Приворотный чабрец

– В битву опять вступают мальчики. Поднятие гири.

– Максим, прости, я кажется запорола уже два конкурса, - развела руками Аринка.

– Не переживай, мужик сейчас все поправит, - Макс самоуверенно подошел к пудовой гире.

– Начали!

Вначале Максим, как игрушечный, подкидывал чугунный шарик: один, два, три… десять… пятнадцать… Постепенно движения стали более резкими и затрудненными: двадцать пять, двадцать шесть… тридцать, тридцать один, тридцать два, три…

– Ну же, еще! Мы все за вас болеем, жена за вас болеет, еще! – орала в микрофон ведущая. – Тридцать три, три… Нет, все. Тридцать три раза поднял гирю наш первый участник.

Упыхавшийся, но довольный Максим, потряхивая затекшей рукой, подошел к Арине.

– Ну, как? – улыбнулся он самодовольно.

– Обалдеть, - восхищенно выдохнула «жена».

С кислым лицом к гире приблизился коротышка, дернул снаряд, с большим трудом поднял пять раз и бросил, чуть не отдавив себе ногу. Кто-то из толпы издевательски засвистел, кто-то, наоборот, подбадривающе кричал: «Все равно, Колян, молодец!» С достоинством поклонившись публике, Колян отошел к своей пышечке: «Если бы интеллектуальное что-нибудь было, а это конкурс для тупых», - шепнул он так, чтобы услышала не только жена, но и рядом стоящая Арина.

Наступила очередь качка. Публика замерла. Десантник кидал гирю как резиновую: десять, одиннадцать… двадцать пять… тридцать один. Краем глаза Арина видела, как скисает настроение Максима. Ей было и смешно от того, что он так серьезно отнесся к этому конкурсу, и обидно за него.

– Тридцать три, тридцать четыре… сорок! Сорок раз – это рекорд. У нас наметились победители: это семья Протасовых! Они выиграли уже два конкурса! Но остальные не расстраиваются, еще можно взять реванш. Конкурс для девочек.

Арина затаила дыхание: «Чего им еще почистить?»

– А дамы у нас танцуют "Барыню"! Где у нас гармонист? – ведущая наклонилась к стоящему у самой сцены полицейскому. – Ром, дядя Петя где? Быстрее сюда… Ждем-ждем, сейчас у нас будет живая музыка.

Павлик показывал Арине вытянутый большой палец, мол, класс – подфартило; беззубый наоборот указывал пальцем вниз, как цезарь на поверженного гладиатора – слабо тебе, соска. Отец Максима недовольно щурил глаза, рядом мужик со стаканом что-то весело рассказывал и сам ржал над своими шутками.

Гармониста никак не могли найти, пауза затягивалась.

– Арин, ты если стесняешься, не танцуй. Бог с ними – с этими конкурсами, - Максим успокаивающе положил ей руку на плечо.

– Почему ты мне не позвонил? – внезапно спросила Арина, глядя в серые глаза, она и сама не поняла, почему этот вопрос вылетел именно сейчас.

– Ты же меня послала… дважды, - лицо Максима стало очень серьезным.

– Я не посылала, вернее, посылала, но я разозлилась из-за твоего «проехали», - Арина опустила голову, рассматривая носы кроссовок.

– А что плохого в слове «проехали»?

– Ну, это значит, что я тебе нафиг не нужна…

– «Проехали», значит не сержусь, скучаю там и все такое.

– Так и надо было написать: «Скучаю».

Максим что-то ответил, но его голос потонул в ликовании толпы, потому что на сцену влетел вспотевший полноватый мужичек с баяном, театрально поклонился публике, пригладил пятерней седые волосы и уселся в уголке на подставленную ему табуреточку.

– Гармонист готов, - подала голос ведущая, для нее, очевидно, что гармонь, что баян – было все едино.
– "Барыню", дядя Петя, - махнула она, - девочки, возьмите платочки.

В руки конкурсанток легли белые кружевные салфетки. Баянист растянул меха…

И Арина полетела по сцене: дробушки, проходка, вращения, снова дробушки. С дядей Петей они быстро подобрали ключи друг к другу и работали слаженным дуэтом. Другие конкурсантки перестали махать платочками и скромно отошли в сторонку. Барыней здесь была Арина. Спасибо «Радуге», что столько лет открывала двери перед хрупкой девчушкой.

– Это победа! Победа! – кричала ведущая. – Браво семье Золотовых!

Дядя Петя галантно поцеловал лучшей плясунье руку.

Арина видела обалдевшие глаза Максима, его взгляд говорил: «Ну, ты даешь!» Аринка равнодушно пожала плечами, мол, да ерунда, пустое, но в душе ликовала.

– В бой вступают мальчики: армрестлинг. Стол и стулья на сцену.

Качок довольно потер руки, семья Араповых впала в уныние. Максим буркнул: «Я попробую», и пошел тягаться с мелким Коляном. «Похоже, мойки нам не видать», - обменялась Арина с пышечкой сочувствующими кивками. Арапов уже махнул на «несправедливые» конкурсы и особо не сопротивлялся, Максим играючи уложил тощую руку соперника. Главная битва была впереди.

– Максим, давай! Максим, давай! – скандировали Павлик, Андрюха и беззубый.

– Давай сынок! – оживился и папаша.

– Да не, не возьмет! - громко выкрикнул дядечка со стаканом.

Соперники заняли свои места, уперлись локтями в стол, примерялись.

– Начали, - дала отмашку ведущая.

Никто ничего не успел понять, рука качка оказалась поверженной одним жестом Максима. Публика непонимающе загудела.

– А еще раз можно? – робко попросила ведущая.

– Можно, - улыбнулся Макс.

– Начали.

Все повторилось. Папаша Максима кинулся на радостях целовать дядьку со стаканом. Пашка визжал от восторга. Качок по-детски обиженно шмыгал носом.

– И у нас Протасовы и Золотовы идут ноздря к ноздре. Последний решающий конкурс для наших финалистов. Зрители, пожалуйста, освободите проход к парковке. Задание не сложное: парни берут девушек на руки, по сигналу бегут с ними вон до тех столбиков, что отделяют парковку, и возвращаются назад. Кто добегает и первым касается сцены, тот и выиграл. До автомойки один шаг.

Арина никогда не считала себя толстой, но, глядя на миниатюрную статуэточку-соперницу, проклинала себя за любовь к бабушкиным пирожкам. «Надо было хотя бы крекеры не есть».

– Может не побежим? – робко предложила она Максиму.

– Боишься - уроню? – хмыкнул парень.

– Надорвешься, - честно призналась Арина. – Я потяжелее гири буду.

– Прорвемся. Ты где так плясать научилась?

– В ансамбле, я «народница». А ты вот это вот, - Арина изобразила жест армрестлинга, - где?