Привыкание

На нее попали солнечные лучи, и я заметила темные круги под глазами и бунтарскую прядь, вырвавшуюся из ее хвоста. Она потеряла свою подругу, а ее брат чуть не умер. Сестра находится в лечебнице, а отец любит молоденьких девочек. Я поняла, что у нее есть своя зависимость, совершенство было тем наркотиком, который она выбрала для себя.

— Тереза, ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь, словно побывала в аду, — сказала я.

— Она была моим другом, но была влюблена в деньги. Скорее всего, именно поэтому она ушла от отца к Джону… Боже, это даже произносить тяжело.

— Слышать это не легче.

— Я думаю, что она пыталась шантажировать отца, — сказала Тереза. — Это хаос. Я никогда не видела отца в таком состоянии. Он боялся. Это страшнее, чем что-либо.

— Он не напуган, — отрезала Марджи. — Просто играет на этом. И да, она пыталась шантажировать отца. Я знаю это из своих источников.

— Почему он просто не заплатил ей?

— Может, и заплатил, — ответила Марджи. — Но она все равно доставала его.

— А потом и меня, — произнесла Тереза. — Она говорила о Джонатане и отце вещи, полные ненависти, словно пыталась заставить и меня ощутить то же самое. Сначала мне было не по себе о того, что она встречалась с моим братом. А теперь снова это же чувство. Когда увидишь Джонатана, можешь сказать ему, что мне жаль? Мы сильно поссорились перед этим. Я называла его такими словами… Не знаю, что на меня нашло, — она прижала ладони к коленям и уставилась на них. — Мы не можем драться друг с другом. Репортеры задают вопросы. Творится настоящий дурдом. Спрашивают о Рейчел и тебе. Они хотят использовать нас. У всех есть камеры, но я больше не хочу, чтобы нас использовали.

— Мы как цирк, — сказала я. — Не знаю, как избавиться от этого.

— Я собираюсь сделать это, — Тереза сжала челюсти, и маска стальной решимости появилась на ее лице. — Стану обычным человеком. Найду работу и буду делать карьеру, как и все. Найду друзей, которые будут любить меня за то, какая я, а не ради денег или чего-то другого.

— Удачи в этом, — ответила я, покачав головой, предвидя провал в достижении этой цели стать простым человеком.

Тереза уже пересекла половину пути, а Марджи взяла мою руку в свою.

— Держи свое дерьмо при себе и сможешь выбраться. Время твоего заточения — всего лишь несколько дней, твой парень не выдвигал обвинений, поэтому тебе, вероятно, удастся избежать многих вопросов и унижений, если не будешь высовываться. Это тебе сестринский совет.

— Противоположный тому, что ты даешь обычно?

— Ты нужна Джонатану. Он сам не свой. Будь здесь ради него. Это действительно напоминает цирк. Они показывают пальцем на отца, значит будут задавать вопросы.

— Я попросила маму поговорить с Кэрри. Мне жаль, я просто…

— Все в порядке. Забудь.

— Кэрри всегда знала, что у отца был… Я даже назвать это не могу. Всегда думала, что она… Этого я тоже не могу сказать.

Не могла сказать, что Кэрри всегда поощряла любовь отца к молодым девочкам, и это заставляло меня думать, что она получала больше сексуального внимания, чем кто-либо из нас. У меня нет доказательств, только интуиция. Так или иначе, Кэрри все равно не говорила об этом.

— Кэрри сама может о себе позаботиться, — ответила Марджи. — На твоем месте я бы оставалась здесь как можно дольше. На самом деле я бы даже сама к себе сейчас прислушалась.

— Если бы ты была здесь, то я бы ад перевернула, чтобы вытащить тебя.

— Намекаешь… на что?

— Ты бросила меня.

Она опустила руки на бедра.

— Для твоего же собственного блага.

— Не пора ли другим прекратить решать, что будет лучше для меня? Возможно пора начать относиться ко мне как ко взрослой и способной самостоятельно принять за себя решение? У меня есть свои собственные причины, по которым я хочу, чтобы ты была моим адвокатом, и это не имеет ничего общего с опытом. Не хочу открываться кому-то чужому и опытному человеку. Мне нужен тот, кто будет работать со мной и воспринимать меня такой, какая я есть. Разве ты не видишь?

Она не ответила. Поцеловала меня в щеку и зашагала к двери, таким образом уйдя от ответа.

Глава 5.

ФИОНА

Я успокоила своих сестер и дала им обещание, которое вряд ли смогла бы выполнить. Только такой наивный человек, как Тереза, могла что-то сказать такой психопатке, как я, и только член семьи Дрейзен мог унести с собой это «что-то» в могилу.

— Они хотели прийти. Это так важно, Дина?

Бразильские Перья звали Дина. От этого мне захотелось пнуть щенка.

— Ты выглядишь расстроенной, — сказала она.

— Я не расстроена.

— Ты до сих пор не вспомнила то, что произошло в ночь твоего появления здесь. Честно говоря, я вряд ли отправлю тебя домой до тех пор, пока ты не вспомнишь.

— Это не является условием моего освобождения. Если верить моему адвокату.

— У нас есть некая свобода действий.

— Вы имеете в виду, что можете сделать что угодно. Вы знаете, что вспышки агрессии были обоснованными. Все остальное просто херня.

— Что именно, по-твоему, происходит, Фиона? — она опустила локти на стол. Ее долбаная прическа наклонилась в правую сторону, а подготовленное, пустое выражение лица высасывало не только воздух из комнаты, но и правду из меня.

— Думаю, вы хотите подняться по карьерной лестнице, — несмотря на то, что голос в моей голове приказывал мне остановиться, я продолжила. — Думаю, что вы собираетесь изменить имена, чтобы защитить невиновного, написать статью о знаменитой испорченной наследнице и ее отце, который в довольно раннем возрасте женился на ее матери. Думаю, вы посадили меня назад на «Паксил», с которого Эллиот меня снял, чтобы я не могла себя контролировать и спала в дневное время.

— Еще не доказано, что у «Паксила» есть побочные действия, — она откинулась назад, скрещивая руки на коленях. — Очень интересно, то есть ты думаешь, что доктор Чэпмэн где-то в глубине души испытывал к тебе теплые чувства.

— Я думаю, что вы — подлая, — мои нервы были готовы раскалиться добела, и уже ничего не смогло бы остановить меня от того, чтобы нахрен сжечь всю эту фигню. — Полагаю, что вы — бессердечная пизда. Я для вас — просто вещь. Безделушка на вашей полке. Вы думаете, что работа со мной весьма несложная, и хокка является шоу, только если вы не спите под тем одеялом, от которого у меня начнется оспа.

— Давай поговорим…

— Пошла нахуй.

— Твои чувства…

— Пошла нахуй.

— Фиона, это…

— Пошла нахуй.

— Дикон связался с больницей.

— Пошла нахуй.

— Он хотел увидеться с тобой.

Она это сделала. Остановила мой поток ярости проблеском надежды.

— Это шутка. Я…

— Я сказала ему, что пока ты полностью не начнешь принимать участие в терапии, ему не позволят увидеть тебя.

— Что?

— Скажи мне, Фиона, ты бы позволила ему здесь появиться, если бы была по эту сторону стола? Твоя последняя вспышка жестокости вне этих стен коснулась его. Ты заблокировала это в своей памяти. Видя, что он мог бы дать толчок, к которому ты не готова…