Приют для девушек

Мечтать не вредно. Для начала надо было поработать и, уже имея практический опыт, понять, с чем мне придётся иметь дело. Не видя смысла и не имея причины тянуть с ответом, я набрал эйчарке. Не успел я приложить смартфон к уху, как на звонок ответили.

– Максим, ты согласен? – прямо спросила девушка.

– Здравствуйте. Вы всегда такая нетерпеливая?

– Обстоятельства меняются. Мне нужен ответ. Срочно! Пожалуйста!

– Я согласен, – собравшись с духом, ответил я.

– Отлично!

– Откуда у Вас мои паспортные данные?

– Наша служба безопасности предоставила их. Что-то неправильно?

– Всё верно. Только я в первый раз слышу о том, что организация так запросто может получить паспортные данные соискателя. Я уже дал Вам своё согласие, так что «ладно», но это не говорит, что мне нравится такое отношение.

– Ну, извините, – прозвучало просто и неискренне.

– Куда мне необходимо подъехать?

– Я пришлю автомобиль. Собирайся… тесь пока. Вам позвонят, когда приедут.

Интонация её голоса начинала немного раздражать. Складывалось ощущение, будто я пришёл в какую-нибудь контору в обед и нагло требовал оказания услуг.

– Дресс-код?

– Да как хотите. Сегодня только смотр, а не рабочий день.

Она повысила голос, казалось, что ещё чуть-чуть и наорёт на меня. Я тихо выдохнул и постарался говорить как можно спокойнее и дружелюбнее, благо, за время работы неоднократно приходилось иметь дело с конфликтными клиентами, которых периодически так услужливо подсовывали мне коллеги.

– Хорошо, я Вас понял.

– Увидимся, – грубовато произнесла девушка, и звонок оборвался.

– Негодяйка, – проворчал я. – С таким отношением тебе только на поверку счётчиков разводить и грозить, что воду отключишь.

Тёмно-синие джинсы, рубашка. Хотел белую, но решил, что слишком маркая, хотя в жару – самое то. Светло-синяя рубашка с длинными рукавами. Шариковый дезодорант. Ненавижу название «духи» – какое-то женское, «парфюм» – слишком пафосно, а «туалетная вода» – мне смешно. Одеколон – наше всё. О де Колон. Вот это по-мужски.

Дом. Среда.

Автомобиль представительского класса новым не был, но выглядел достойно. По крайней мере, на первый взгляд. Водитель в строгом чёрном костюме оказался моим ровесником. Представился Станиславом Петровичем. Крепкий мужик, короткая стрижка, карие глаза. Лицо с мощной челюстью. Классический типаж для роли волевого человека или самоотверженного солдата. Говорил непринуждённо, немного сухо, зажат не был, но и душу открывать не спешил.

Я сел на переднее пассажирское, – мне так удобнее. Вообще, человеку, который привык сам управлять автомобилем и проводить за рулём много времени, зачастую довольно сложно быть пассажиром. Иногда, ноги сами ищут педали, а руки стремятся ухватиться за невидимый руль, хотя и знаешь, что это глупо.

Мы молчали. Дорога полупуста. Пролетели по трёшке, потолпились на съезде, шоссе и снова помчали. Из города выехали в тишине. Горьковка, проехали Балашиху. Мужчина был не разговорчив. У меня желания разговаривать тоже не было, но уточнить пару вопросов всё же хотелось.

– А Вы при приюте будете работать?

– Да, – коротко ответил он и добавил. – Вашим водителем.

– Здорово, но непривычно.

– Личный водитель?

– Да. Сам почти двадцать лет за рулём.

– Много категорий?

– Бэшка. Мне достаточно.

– А мотоциклы?

– Не-е-е, – вздохнул я. – Стольких перехоронили уже…

– Знакомо, – Стас вздохнул. – У меня есть, но не езжу. Давно уже…

– Ясно, – я огляделся. – Уже Купавна, что ли?

– Да.

– Да Вы, Станислав Петрович – лётчик. За полтора часа.

– Нам ещё ехать и ехать.

– Далеко?

– За Ногинск, за ЦКАД, а там уже близко.

– Как место называется?

– Честно? Я так и не понял. Пытался по картам найти, но не получилось. Там просто лес. Выдали мне авто в офисе, сказали, что здесь своя программа, свой навигатор, – по нему и езжай. Вот и еду.

Неожиданно завязался разговор. Говорили о жизни, вспоминали молодость, предыдущие работы. Выяснили, что долгое время трудились по соседству. Оба юристы.

Ехали. Время летело. Стас сказал, что осталось полчаса, и мы будем на месте. Петрович заворчал, ругая развязки. Я молчал, не лез под горячую руку – сам водитель. Съезд повёл нас к лесу. Минут через пять показалась накатанная дорога между деревьями, перекрытая шлагбаумом. Мы остановились, будто чего-то ожидая. Стрела на стойке дёрнулась и плавно оторвалась от ловителя, открывая нам проезд. Водитель пожал плечами, автомобиль мягко тронулся. Красивое было место. Лес, пели птицы – хорошо. Трава, берёзки, воздух свежий, не то, что столичный.

– Да. Тут и семь дней в неделю можно жить. Наверное.

– Посмотрим. Я сам тут в первый раз, – признался Стас.

Мы только подъезжали, но уже можно было разглядеть наше будущее место работы. В глуши, окружённый со всех сторон деревьями, располагался огромный участок, огороженный забором из квадратных бетонных плит метров пяти высотой, чередовавшихся со столбами, на которых находилось что-то напоминающее прожекторы. Сам же дом выглядел не менее массивным и походил на огромную разноцветную полосатую квадратную коробку.

Мы со Стасом переглянулись. Приют больше напоминал тюрьму, но, вспоминая фотографии, показанные эйчаркой, мне оставалось надеяться, что в реальности всё будет так же.

Длинные железные ворота отъехали в сторону, и я увидел три парковочных места. Крайнее справа было перегорожено красным дорожным водоналивным барьером, за которым виднелась табличка в виде греческой буквы «альфа»; крайнее слева оказалось занято микроавтобусом.

– Ну, бетта так бетта, – улыбнулся Стас въезжая.

На территории всё, действительно, оказалось, как показывала мне девушка. Красота – одним словом. Пять звёзд – двумя. Вслух мы выразили своё мнение иначе, продемонстрировав друг другу идентичность мышления.

Встречать нас вышла уже знакомая эйчарка. Перекладывая из одной руки в другую синюю папку, она приветливо поздоровалась и, наказав Стасу погулять где-нибудь, потащила меня в дом, крепко ухватив за рукав. Вблизи строение казалось ещё больше. Дом был полностью расположен на территории, в крайнем правом от въезда углу, при этом занимая примерно четверть участка.

Здание выглядело внушительно: метровый фундамент, обложенный камнями, массивные чёрные ступени с коваными перилами, железная дверь, а по углам – огромные столбы. Метров восемь дома (не меньше) с каждого его края были без окон, и казалось, что выпирали сантиметров на двадцать. Вид был, мягко говоря, очень странный, а так как эти раздутые столбы особо бросались в глаза, дом казался похожим на табурет.