Привыкание

В ночь, когда мне приснилось, что через край унитаза выливаются фекалии, я побежал в комнату мамы и папы. Я увидел их. Мать, сидящую сверху на отце в простынях, и его, берущего её сзади, словно животное. Эти звуки. Господи, взрослый человек во мне должен был рассмеяться. Я сотни раз прошёл через воспоминание того, как он держал руки на её горле. То, как он ударял по её заднице. Мою мать, стонущую.

Я бежал обратно в свою комнату, будто ужас снаружи был больше, чем ужас внутри меня, и сворачивался клубочком, пытаясь притвориться, что моей эрекции не существовало. Разве я искал Господа не по той же причине, по которой закрывал глаза в ту ночь? Разве не для того, чтобы искупать свой разум и душу в свете и добре?

Прямо в своей ванной я просто прокручивал всю эту сцену, удар за ударом. Зачем? Затем, что была Фиона Дрейзен и её кокетливые кусочки грязных разговоров. Я хотел злиться на неё за это, но не мог. Я знал лучше. Дело было не в ней. Дело было во мне.

Я не был уверен, что мог бы оставаться терапевтом Фионы, и я был уверен, что не мог остановиться. У неё были проблемы с несдержанностью, и мой уход в первый раз стал спусковым механизмом для этого. Если оставить её снова, это лишь вернет её мысли о том, что она никому не нужна.

Тем не менее, мои сексуальные фантазии о ней влияли на мою жизнь, и тот факт, что я видел её каждый день, лишь напоминал мне, что я хотел её. Я всё время думал, всего лишь раз, и, возможно, после того, как она выйдет, но ничего не помогало.

Я продолжал представлять её тело, переплетенное с моим, её розовую попку, её добровольное подчинение, её маленькие сиськи под моими ладонями. Я хотел попробовать её. Я думал об этом, когда садился в машину. Всякий раз, когда я заходил в душ. Она была как призрак, нависший надо мной.

 - Контрперенос касается не пациента, - сказала Ли.

 - Я могу почитать учебник в любое время.

 - Ты враждебно настроен. Так же хорошо, как и я, ты знаешь, что должен посмотреть на свою собственную жизнь и решить, какие потребности в ней не удовлетворяются, и какие в твоём воображении может заполнить она.

 - Я встречался с её партнёром. Он интересный парень. Вырос в Южной Африке. Думаю, что я дважды побывал за пределами Соединённых Штатов.

 - Ты говоришь о нём, как он конкуренте. Она не трофей. Она - пациент.

 Мои занятия с Ли перешли из ворчливых, приятных и немного раздражающих в крайне неудобные. Я хотел сбежать, но, как и любой хороший терапевт, я встал над своим дискомфортом и наблюдал за ним.

– Я просто хочу что-то почувствовать без постоянного размышления над этим, - сказал я.

 - Это не твоя работа, - сказала она.
– Должна сказать, ты начинаешь меня беспокоить. Это опасная территория. Желать исследовать такие чувства без надлежащего внимания? Да ладно. Что происходит с Джаной?

Я не хотел описывать наш последушевой трах. Я слишком запутался в чувствах и фантазиях, и следующие двадцать минут Ли захочет провести, распутывая меня. Что имело значение, так это то, почему у меня были эти чувства и фантазии. Что имело значение, так это наши отношения до того, как Фиона Дрейзен вошла в мой кабинет.

 - Я думаю, что самым худшим, что я когда-либо делал, было то, что я ставил крест на том, что она хотела, и работа в Вестонвуде. Я выношу тонны негодования. И давление не прекратилось: Джана просто сменила его на нечто другое. Я имею в виду, можно подумать, что мы были совместимы. Я переживаю. Я справляюсь, будучи организованным. Она переживает. Она справляется, будучи организованной. Но это оглушает. Я считаю, что именно я пытаюсь разрушить систему, но я не силен в хаосе.

 - Тогда твоя проблема связана с твоей собственной жизнью. Пожалуйста, я прошу тебя, не ставь под угрозу свою карьеру, сбиваясь с толку перенаправленными чувствами к пациенту.

Глава 19.

ФИОНА

– Вы кажетесь другим, - сказала я.

Эллиот ухмыльнулся из-за стола. Он, правда, казался другим. Может быть, он сидел немного ровнее, или нервничал, или был более расслабленным. Я не могла разобрать.

– Я такой же, - ответил он.
– Может быть, ты изменилась.

Я пожала плечами.

– Конечно. Я думаю, именно поэтому я здесь.

– Я полагаю, ты видела, что Дикон приходил вчера?

– Да.

– И?
– Он улыбнулся.
– Ты знаешь, что я собираюсь спросить.

– Что я чувствую по этому поводу? Хорошо. Отлично. Когда я смогу увидеть его?

– Сначала я хочу поговорить о твоих травмах. Твоём зубе и запястье.

– Я не думаю, что воспоминание настоящее, - выпалила я.
– Вы сказали, что я могла создать ложные воспоминания под гипнозом, и я думаю, что сделала это. Вы говорили, что выдуманные вещи всегда благоприятствуют вспоминающему, и я считаю, что, как бы я ни получила травму, я делала то, что не должна была делать. Например, что-то очень плохое. Так что я выдумала другое воспоминание.

– Это просто указывает на то, что ты его боишься.

Я опустилась немного глубже в кресле. В некотором смысле я боялась Дикона. Я была в ужасе от того, что он оставит меня, и я сойду с ума без него. И каким образом это замечание имеет отношение к растущей несбыточной мечте стать нормальной? Я с трудом сглотнула. Я не хотела даже думать об этом, не то, что говорить.

Эллиот наклонился вперёд.

– Вот моя проблема. Моя работа состоит в том, чтобы убедиться, что ты в безопасности, пока находишься здесь. Мне очень трудно позволить тебе увидеться с ним, если я буду считать, что он причинил тебе боль, или что он снова это сделает. Если я подумаю, что он имеет какой-то нездоровый контроль над тобой и что это повлияет на твоё лечение, я не смогу допустить этого.

– Что я должна обещать?

– Я возьму твоего первенца.

Колкость была последним, чего я ожидала, но это было именно то, в чём я нуждалась. Я склонила лоб на колени и застонала.

– Забирайте. Я всё равно не хочу детей.

– Договорились, - сказал он.

Я вскинула голову от удивления.

– Завтра утром.

– О, Боже мой, - сказала я, - я могу вас поцеловать?

– Нет, - Эллиот встал.

Я тоже встала и посмотрела вниз на свой бледно-голубой костюм психопатки.

– Блядь.

– Что?

– Он должен увидеть меня такой? Я имею в виду, достаточно плохо, что я вообще здесь, но я похожа на дворника.

Он окинул меня взглядом с головы до ног, будто я была женщиной с настоящими изгибами под одеждой, затем отвёл взгляд от меня и посмотрел на свою руку на дверной ручке. Я притворилась, что представила себе секс в его взгляде.

– Хорошо, - сказал он, открывая дверь.
– Посмотрим, можем ли мы организовать какую-нибудь нормальную одежду для тебя.