смешок, перерастая в хохот. А потом я с удивлением поняла, что плачу. Да будь ты проклят, ревизор драконий!

Глава 13

На следующий день Брендон не появился. Причем не только в моем поле зрения. Чуть позже я узнала от Аманды, что господин ревизор покинул стены нашей Академии, вынесев постановление, что все в полном порядке.

— Ну и Бездна с тобой, — мрачно пробурчала я себя под нос, почему-то чувствуя разочарование. Не слишком-то для него важна эта демонова истинность, если он так просто сдался. Да и была ли она? Не исключено, что он просто попытался запудрить мне мозги.

— А я смотрю, кто-то расстроился, — с улыбкой посмотрела на меня госпожа декан.

— Расстроился? — искренне удивилась я. — Ни капли! Меньше нервов потратим. Туда ему и дорога. Кстати, — я вдруг сообразила одну простую вещь и в упор уставилась на подругу своей бабушки, — ладно, я была не в курсе, кто это такой. Но вы знаете все обо всех. Вы не могли не знать, кто его родители и кем он сам является.

— Знала, — кивнула Аманда, а я буквально почувствовала, как внутри меня поднимается волна злости. Знала! Ну кто бы сомневался!

— А что же вы мне тогда не сообщили, что наш господин ревизор — дракон? — вкрадчиво поинтересовалась я. Мне было интересно, как отреагирует на это верховная ведьма. А та даже и глазом не моргнула, удивившись:

— А я разве не говорила? Значит, забыла!

— Серьезно?! — не удержалась от возмущенного вопля я. — То есть когда я к вам прибегала с воплем, что не из-за целенаправленного зелья наших ведьмочек граф Салес приворожился ко мне, вы просто забыли мне сообщить, что через два часа приворот прекратится?

В ответ ведьма только взмахнула ресницами, так, что даже сомнения не было — она не забыла, она специально мне не сказала.

— Зачем?! — только и спросила я, чувствуя одновременно усталость и обиду. И непонимание. Горькое такое. Вот кому я могу доверять?

— Он хороший мальчик, Элли, — неожиданно сообщила Аманда. — Я подумала, что вы друг другу подходите, и тебе стоит к нему присмотреться.

— Присмотрелась, благодарю, — процедила я сквозь зубы. — Не подходит, можете забрать обратно и больше не упомянать при мне такое «счастье».

— Не горячись, — улыбнулась Аманда. Но я даже не ответила, просто встала и вышла из кабинета, даже не попрощавшись. Чувствовала, что, если останусь, наговорю лишнего. Было настроение поругаться, только разум убеждал, что ругаться не нужно. А господин ревизор… Если я ему вдруг действительно нужна, еще появится. А если нет — Бездна с ним. Просто нужно воспринимать это как небольшое приключение, опыт, причем не самый приятный.

Больше я про ревизора не говорила. Фамильяр только зыркнул на меня, но ничего не сказал. Разве что каркнул, но спрашивать ни о чем не стал. И это хорошо! И прекрасно, что в Академии у меня как таковых подруг не было, любопытства я бы не выдержала. А так хотя бы можно делать вид, что ничего не происходит. Что все в полном порядке.

И все бы ничего, вот только проклятый дракон никак не желал выходить из моей головы. Не проходило и дня, чтобы я о нем не вспоминала. Хуже того, он мне еще и сниться начал. И если поначалу я думала о нем с раздражением, все чаще в моих мыслях проскальзывали нотки сожаления и тоски.

И даже начали закрадываться в душу сомнения. Вдруг я неправильно поступила, когда его оттолкнула? Вдруг у нас действительно что-то получилось бы? Да, он меня обманул, вот только он все равно мне понравился. Несмотря ни на что. Даже с учетом того, что предложения он делает крайне сомнительным способом, да и вообще говорить не особо-то умеет, в том числе интересоваться моим мнением.

Но все эти мысли я старательно гнала от себя, напоминая одну простую истину. Если бы я действительно была ему нужна, он бы не отступился. И никакие мои отказы его не убедили бы. Он бы сделал все, чтобы меня добиться, влюбить в себя. Но никак не свалил бы в неизвестном направлении.

А именно это и сделал Брендон, предварительно пообещав, что я все равно стану его. Ну да, конечно. Он крайне последователен в своих действиях. Нужно просто вычеркнуть господина ревизора из своей памяти и жить дальше. И из своего сердца. Потому что, кажется, несмотря на все мои усилия, он все равно туда пробрался, негодяй!

Так прошли день, второй, а потом и неделя, другая. И вот уже от Брендона не было слышно ничего шестнадцать дней. Я не считала, вовсе нет. Делать мне больше нечего! Я вообще последние дни старалась побольше загружать себя работой. Так было и в этот раз, я собиралась заняться одним очень интересным зельем, когда меня вызвали к декану.

Вот только я меньше всего ожидала увидеть в кабинете Аманды знакомую физиономию ревизора. И вот чего он приперся? И без него замечательно жилось!

Я постаралась не обращать внимания на невольную радость, которая поднялась в моей душе при виде наглого ревизора. Это не я, это всего лишь предательское сердце, которое не хочет внимать доводам рассудка. А рассудок говорит — ничего хорошего у нас с Брендоном Салесом, графом Элистором не выйдет.

Вот только его взгляд, кажется, заглядывал в самую душу. Он смотрел на меня так, точно видел насквозь. И при этом не мог насмотреться.

— Добрый день, Алатея, — первым нарушил молчание Брендон.

— Добрый ли, господин Салес? — хмыкнула я. — Здравствуйте.

Как хорошо, что язвительность работает в любом случае, вне зависимости от того, в каком состоянии нахожусь я. Иначе бы так и стояла безмолвной овечкой. И почему только меня так волнует, что он обо мне думает?

— Я разговариваю с тобой, — парировал он. — Значит, однозначно добрый.

— Я бы поспорила, — в тон ему ответила я и перевела взгляд на госпожу Аманду. — Вы меня для чего-то звали?