Признак высшего ведьмовства

– Вы полагаете? – подавила зевок Дарья. Миро-ния Гудвайф с ее популистскими идеями была скучна Госпоже Ведьм. Дарья не понимала, зачем кричать о Ремесле и ведьмах на всех перекрестках. Будто у людей нет других тем для обсуждения. Международный терроризм, к примеру. Или первое удачное клонирование человека в две тысячи семнадцатом году. Или создание мобильного телефона с признаками искусственного интеллекта. Вот это интересно. А магия… Она нужна только тем, кто ею занимается. Для человечества она не несет ни утешения, ни угрозы…

И снова Дарья провалилась в черноту, где стояли четырнадцать убитых девочек – убитых при помощи магии, чрезвычайно сильной и пока не изученной.

Значит, кому-то магия нужна?

Кому-то, кто счел ее самым лучшим оружием.

– … реабилитация, – сказала Мирония Гудвайф. Дарья укорила себя за то, что потеряла нить рассуждений своей визави.

– Реабилитация? – переспросила она с умным видом.

– Да, Госпожа Ведьм. Наше движение предполагает выступить с петицией в ООН, чтобы человечество морально реабилитировало и более не употребляло в отрицательном значении имена знаменитых чернокнижников, магов и оккультистов прошлого.

– Вы считаете это уместным? – удивилась Дарья. – Какое дело ООН до оккультистов прошлого?

– Это очень важно, Госпожа Ведьм! – воскликнула Мирония Гудвайф. – Восстановив добрые имена древних чернокнижников и на самом высоком уровне объявив их дела значимыми для человечества, мы тем самым ликвидируем досадный разрыв между прошлым и будущим, позволим человечеству перейти на новый виток духовности и толерантности.

– Актуальненько, – бросила Дарья. – И кто же у вас в списке? На реабилитацию перед всем человечеством?

– Минутку, – кивнула мистрис Гудвайф и проделала ладонями замысловатые пассы. Перед ней в воздухе повис полупрозрачный плоский прямоугольник, по которому двигались строки алого цвета.

– Вот, – сказала мистрис Гудвайф. – Прежде всего в глазах истории и общественности необходимо реабилитировать леди Эллис Кайтлер…

– Это не она разве отравила трех своих мужей собственноручно изобретенным ядом? – поинтересовалась Дарья.

Мистрис Гудвайф игнорировала этот вопрос и продолжила:

– Реабилитировать Жиля де Лаваля, барона де Рэ…

– Синюю Бороду?! – изумилась Дарья. – Да ведь он был маньяком-педофилом и, кроме того, каннибалом. Его магия была замешена на крови! Рехнулись вы

там, в своем движении! Вы еще Дракулу реабилитируйте!

– Дракулу не будем, Дракула проходит по Ассоциации вампиров, – парировала мистрис Гудвайф, – а вот трансильванскую графиню Елизавету Батори следует оправдать, поскольку она…

– Я неплохо знаю историю Ремесла, – отрезала Дарья. – Я много читала и изучала. Елизавета Батори была просто рехнувшейся садисткой, добывающей кровь из своих крестьян с целью продлить собственную молодость! Этого же добивался и Жиль де Рэ, из крови младенцев пытавшийся соорудить философский камень, камень вечности! Те, кого вы хотите обелить в глазах человечества, не имели никакого отношения к настоящему Ремеслу! Они не были колдунами и ведьмами! Они были обычными людьми-извергами, наслаждавшимися мучениями себе подобных. Кто у вас еще в списке? Русская Салтычиха? Доктор Менгеле?

– Ничего подобного, госпожа, – растерялась мистрис Гудвайф.

– Вот что, – отчеканила Дарья. – Никакой реабилитации и никаких списков. Я запрещаю вам этим заниматься, понятно?

– Наше движение независимое…

– Но финансируется из Транснационального банка Общей Ведьмовской Сети. Хотите, чтобы я приказала генеральному директору банка прекратить финансирование вашей конторы? Не хотите? Тогда оставьте в покое тех давно сгнивших в могилах подлецов и не пытайтесь запятнать их грязными именами Чистое Ремесло! Вы меня поняли, мистрис Гудвайф?

– Да, Госпожа Ведьм.

– У вас что-то еще?

– Нет, Госпожа Ведьм.

– Вы можете быть свободны. Ах, что это я… Мы ведь завтракаем. Продолжайте свой завтрак. А я сыта.

По горло.

И Дарья вышла из светлой, в андалузском стиле выдержанной столовой, оставив Гудвайф на растерзание Хелии. Дарья чувствовала себя раздраженной еще и потому, что эта дура Гудвайф задела в ее душе с недавних пор появившуюся там рану. Перечисленные Миронией Гудвайф подонки действительно не имели никакого отношения к Ремеслу. Но они имели отношение к убийствам детей. А четырнадцать девочек, молчаливых, почти безликих, бледных и без вины пострадавших, преследовали Главную Ведьму снова.

Дарья отправилась в свой рабочий кабинет – тот самый строгий, выдержанный и лишенный намека на легкомыслие. Десятью минутами позже в кабинет вошла и Хелия и обнаружила Дарью сидя-шей за рабочим столом и просматривающей текущие бумаги.

– Мистрис Гудвайф покинула Дворец Ремесла в крайне подавленном настроении, – не преминула сообщить Дарье Хелия.

– Не сомневаюсь, – ответила Дарья.

– Дарья, с вами все в порядке? – осторожно поинтересовалась Хелия, выдержав положенную паузу.

– А что такое? Я отреагировала на бредовые заявления этой дуры неподобающим образом?! – подняла бровь Дарья. – Надо было захлебываться от восторга, что кучка каких-то болванов хочет дать доброе имя старым убийцам и насильникам?!

– Нет конечно, – ответила секретарша. – Я также не преминула заявить мистрис Гудвайф, что идеи их движения слишком бесчеловечно звучат, если они взялись ворошить кости проклятых мертвецов. Сомнительно, что она поняла меня. Но зато теперь она является не только вашим, Дарья, но и моим личным врагом.

– Это что-то меняет? – усмехнулась Дарья.

– Да, если вам понадобится человек, готовый вместе с вами сражаться в любом бою.

– Я… Благодарю вас, Хелия.

– Не за что, Дарья. А по поводу моего вопроса, в порядке ли вы… Мне кажется, вы слишком взволнованны и неуравновешенны в последнее время. И выглядите усталой, особенно сегодня. Могу я знать причину этого?

Дарья вспомнила про список из дела «Наведенная смерть». Про то, как он исчез из ее компьютера и из базы Ложи Магистриан-магов.

– Нет, Хелия, – покачала она головой. Добавила, чтоб не обидеть секретаршу: – Это очень личное, правда.

– Кстати, о личном, – немедленно перевела стрелки разговора Хелия. – Не забывайте, сегодня вам предстоит ознакомиться с артефактами целых шести женихов.

– Приятная перспектива, – усмехнулась Дарья.

– Но до этого будут вудуистки.

– Не слишком приятная перспектива. Кстати, Хелия, – лицо Дарьи стало непроницаемым, – я давно хотела узнать…

– Да, Дарья?

– Существует ли вероятность проникновения в базу данных Дворца Ремесла?