Привыкание
Шрифт:
Он отстранился.
– Что? Я…
Я просто продолжала смеяться. Я указала на себя, а после на него.
– Это семейное, - прохрипела я, а потом выставила перед собой руки.
– Дрейзеновская потеря памяти.
Это было не смешно. Не на самом деле. Это было очень грустно, но он понял. Хоть он и не смеялся так сильно как я, он хохотнул и поднял свой маленький белый шарик.
Стук. Щёлк-щёлк.
Глава 13
ФИОНА
Я не могла поверить, что снова сидела перед
В его офисе не хватало некоторых вещей, но фурнитура и мебель остались прежними. Падал всё такой же тёплый свет, и Эллиот выглядел точно таким же.
– Вам нужно подстричься, - сказала я.
– Я как раз над этим работаю.
– Я рада, что вы вернулись.
– Ну, я не совсем вернулся. Я вернулся для тебя, но у меня всё равно есть обязанности на другой работе, - ответил он.
– Я чувствую себя особенной.
– Ты и есть особенная, но дело касается лишь исправления ошибок. Мне не стоило оставлять твоё дело незаконченным. Мне стоило знать лучше.
– Так почему вы это сделали?
Он передвинул ручку на своём столе на полмиллиметра.
– В личной жизни появилось напряжение.
Два слова, и я знала, что он тщательно подготовил свой ответ.
– Правда? Кому-то не нравится, что вы работаете с богатенькими детьми?
– Моя девушка хочет, чтобы я был здесь.
Я напряглась, когда он сказал, что у него была девушка. Рабочие, которые закапываю сточные канавы, и то прикладывают меньше усилий, чем приложила я, чтобы скрыть выстрел адреналина, который пронёсся по мне.
– И что?
– произнесла я.
– Значит, вам нужно быть здесь.
– Для меня было бы неподобающе углубиться в это, но я не могу делать что-либо, чтобы удовлетворять других. Такие вещи, как моя рекомендация для тебя, просто пришли мне в голову дома, и это было моей обязанностью. Появилась другая работа, и я почувствовал, что нужен там, и закончил здесь. Но это не так. Я абсолютно не закончил здесь с тобой.
Он не мог иметь в виду то, как это звучало, глядя на меня, не отрывая глаз. Он не мог намереваться послать через меня покалывающий поток, от которого у меня между ног стало влажно, или до предела возбудить мои соски. Горло сжалось. Ни один мужчина за всю мою жизнь не лишал меня дара речи так запросто.
– Мне сказали, ты не спишь, - сказал он.
– Это от злости.
– Это часто происходит? Бессонница?
Я пожала плечами, глядя в окно. Его вид меня отвлекал.
– Иногда, когда Дикона нет. Иногда, когда очень много происходит вокруг. Знаете, я впадаю в депрессию.
– Ты на «Амбионе».
– Он не действует. «Гальцион» действует. (прим. перев.
– оба препарата - разновидности снотворного).
– У тебя появится привыкание.
– Как и к общению с вами.
– Говоря о привычках! Я восхищалась привлекательным мужчиной, даже будучи в мокасинах на липучках и в колючем комбинезоне без ремня на поясе. Выдохнув, я мягко рассмеялась. Я даже для себя была загадкой. Мне нужен был сон, и мне нужен был секс.
– Дина сказала, что Дикон хотел меня видеть.
– Да.
– И?
– Что и?
– Вы позволите ему прийти?
– спросила я.
– Сначала с ним встречусь я. Тогда, если я почувствую, что вы не опасны друг для друга, и ты всё ещё будешь хотеть увидеть его, ты сможешь встретиться с ним.
– Я хочу с ним встретиться.
– Что, ты думаешь, он скажет?
Он хотел знать, что я чувствовала к Дикону, и где мы находились в наших отношениях. Чего он не знал, так это того, что я была так рада его возвращению, что мне
было плевать, что скажет Дикон. Я хотела отсосать Эллиоту за то, чтобы он хотя бы разрешил встречу.– Думаю, он скажет многое.
– Например?
Я наклонилась вперед, поставив локти на его стол, и подпирая щёки ладонями.
– Он скажет, что я хорошо выгляжу.
– Что, если он расскажет тебе, что случилось в конюшне?
– Я знаю, что случилось в конюшне. Я чистила копыта Снежку. Было поздно. Когда он вошёл, конь дёрнулся. Я боялась, что Снежок собирался лягнуть меня, и почувствовала прилив адреналина. Когда я увидела, что позади меня стоит мужчина, я бросилась на него с ножом. Думаю, я вышла из-под контроля. То есть, ударить Дома ножом - не какой-то там пустяк.
– И когда ты с этим смирилась?
– В одиночной. Я, вроде так, вышла из транса и вспомнила.
– Ты использовала самогипноз. В большей части случаев это хорошо.
Мне было всё равно, о чём мы говорили. Моё тело чувствовало его близость, полюсы желания хотели притянуться к более широкому и более сильному стержню моей жизни. Может быть, он чувствовал это, и, может быть, он отрицал это, но это было. Секс был моим супероружием, и я знала, когда мужчина хотел меня.
– Почему в большинстве?
– я провела пальцем по поверхности его стола, с ленивой настойчивостью изучая разницу между поверхностью стола и поверхностью блокнота.
– В большинстве — потому что твоё воспоминание не имеет смысла. В нём нет соответствий. Прежде это сбивало меня с толку, но это исчезает в мгновение ока.
– Вы думаете, я это выдумала?
– Фальшивые воспоминания под гипнозом очень распространены и они всегда на пользу пациенту.
Подождите, он намекает на то, что я заранее спланировала ударить Дикона? Или на то, что врала сама себе? Что облегчение, которое я почувствовала, ни на чём не основывалось? Бред. Я знала, что воспоминание было настоящим. Знала. Ублюдок… Он пытался удержать меня здесь, или сейчас попытался подать руку помощи свыше?
Я осталась спокойной и вздохнула. Я подвинула ручку на пару сантиметров прежде, чем вставить её в подставку. Он просто сидел через стол, а я хотела, чтобы он взял меня, как его маленькую ванильную шлюху.
– Думаю, я знаю, что Дикон собирается сказать, - произнесла я.
– Продолжай.
Я наклонилась вперед. Моя задница едва ли касалась кресла, и мой голос был похож на густой молочный коктейль.
– Котёнок, ты была такой плохой. Такой чертовски непослушной. Ты думаешь, я не накажу тебя? Моя маленькая сладкая шлюшка, ты делаешь эти вещи, и я наказываю тебя. Так же, как собираюсь и сейчас. Позволь мне сказать тебе, что случится, когда ты вернешься. Ты пойдёшь в мой кабинет. Наклонишься над столом, спустишь свои трусики до половины и расставишь ноги. На столе будет лежать паддл, и ты положишь его себе на спину. И тогда ты будешь ждать. Когда я приду за тобой, я возьму паддл. Ты получишь двадцать ударов по заднице и по бёдрам, котёнок. Ты будешь считать вслух количество ударов, пока я буду это делать. И ты не будешь кричать. Ты можешь плеваться, можешь плакать, но ты не смеешь кричать. Ты можешь лишь благодарить меня. Когда я закончу с двадцатью ударами, ты возьмёшься за свои ягодицы руками и разведешь их для меня. Кожа под пальцами на твоей избитой заднице будет гореть, но я не хочу слышать никаких жалоб. Никакого крика. Никакого рыдания. Ты можешь лишь умолять меня трахнуть тебя. Я прижму твоё лицо к столу, когда буду трахать твою пизду, а потом и твою маленькую узкую попку. Я похороню себя в тебе настолько глубоко, что твоя кожа натянется так сильно, что ты не сможешь меня принять, и я не хочу ничего, кроме благодарности, когда я кончу на твою спину. Ты понимаешь?