Приют для девушек

По все видимости заметив немой вопрос в моих глазах, девушка радостно сообщила мне, что это технические помещения во всю высоту строения. Сам дом в целом смотрелся весело, если можно так выразиться. Весь первый этаж был выкрашен в оранжевый цвет, второй – в яркий, но приятный жёлтый, третий – в зелёный. Была и четвёртая полоса, светло-синяя, издалека показавшаяся мне этажом.

Внутренняя планировка удивила меня ещё больше. Я думал, что окажусь в зале или в чём-то подобном, но после входа в дом в относительно короткий коридор, мы попали в другой – длинный, расходящийся в двух направлениях. Высокие потолки под три метра, встроенные точечные светильники. Было очень светло и чисто. Правда, обилие белого, особенно в отношении стен, всегда ассоциировалось у меня исключительно с больницей. Да, и чуть реже с моргом. Ширина коридора была метра два, что, по моим ассоциациям, шло туда же. Не знаю отчего, просто я так ощущал. Девушка двинулась прямо, ускорила шаг и принялась тараторить, при этом активно размахивая левой рукой и прижимая к себе правой папку:

– Первый этаж для обслуживающего персонала. По этой стороне две комнаты. Ближайшая к выходу для водителя. У него окна выходят на внутреннюю территорию. Следующая комната для нашего повара. У него так же.

Вспоминая размеры дома, я попытался представить, какими должны быть помещения. Возможно, заметив мою задумчивость, девушка добавила, что у каждого свой санузел, душевая кабина и гидромассажная ванна. Метраж комнаты, в моём воображении, стал меньше, но незначительно. В помещения мы не заходили, а я не настаивал.

Мы шли по «часовой». Дальше были две комнаты уборщиц и две комнаты техников-разнорабочих, – все с видом на лес за территорией.

Следующими помещениями на этаже по правую руку от входа в дом оказались кухня и кладовка. Каждая имела свою отдельную дверь, но внутри дополнительно находился и сквозной проход – для удобства повара. В коридоре, в каждом его углу, за исключением того, который был рядом со входом в дом, были установлены чёрные железные винтовые лестницы.

В самом центре первого этажа, окружённое со всех сторон коридорами, оказалось просторное помещение с четырьмя парами дверей, в самом центре которого красовался покрытый белой скатертью длинный широкий стол с приставленными к нему четырнадцатью стульями. На мой взгляд, обеденный зал был слишком большим для такого скромного количества персон. Когда мне пояснили, что здесь же отмечают различные праздники и иногда принимают гостей, «взгляд» немного изменился.

Когда мы подошли к лестнице на второй этаж, я остановился, пропуская девушку вперёд, но она, вскинув брови, улыбнулась, помотала головой и поправила юбку. Пришлось идти первым. Следующий этаж немного отличался. Я заметил, что можно подняться ещё выше, но мне сразу же стали показывать огромный зал, больше похожий на фойе торгового центра, чему добавлял сходства потолок высотой в два этажа. Девушка активно жестикулировала одной рукой, что-то рассказывала, а я всё больше недоумевал от размеров помещений. Прежде чем последовать за эйчаркой, я быстро огляделся и для себя отметил комнаты с золотистыми цифрами «3» и «4», между которыми мы вышли. Посередине белого пола, выложенного крупными плитами, проходила оранжевая полоса из мелких плиток. Тянулась она почти от самой двери комнаты с номером «2» до двери комнаты «8». Эта линия словно отделяла часть помещения со стульями и столами, напоминавшими мне школьные парты, от другой части, похожей на зону отдыха. В ней стояли: три четырёхместных дивана с журнальными столиками, а также три телевизора на невысоких тумбочках, на одну половину заложенных книгами, и со встроенными холодильниками в другой.

Комнат на этаже было двенадцать, по три вдоль каждой стены. Расположение дверей здесь было другим. Если у предыдущих помещений персонала они располагались с края стены, то у этих посередине. Внутреннее убранство, как мне сказали, мало чем отличалось от остальных, но чуть меньшая площадь удивляла. В моей голове сразу же появилась ассоциация с номерами. Ни одна из комнат, конечно, не была похожа на мою однушку, которая, казалось, могла поместиться в любую из этих целиком. В жилых помещениях стояли: длинный компьютерный стол, диван, журнальный столик, двуспальная кровать с тумбой, книжный и гардеробный шкафы. Расставлено всё было очень ловко, но из-за огромных размеров комнат складывалось ощущение странной пустоты. На мой вопрос, отчего жилые помещения такие огромные и почему так мало мебели, эйчарка ответила, что простор нужен всем; этот приют не первый, всё проверено годами, а это самый оптимальный вариант. Короче говоря, стандартная похвальба. Наши железные девы – самые железные. Потом меня «обрадовали» информацией, что постояльцы будут меняться почти каждый год. Приют оказался всего-навсего перевалочным пунктом. После так называемого «выпуска», подопечным находили работу и предоставляли постоянное жильё. Уже завтра ожидали приезда девяти девушек.

У меня было неплохое пространственное воображение. Держать в голове схемы и планы не составляло труда. Для себя я отметил, что нумерация комнат шла по часовой стрелке, начиная от входа в дом. Мы поднялись выше. В этот раз я даже не подумал пропускать девушку вперёд.

Третий этаж мало чем отличался. Эйчарка, будто нарочно, начинала показ помещений с одного и того же угла. Прямо над комнатой номер один находился мой кабинет, размером чуть больше, чем покои моих будущих подопечных. Никогда не думал, что у меня будет такой кабинет. Вход почти в самом углу, по правую руку стоял огромный, напоминавший старинный стол, поражавший своей массивностью. Если честно, мне нравилась деревянная мебель тёмно-красного цвета. Естественно, я тут же уселся в кресло, окинул взглядом рабочее место и обстановку со стороны самого главного в этом странном заведении. Кабинет показался мне даже больше комнат подопечных. Это было огромное просторное квадратное помещение. Я прищурился и спокойно осмотрелся. В дальнем левом углу от стола – вход, вдоль стены напротив меня – диванчики, перед ними низенькие столики. Перед моим столом – два кресла: слева и справа, за ними и чуть правее, ближе к стене со здоровенными окнами, ещё один стол с двенадцатью стульями. Позади меня – несколько шкафов с папками и какими-то книгами в коричневых кожаных обложках, небольшой столик с коньяком, виски и водкой, кофе-машиной, чайником, соответствующей посудой и неплохим ассортиментом сырья для приготовления горячих напитков.

– А зачем столько диванов, столов, кресел? – озвучил я возникший вопрос.

– Для собраний.

– Так тут можно вообще всех уместить и ещё останется, разве нет?

Девушка улыбнулась, закивала.

– Всё верно. Двадцать одно место для жителей и персонала, ещё два для представителей совета. В кабинете помощника точно так же.

Мне оставалось лишь надеяться, что проводить такое полноценное собрание на мою долю не выпадет. В тот момент меня несколько напрягло подобное обстоятельство. Если подумать, то можно собираться здесь и заниматься чем-то, не связанным с работой. Сплочение команды – вещь полезная. Надо было идти дальше.

Следом шло помещение, в котором мне предстояло жить. По размерам оно было даже больше моего кабинета, по крайней мере, точно длиннее. В дальнем левом углу стояла кровать, справа от неё – дверь, видимо, в сантехнический узел ко всем «удобствам», напротив – ещё один вход. Вдоль стены с окнами: компьютерный стол с моноблоком и диван со столиком, напротив которых огромный телевизор. Для себя я снова отметил, что и расстановка мебели, и даже набор этой самой мебели, а также техники, были одинаковыми у всех. Что ж, зато никому не обидно и не завидно. По стене, разделяющей мою комнату и рабочий кабинет, расположились длинные гардеробные шкафы, занимающие всё пространство между дверью из кабинета смотрителя и входом в помещение для жилья и отдыха.

– Какие-то царские хоромы, – наконец произнёс я.

Девушка промолчала, но чуть заметно улыбнулась. Заметив движение на столе, я подошёл ближе. Рядом с клавиатурой, свернувшись пушистой шапкой, лежал крупный и до неприличия очаровательный рыжий кот.

– А это кто здесь у нас? – восторженно произнёс я, когда животное вытянулось в дугу потягиваясь и перевернулось на спину, демонстрируя светлое пузо, почти квадратную морду с суровым выражением, большие уши с кисточками, как у рыси, и абсолютную невозмутимость.

Огромные жёлтые глаза внимательно уставились на меня.

– Это наш кот. Его зовут Лоцман, и он не любит, когда его тискают.

– Лоцман, значит. Выходит, ты должен знать все безопасные тропки в этом месте. Да, красопет? – я не удержался и почесал коту за ухом.

Мейн-кун затарахтел, зевнул, заваливаясь на бок.

– Ты хочешь жить у меня?

– Он спит, где хочет, – улыбаясь, пояснила девушка. – Не только у Вас.

Кот скосил левый глаз в сторону, продолжая таращиться на меня правым.

– А что у него с глазом?

– Протез глазной, подробностей я не знаю.

– Бедняга! Но какой же ты классный!

Лоцман поднялся, снова потянулся и, ловко спрыгнув на пол, медленно пошёл в сторону выхода из комнаты. Я уже и забыл, что меня предупреждали о наличии кота. После этой встречи моё настроение улучшилось ещё больше.

Следующие помещения оказались предназначены для врача и психолога, имевших в своих кабинетах немногим меньше мест для посетителей. Ни одной жилой комнаты персонала я так и не увидел, но меня уверили, что там также, как и везде. Я поверил на слово.